В КАЖДОЙ ЛЕГЕНДЕ ЖИВЁТ ВЕЛИКАЯ ПРАВДА

Нет такой легенды, которая не имела бы в основании научную истину.
Надземное, 334

Что есть легенда и как к ней относиться — над этим вопросом размышляли многие исследователи — историки, этнографы и даже философы. В наше время нередко бытует мнение, что легенды — это выдумка народа, мечтавшего о чём-то прекрасном и несбыточном, то есть сказка и не более того. Вероятно, поводом к этому является то, что в легендах часто показаны невероятные, волшебные события, а герои совершают действия, невозможные с точки зрения современного человека. Мы же попытаемся посмотреть на легенды как на древнюю историю, — пусть и приукрашенную, но имеющую правдивое основание. Это и поможет нам убедиться, что их герои — реально существовавшие люди разных эпох, совершавшие подвиги и запечатлённые в исторических документах — в летописях и воспоминаниях современников.

В книге «Братство» (204) сказано: «Постепенно придёт знание, что легенда есть правдивая история, документы найдутся. Каждое открытие подтверждает, что правда живёт и должна быть воспринята».

Н.К.Рерих, который утверждал, что «легенды не отвлечённость, но сама реальность», пишет: «Весьма поучительно наблюдать за возникновением и распространением легенд. Совсем недавно был понят исторический смысл многих легенд и мифов. Много ценных археологических открытий было сделано на основе изучения легенд. Существует ли чёткая грань между выдумкой и повествованием, между мимолётными сновидениями и фактами?

Истинная беспристрастная наука изучит их и даст им правильную оценку».

В своей статье «Легенды» Николай Константинович упоминает о профессоре Варшавского университета Зелинском, который, «в своих интересных исследованиях о древних мифах, пришёл к заключению, что герои этих мифов вовсе не легендарные фигуры, но реально существовавшие деятели. К тому же заключению пришли и многие другие авторы, таким образом, опровергая материалистическую тенденцию прошлого столетия, которая пыталась изображать всё героическое лишь какими-то отвлечёнными мифами».

Известный собиратель и исследователь фольклора А.Н.Афанасьев не проводил резкой границы между эпосом сказочным и историческим — между сказками и былинами. Кроме того, он был глубоко убеждён, что былинные и сказочные герои, в том числе Жар-птица, ковёр-самолёт, шапка-невидимка, Кощей бессмертный, Баба Яга, русалки и водяные — не вымысел, а реальность, но реальность особого рода. А.Н.Афанасьев утверждал: «Сказка не пустая складка, в ней, как и вообще во всех созданиях целого народа, не могло быть и в самом деле нет ни нарочито сочинённой лжи, ни намеренного уклонения от действительного мира... Чудесное сказки есть чудесное могущественных сил природы».

Елена Петровна Блаватская в «Тайной Доктрине» рассказывает о французском историке Августине (Огюсте) Тьери (1795 – 1856), который «сделал честное признание», что «лишь в легенде заключается настоящая история; ибо... ''Легенда есть живая традиция, и трижды из четырёх случаев она вернее того, что мы называем Историей''». Что же касается самой Блаватской, то «изучение скрытого смысла каждой религиозной и светской легенды, каждого народа, великого или малого, и особенно в преданиях Востока, заняло большую часть [её] жизни... Она разделяет убеждение, что ни один мифологический рассказ, ни одно традиционное событие в народных сказаниях, никогда и ни в одну эпоху, не были вымыслом, но что каждый из таких рассказов имеет действительно историческую подоснову».

Как считает известный историк ХХ века, исследователь древнерусской литературы академик Д.С.Лихачёв, «исторические воззрения [народа], с наибольшей яркостью отразившиеся в былинах, должны быть подвергнуты изучению. Надо уяснить себе, когда и при каких обстоятельствах создалась историческая концепция русского эпоса. Она отнюдь не случайна. Народ активно воспринимал события своего времени. Создание её диктовалось исторической необходимостью; она представляла собою живой отклик народа на судьбы своей родины».

Самые тяжкие времена и были такой исторической необходимостью — среди войн, разрухи, упадка культуры и нравственности в народе возникала насущная потребность в героических поступках, в подвиге. И наоборот, в годы благополучия и покоя почва для героизма словно бы исчезала. Именно тяжёлые времена рождали героев, появлявшихся как ответ на чаяния народа, страдавшего от всех этих бедствий и жаждущего мира и справедливости.

Русские богатыри, о которых сложено так много легенд, сказаний, былин и песен, совершали свои подвиги в труднейшие для Руси времена нашествий иноплеменных завоевателей: половцев, печенегов, татаро-монголов. Имен¬но в этот период возникли знаменитые легенды о народных героях-богатырях. Весть о них распространялась из уст в уста, путешествующие певцы и сказители складывали о них песни. Со временем эти истории приукрашивались рассказчиками, обрастали новыми подробностями, но происходило это вовсе

не из желания обмануть или что-то исказить, а исключительно от восхищения подвигами героев, от почитания и любви к ним. И тот, кто приукрашивал правдивые истории, сам верил в эти красивые подробности.

Шло время, и такие рассказы превращались в былины, легенды, сказания, в которых был заложен особый смысл — как воспитательного, так и «вдохновительного» характера, то есть вдохновляющего других людей на благородные поступки и подвиги, а также вселяющего веру в победу добра над злом, веру в то, что справедливость возможна не только на небе, но и на земле. Часто эти легенды и сказания, ходившие в народе, запечатлевались летописцами, благодаря чему они сохранились до наших дней. У каждого народа есть такая «легендарная» летопись, передающаяся от поколения к поколению, но есть много легенд, которые словно бы перешли границы своих государств и стали известны всему миру. Именно такими являются былины о русских богатырях.

Н.К.Рерих, который знал и любил историю своего отечества, с особым чувством относился к героям русских былин и, конечно же, уделил им особое внимание в своём творчестве. Одним из ярчайших произведений художника на эту тему является сюита «Богатырский фриз» (1910), исполненная им для интерьера городского дома Ф.Бажанова в Петербурге. Фриз состоит из семи крупных панно, а также нескольких панно для оконных проёмов с растительным мотивом, высота каждого из них два метра. В настоящее время они хранятся в Государственном Русском Музее.

 

Центральное место «Богатырского фриза» занимает огромное панно «САДКО» (202 х 700). На нём изображены ладьи новгородского богатыря Садко, умевшего и торговлей заняться, и гуслями царя морского позабавить. Имя этого богатыря созвучно древне-библейскому имени «Садок», то есть праведный, справедливый. В русских былинах говорится, что «вещий Садко» тешил всех «игрою на гуслях звончатых». Однажды он три дня играл на берегу Ильмень-озера и был награждён небывалым уловом рыбы. Оказавшись в подводном царстве, Садко, порвав струны на своих гуслях, смог прекратить пляску морского царя, которая вызывала бурю и топила корабли.

 В Новгородской Первой летописи существует запись, датируемая 1167 годом: «На ту же весну заложи Садко Сытинец церковь камену святую мученику Борису и Глебу, при князе Святославе Ростиславиче, при архиепископе Илии». Многие исследователи считают, что Садко летописи и Садко былин — одно и то же лицо. Этой же точки зрения придерживается академик Д.С.Лихачёв.

На панно «ИЛЬЯ МУРОМЕЦ» мы видим главного героя русского эпоса. Он воплотил в себе лучшие идеалы народа и его представления о добре и зле, о верности родной земле, о богатырской удали и чести, поэтому его называют ещё и духовным богатырём. В Древней Руси об этом богатыре было сложено такое множество былин, что это можно считать главным показателем его популярности.

Считается, что «Илья Муромец — единственный герой русского эпоса, гробница которого доныне существует в знаменитой антониевой пещере Киево-Печерского монастыря, рядом с гробницами легендарного летописца Нестора, первого русского иконописца Алимпия» и других исторических деятелей Киевской Руси. Сохранилась также гравюра, сделанная в этом монастыре, со следующей подписью: «Преподобный Илья Муромский, иже вселися в пещеру преподобного Антония в Киеве, идеже доныне нетленен пребывает». А в православном календаре день 19 декабря отмечается как «память преподобного нашего Ильи Муромца, в двенадцатом веке бывшего».

Панно «СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК». В древнерусском эпосе самой распространённой и популярной является былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике. Согласно народным преданиям, Соловей-разбойник — «исполин сверхъестественных сил». То он «сидит на дубах, сражает проезжих людей громким свистом; то просто разбойник; живёт он в лесах, в лесах тёмных Брынских [то есть Брянских], сидит на деревьях...» «Свищет-то он по-соловьему, шипит-то он по-змеиному, воскричит-то он, злодей, по-звериному...» — говорится в былине об Илье Муромце. Одолел его Илья и привёз в стольный град Киев, к самому князю Владимиру.

Как пишет академик Д.С.Лихачёв, в Никоновской летописи есть «рассказ о поимке некоею хитростью ''славного разбойника, нарицаемого Могута'', отдалённо напоминающего Соловья-разбойника. Приведённый ко двору Владимира, этот Могута встал перед князем, ''вскрича зело, и многы слёзы испущая из очию'', заклялся не заниматься разбоем».

Видимо, в те времена существовало немало таких разбойников, грабивших и пугавших людей на прямоезжих дорогах — более коротких, но и более опасных. «Прямоезжею дорожкой в Киев пятьсот вёрст, окольной дорожкой цела тысяча», — говорится в былине об Илье Муромце и Соловье-разбойнике. Именно этот былинный сюжет послужил Рериху для создания в 1912 году картины «Тропа прямоезжая» (не относится к «Богатырскому фризу»). «Илья Муромец, побеждая Соловья-разбойника, очищает дорожку прямоезжую, что имело большое значение и вполне соответствовало исторической действительности. Ведь именно такие прямоезжие дорожки (по Днепру — к Чёрному морю, а по Волге — к Каспийскому) оказывались обычно перехваченными: в Х – XIII веках — печенегами, хазарами, половцами, а с XIII по XVI век — волжскими и крымскими татарами. Поэтому очищение их от соловьёв-разбойников, чинивших разбои на дорогах, приравнивалось народом к подвигу».

Панно «МИКУЛА СЕЛЯНИНОВИЧ». В русских былинах Микулу называют отцом земледелия, всемирным кормильцем, владыкой земли. Когда он пашет, то «Микулиной силой и сошкой златой с небес управляют бессмертные боги». По его слову «сходил с неба дождь и являлось вёдро». Его также называют вещим Микулой, то есть предсказателем. По преданию, он пришёл на Русь «из стран отдалённых Востока».

Образ Микулы Селяниновича получил очень широкую популярность, а также оказал большое влияние на русскую литературу и искусство. «Достаточно вспомнить стихи Некрасова, картины и иллюстрации Врубеля, Билибина и многих других, посвящённые Микуле, а главное, те бесконечные уподобления и сравнения, которыми буквально полнится русская литература тех времён».

Былину о Микуле Селяниновиче Н.К.Рерих называет «одной из древнейших былин о торжестве земледелия и строительства». В своём творчестве он дважды обращается к этому образу. В письме Гребенщикову (24.04.1937) он сообщает: «Недавно написал я картину ''Великий Пахарь — Микула Селянинович''. Над тёмным силуэтом земли возносится в облачно-небесном обличии богатырь труженик. Пашет и посеет потом. И пожнёт жатву».

Панно «ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ». Обычно имя Микулы Селяниновича встречается в былинах в сочетании с именем Вольги Святославовича, или Всеславьевича, образ которого является одним из самых древних среди былинных богатырей.

Как говорится в былине, когда шёл Вольга, «подрожала сыра-земля, стряслося славно царство Индийское, и сине море колебалося... Рыба пошла в морскую глубину, птица полетела высоко в небеса... а волки, медведи по ельникам разбежалися...» Когда богатырю исполнилось семь лет, пошёл Вольга «обучаться всяких хитростей-мудростей: птицей летать да под облака, рыбою ходить да во глубоки стана, зверями ходить да во темны леса», а также понимать язык птиц и зверей.

Вольга Святославович, как и всякий богатырь, в первую очередь является воином. На картине Рериха он изображён во главе дружины, стоящей дозором на рубежах Руси.

Панно «БОЯН». В «Слове о полку Игореве» — поэтическом памятнике конца XII века — упоминается певец и песнетворец Боян, который прославлял события старины. Его называли вещим Бояном, а также Велесовым внуком — то есть внуком почитаемого языческого бога, один из культов которого был связан с обрядовой поэзией. Боян был так уважаем, что потомки прозвали его «соловьём старого времени». Он воспевал и богатыря Вольгу Святославовича, и «старого Ярослава», жившего ещё в 10 веке. Как говорится в «Слове о полку Игореве», Боян «свои вещие персты на живые струны возлагал, они же сами князьям славу рокотали».

И.И. Сереброва

Окончание следует