Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Интересные рецензии на интересные книги


Ромен Гари "Обещание на рассвете"


В фильме "Достучаться до небес" есть эпизод, когда герой дарит матери розовый кадиллак - такой же, как Элвис Пресли подарил своей маме. Не знаю, как вы, а я рыдала взахлеб в этот момент. Так вот: вся эта книга - как сцена из фильма. Жизнь мальчика, который пытается соответствовать ожиданиям своей матери - и у него получается ведь! Вдвойне интересно читать роман, потому что это автобиография: мурашки пробегают по спине, когда понимаешь, что написанное происходило взаправду. И задаешься вопросом - неужели действительно люди испытывают такие чувства?

Можно многое сказать про психологию, задуматься о подростковых комплексах, обвинить мать Ромена Гари в том, что она сломала, перестроила, подчинила его жизнь, - а можно просто погрузиться в произведение и искренне переживать за судьбу мальчика. Даже зная о достижениях писателя - он заранее упоминает о них - все равно каждую страницу не можешь отделаться от мысли: а вдруг, вдруг у него не получится? Вдруг он сломается, не сможет, не вынесет? Я мучилась, проживая жизнь маленького Ромена и представляя, каково ему было каждую минуту бытия: надо оправдать ожидания, надо оправдать ожидания, надо оправдать ожидания... В эпизоде, который цитируется ниже, ему 13 лет.

В конце улицы Шекспира, на которой мы в то время жили, была крутая железнодорожная насыпь; туда-то я и побежал прятаться. Мысль броситься под поезд и разом отделаться от своего стыда и беспомощности пронеслась у меня в голове, но почти тотчас же отчаянное желание изменить мир и когда-нибудь сложить его к ногам матери — счастливый, справедливый, достойный ее — вдруг прожгло мое сердце, и этот огонь я пронес через всю жизнь. Зарывшись лицом в ладони, я отдался своему горю, но слезы, так часто приносившие мне облегчение, на этот раз не утешили меня. Непереносимое, болезненное чувство обездоленности, беспомощности охватило меня; по мере того как я рос, это детское чувство обездоленности и смутная устремленность к неведомому не только не прошли, но и росли вместе со мной и понемногу сделались потребностью, которую уже не в силах были утолить ни женщины, ни искусство.
Рыдая в траве, я вдруг увидел мать, появившуюся над насыпью. Не знаю, как она догадалась, где я: сюда никто никогда не ходил. Она нагнулась, чтобы пройти под проволокой, и стала спускаться ко мне; ее седые волосы наполнились небом и светом. Подойдя, она уселась рядом со мной, держа в руке свою неизменную «Голуаз».
— Не плачь.
— Оставь меня.
— Не плачь. Прости, я сделала тебе больно. Теперь ты мужчина.
— Оставь меня, говорю!
Прошел поезд, а мне показалось, что это горе так стучит у меня в висках.
— Это больше не повторится. 
Я немного успокоился. Мы сидели на насыпи, положив руки на колени и глядя вдаль. 

Я стояла в переполненном метро, забившись в угол с коммуникатором, и дочитывала книжку. И не могла сдержать слез на последних страницах: выходила из вагона оглушенная, не видя ничего перед собой. Редко книги оказывают такое воздействие - я знаю, что этот роман все равно понравится не каждому, но людям, у которых отношения с родителями складываются не очень хорошо, думаю, будет полезно прочитать его и увидеть, как еще бывает.

 В комментариях к записи также можно обсудить книгу: http://book4you.livejournal.com/36407.html
Jane The Reader ( book4you)


В избранное