- А что же не подсказать, подскажу. Вам какой - шестнадцатиэтажный, или в котором магазин?
- ?!
- Да я и говорю, понастроили тут, раньше моя ходила за продуктами в тридцать второй, там всегда свежий хлеб был, а теперь...
- Так а тридцать восьмой-то где?...
- Так совсем рядом с тридцать вторым, я же говорю!
- А тридцать второй тогда где?
- Это где магазин?
- Да нет же, мне тридцать восьмой нужен!!!
- Кто? Кто заехал? А я почем знаю, что я, слежу за ними, что-ли? Это вот сосед мой, Ленька, все про всех знает, все выслушивает да подглядывает...
- Да не сосед! Дом.
- Тридцать второй?
- Да нет же, тридцать восьмой!
- Да нет, я же объясняю, от кирпичного, если влево смотреть, и будет тридцать второй...
Лицо бравого менеджера к этому моменту выражало всю доступную ему гамму чувств, и, видимо, приобретенная вежливость не позволяла словами выразить то, что так ясно отражалось на лице. Но перегрев ощущался примерно так, словно снимет шапку - и повалит пар, как из чайника. Оставив словоохотливого Сусанина, он бросился ко мне, как изрядно оголодавший студент к палатке фастфуда, и с тем же вопросом. Молчаливым жестом указав на дом, рядом с которым он и стоял, получил сразу два ответа. Первый - глубочайшее, с чувством истинного облегчения, буквально на выдохе "спасибо" и раздраженный, едва слышный бурчащий комментарий второго действующего лица, - ну вот, молодежь, помогаешь им, помогаешь, а хоть бы спасибо сказали...
На этой ноте и расстаемся, как всегда - ненадолго. Ваш Олег Красюков.