Я осмотрел реку Агкаваян и
оказался примерно в трёхстах метрах от места, назначенного для встречи. Было
только четыре часа, и у меня оставалось ещё много времени. Я заменил маскировку
свежими листьями. Когда-то здесь выращивали рис, но сейчас это покрытая травой
равнина с несколькими пальмами тут и там. По берегам реки растёт бамбук и
кустарник.
Я стал взбираться на холм,
с которого смог бы не только наблюдать за условленным местом встречи, но и
следить за окружающей обстановкой. Это было то место, где двумя неделями ранее
я встретил Норио Судзуки и разговаривал с ним. Прошло два дня с того момента,
как Судзуки оставил мне записку в специальном почтовом ящике, о чём мы ранее
договаривались; в записке он просил меня о новой встрече, и я шёл туда. Я всё
ещё боялся того, что это может оказаться ловушкой. В таком случае, возможно, на
холме меня ждал враг.
Я продвигался с величайшей
осмотрительностью, но не видел никаких признаков жизни. Достигнув вершины
холма, я выглянул из-за деревьев и кустарника и на краю условленного места, где
Судзуки ранее ставил свою противомоскитную сетку, заметил жёлтую палатку. Мне
удалось различить японский флаг, развевавшийся над палаткой, но я не видел ни
одной живой души. Может, кто-то отдыхал в палатке или прятался где-то ещё в
ожидании того, что я выйду на открытое место?
Прошло напряжённых
полчаса, в течение этого времени ничего нового не произошло; я спустился по
склону и подобрался к точке всего в десяти метрах от палатки. Я слегка
переместился, чтобы получить другой угол обзора, но мне так и не удалось никого
увидеть. Я решил, что эти люди, должно быть, находятся в палатке, и
приготовился ждать до заката.
