Продолжаем изучение книги К. С. Станиславского «Работа
актера над собой»
I.ДИЛЕТАНТИЗМ
…………………19……г.
Я пришел в театр на генеральную репетицию еще раньше, чем
обыкновенно, так как надо было позаботиться о гриме и костюме. Меня поместили в
прекрасную уборную и приготовили музейный восточный халат марокканского принца
из «Шейлока». Все это обязывало хорошо играть. Я сел за гримировальный стол, на
котором было заготовлено несколько париков, волосы, всевозможные гримировальные
принадлежности.
С чего начать? Я стал набирать на одну из кистей коричневую
краску, но она так затвердела, что мне с трудом удалось зацепить небольшой
слой, не оставлявший на коже никаких следов. Я заменил кисточку растушевкой,
Тот же результат. Я обмазал краской палец и стал водить им по коже. На этот раз
мне удалось слегка окрасить ее. Я повторил такие же опыты с другими красками,
но лишь одна из них, голубая, ложилась лучше. Однако голубая краска как будто
не нужна была для грима мавра. Я попробовал помазать щеку лаком и приклеить
маленькую прядь волос. Лак щипал, волосы торчали… Я примерил один парик,
другой, третий, не сразу поняв, где их передняя и где задняя сторона. Все три
парика при негримированном лице слишком обнаруживали свою «париковатость». Я
хотел смыть то немногое, что мне с таким трудом удалось наложить на лицо. Но –
как смыть? В это время в уборную вошел высокий, очень худой человек в очках и в
белом халате, с торчащими усами и длинной эспаньолкой. Этот «Дон Кихот»
перегнулся пополам и без долгих разговоров начал «обрабатывать» мое лицо. Он
быстро снял с него вазелином все, что я намазал, и начал вновь класть краски,
предварительно смазав кисти салом. На жирную кожу краски ложились легко и
ровно. Потом «Дон Кихот» покрыл лицо тоном смуглого загара, как и полагается
для мавра. Но мне было жаль прежнего, более темного цвета, который давал
шоколад: тогда сильнее блестели белки глаз и зубы.
Когда грим был окончен, костюм надет, и я посмотрел на себя
в зеркало, то искренне подивился искусству «Дон Кихота» и залюбовался собой.
Угловатость тела пропала под складками халата, а выработанные мною ужимки
дикаря очень подходили к общему облику. Заходили в уборную Шустов и другие
ученики. Их тоже поражала моя внешность, они хвалили ее в один голос, без тени
зависти. Это ободряло и возвращало мне прежнюю уверенность в себе. На сцене
меня поразила непривычная расстановка мебели: одно из кресел было неестественно
отодвинуто от стены почти на середину сцены, стол слишком пододвинут к
суфлерской будке и словно выставлен напоказ на авансцене, на самом видном
месте. От волнения я расхаживал по сцене и поминутно задевал полами костюма и
ятаганом за мебель и за углы декораций. Но это не мешало машинальному болтанию
слов роли и безостановочной ходьбе по сцене. Казалось, что мне удастся с грехом
пополам дотянуть отрывок до конца. Но когда я подошел к кульминационным
моментам роли, в голове вдруг мелькнула мысль: «Сейчас остановлюсь». Меня
охватила паника, и я замолчал, растерянный, с белыми пустыми кругами перед
глазами… Сам не знаю, как и что направило меня опять на автоматичность, которая
и на этот раз выручила погибавшего.
После этого я махнул на себя рукой. Одна мысль владела мною:
скорее кончить, разгримироваться и бежать из театра.
И вот я дома. Один, Но оказывается, что сейчас самый
страшный для меня компаньон — это я сам.
Невыносимо скверно на душе. Хотел было пойти в гости – отвлечься, но не пошел:
так и кажется, что все узнали уже о моем позоре и показывают на меня пальцами.
К счастью, пришел милый, трогательный Пущин. Он заметил меня
в числе зрителей и хотел узнать мое
мнение о своем исполнении Сальери. Но я ничего не мог сказать ему, так как хотя
и смотрел его игру из-за кулис, но от волнения и ожидания своего собственного
выступления ничего не видел, что делалось на сцене. О себе я ничего не
спрашивал. Боялся критики, которая могла бы убить остатки веры в себя.
Пущин очень хорошо говорил о пьесе Шекспира и о роли Отелло.
Но он предъявляет к ней такие требования, на которые я не могу ответить.
Он очень хорошо говорил о горечи, изумлении, потрясении
мавра, когда тот поверил, что в Дездемоне под прекрасной маской живет ужасный
порок. Это делает ее в глазах Отелло еще страшнее.
После ухода друга я попробовал подойти к некоторым местам
роли в духе толкования Пущина – и прослезился: так мне стало жаль мавра.
Поучать может каждый, но стоит ли доверять этим поучениям.
Если у вас есть проблема в жизни, и вам нужна помощь, пишите
по адресу rasvopros@mail.ru с пометкой «проблема» в теме
письма.
Общий тираж рассылок 70 000 подписчиков.
Все представленные материалы носят ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО
ознакомительный (образовательный) характер. Некоторые материалы взяты из
открытых источников в сети или были присланы подписчиками. Если Вы посчитали,
что Ваши авторские права были нарушены - сообщите, и мы вместе постараемся
придти к обоюдоприемлемому решению. Обладатели авторских прав на материалы,
опубликованные в рассылке, выступающие против их дальнейшего размещения и
распространения могут обратиться с просьбой об их удалении.
Copyright Андрей Луда, http://andrey-luda.livejournal.com
2006-2013 г.г.
Автор оставляет за собой право отвечать не на все полученные письма и опубликовывать
полностью или частично, полученные письма без предварительного согласования. В
случае, если Вы желаете свое письмо оставить конфиденциальным, письменно
сообщите об этом.
