Украина неизвестная

Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет, мы не знаем украинской ночи.
В.Маяковский
“Долг Украине”
 .

Здравствуйте, уважаемые подписчики!

Сегодняшняя тема — политика. Или, если быть более точным, жизнь людей в политике
на Украине. Вашему вниманию предлагаю текст интервью с женой самого популярного
украинского политика Виктора Ющенко. Итак, подробности о себе и своих близких
из первых уст.


ИНТЕРВЬЮ С СУПРУГОЙ ЛИДЕРА “НАШЕЙ УКРАИНЫ”
(“Высокий замок”, № 33 (2464), 19.02.2003 г.)

Катерина Чумаченко, супруга Виктора Ющенко, родилась в Америке, в семье эмигрантов
с Украины. Она прожила в Америке свыше тридцати лет, но, как сама признается,
ее ни на минуту не покидало ощущение, что Америка – это временное убежище, что
жить она будет в Украине, что именно здесь будет по-настоящему счастливой. И,
казалось бы, она получила все, о чем мечтала: хорошего умного мужа, прекрасных
детей, возможность жить в Украине… Почему тогда в ее гла-зах я заметила то ли
глубокую печаль, то ли тревогу? Она напоминает львицу-мать, которая каж-дое мгновение
ждет атаки на своих беззащитных детей. Она устала оправдываться, объяснять, убеждать…
Устала защищаться от клеветы и сплетен. Не о такой Украине мечтала, не о таком
се-мейном счастье. Но она выбор сделала – посвятила себя мужу. Разве это не самое
большое счастье для женщины? Но случилось так, что, получив, казалось бы все
(сколько украинских женщин за-видуют ей!), она осталась без главного, так как
любимый муж ей, по сути, не принадлежит, дети не видят родного отца (однажды
вечером, когда Виктор Андреевич пришел домой раньше, в спальню забежала старшенькая
дочка Софийка, чтобы поцеловать маму перед сном. “А папу по-целовать?” – сказала
пани Катерина. Малышка перелезла через отца, подбежала к фотографии и поцеловала
ее. С тех пор Виктор Андреевич, как бы поздно не приходил домой, всегда будит
де-тей, чтоб хотя бы несколько минут с ними пообщаться). Ее жизнь – это постоянное
ожидание… И, как говорит пани Катерина, ожидание худшего.

Она говорит на прекрасном украинском языке, удивительно чистом как для человека,
кото-рый родился и вырос в Америке. Ощущается легкий западный акцент, но он лишь
придает ее язы-ку особенный шарм. Катерина Чумаченко-Ющенко – женщина невысокого
роста со светлыми во-лосами и голубыми глазами. Серый твидовый костюм “в кашицу”
с меховым воротником подчер-кивает ее элегантность. Кстати, одевается она в основном
у украинских дизайнеров. Специально не шьет, а покупает вещи после показов одежды.
Отдает предпочтение Оксане Караванской и Рок-солане Богуцкой. По возможности
просила передать им привет. Брак с Виктором Ющенком – пер-вый для нее брак. Они
поженились, когда ей было за тридцать. По украинским меркам – поздно, по американским
– в самый раз. Смолоду Катерина делала карьеру: работала в финансовых и го-сударственных
учреждениях, включая и Белый дом, и госдепартамент (что-то вроде нашего мини-стерства
иностранных дел). В обоих учреждения занималась вопросами прав человека. А потом
встретила свою судьбу. Это знакомство было очень символичным, в самолете, который
летел из Киева в Вашингтон… Теперь она нигде не работает, воспитывает двух дочерей,
старшую Софий-ку, которой четыре года, и младшую Христинку, которой недавно исполнилось
два.

Катерина Михайловна просит принести ей травяной чай – привычка от мужа, и мы
начинаем разговор.

“Я мечтала вернуться в Украину как дипломат”

- Пани Катерина, о вас известно очень мало. Украинская пресса почету-то не балует
своего читателя материалами о жене самого популярного политика Украины. Да и
Вы, знаю, не любите давать интервью. Расскажите мне о Ваших родителях, об их,
насколько мне известно, трагиче-ской судьбе. Они, кажется, познакомились в Германии
во время войны?
- Вы правы. К сожалению, о том, что я украинка, что у меня украинские корни,
очень редко пишут. Очевидно, для оппонентов лучше, когда пресса будет повторять:
она американка. Но это не так. Я родилась в Америке, потому что так сложились
обстоятельства, очень трагические об-стоятельства не только для моей семьи –
для всего мира. Мои родители – и папа, и мама – родом с Украины. Отец родился
в Донбассе, в маленьком селе возле Лисичанска. Сейчас это Харьковская область,
но село расположено на границе трех областей: Харьковской, Донецкой и Луганской.
Отец родился в семнадцатом году и, можно сказать, пережил все трагедии минувшего
столетия. Очень много рассказывал о НЭПе, об искусственном голоде… В нашем доме
говорили об искус-ственном голоде, о войне в каждый день моей жизни. Когда я
была маленькой, мне этот ужас час-то снился. Отец не мог забыть, как он, его
братья и сестра пухли от голода, моя мама чуть не умерла от голода. Родители
хотели, чтобы дети тоже об этом не забывали, знали историю, знали правду. Отец
был в армии, потом попал в плен. Так он оказался в Германии, А мама родилась
под Киевом, в селе Литки. Ей было четырнадцать лет, когда немцы вывезли ее в
Германию на прину-дительные работы. У нее было две старших сестры, но брали самых
младших. Последнее, что она помнит, когда ее забирали, мама бежала за телегой
и уже не могла бежать, упала, рыдала и хватала землю. Родители встретились в
Германии, папа влюбился в маму с первого взгляда, хотя она не обращала на него
внимания. А он тогда сказал своему товарищу: она будет моей женой. В сорок пятом
родилась моя старшая сестра Лида, и в этом же году отец заболел туберкулезом.
Он восемь лет пролежал в санатории, пережил сложную операцию: большинство людей,
которые с ним ле-жали, умерли. Все эти годы мама тяжело работала, чтобы выходить
его. Моя сестра до восьми лет не видела отца ни разу, детей туда не пускали.
Сестра также пережила тяжелое детство: жила в монастырях, у чужих людей, так
как мама работала и не имела возможности быть с ней. Отец уважал маму за то,
что она не бросила его в те годы. Именно из-за болезни отца они не вернулись
сразу на Украину. Хотя и мама, и папа всю жизнь мечтали вернуться. Папа просил,
когда умрет, чтобы его похоронили на Украине. Так и случилось: его похоронили
здесь, в Киеве, на Лесном кладбище. А потом, в начале пятидесятых, они уже знали,
что возвращаться нельзя. Все, кто воз-вращался, в лучшем случае попадали в Сибирь.
Когда отец вылечился, они подали документы на эмиграцию в Америку. Их тогда пригласила
украинская община из Чикаго. Тоже поначалу было очень тяжело. Отец не мог найти
работу, жили без копейки, но потом папа устроился электриком и всю жизнь электриком
и проработал. Я родилась в 1961 году, когда они уже пять лет были в Америке,
купили маленькую квартиру и немного встали на ноги. Сестре было уже 16 лет. Отец
вложил в меня все то, что не мог дать в свое время моей сестре.
- Вы были воспитаны в украинском патриотическом духе…
- Отец постоянно прививал мне свои взгляды, свою любовь к Украине, по которой
страшно скучал. Я посещала украинскую школу, украинскую церковь, ходила на уроки
украинского танца. У меня сохранились фотографии, где мне три годика и я в украинской
национальной одежде. В студенческие годы я входила в Союз украинской молодежи
– это патриотическая организация…
- А когда Вы в первый раз приехали в Украину?
- Это был 1975 год. А моя мама вернулась сюда впервые в 1966-м. Я очень хорошо
запомни-ла этот день. Я тогда в первый раз пошла в школу, моя сестра в этот день
родила своего первого ребенка. А мама не могла этого видеть, потому что летела
в Украину. А потом в семьдесят пятом году мы уже полетели в Украину вместе.
- И что Вы тогда ощущали?
- Я по-настоящему влюбилась в Украину. А еще у меня появилась большая родня:
в Америке мы были одни, а здесь двоюродные братья, сестры, тетки. Все меня любили,
все радовались. Это был какой-то сплошной праздник. Они же все думали, что отец
погиб в Германии, делали похоро-ны, а потом от маминых родственников узнали,
что он живой. Но в те времена знаете как оно бы-ло, когда родственники заграницей…
Они очень боялись.
- Вы тогда решили, что хотели бы жить в Украине?
- Я мечтала вернуться как дипломат, или как бизнесмен. Я с детства хотела вернуться
в Ук-раину и жить на земле предков. У меня было такое ощущение, как, впрочем,
и у моих родителей, что мы заграницей временно и когда-нибудь обязательно вернемся.
Только не знала как. Думала, может, благодаря учебе как-нибудь попаду, и поступила
в Америке в дипломатическую академию. Решила: приеду в Украину как дипломат.
Но в университете встретила одного дипломата – укра-инца, который избавил меня
от иллюзий. Он сказал: если у тебя там родственники, то тебя туда никогда не
пошлют. Ты можешь поехать дипломатом в Африку, в Латинскую Америку, но не в Украину,
т.е. в бывший Советский Союз. Тогда я перешла на экономический факультет и начала
изучать бизнес, международные финансы. Думала, не выходит дипломатом, поеду как
бизнесмен, как финансист…
- Так и случилось.
- Много чего еще произошло до этого события, но, правда, так и случилось.

“Когда мы познакомились, я Виктору напоминала колючего ежика”

- Расскажите об этой романтической встрече в самолете. Это была любовь с первого
взгляда, как в свое время у Вашего отца?
- Этот момент, конечно, очень важный в моей жизни, но это не был какой-то романтический
момент.  Это была рабочая поездка. Нас познакомил помощник Виктора — Олег Рыбачук,
сегодня народный депутат. Я тогда организовывала поездку украинских банкиров
заграницу. Их пригла-сило американское государство, чтобы увидели, какая финансовая
система в Америке. А я работа-ла в частной фирме, которая использовала такие
программы. Нас Олег познакомил еще в аэропор-ту “Борисполь”. А когда уже сидели
в самолете, Виктор говорит: “ Почему это рядом со мной ка-кой-то старый банкир
сидит. Пусть лучше рядом со мной сядет эта молодая женщина и расскажет, куда
это мы летим”. А я тогда к нему немного предвзято относилась, думала, нет у него
реформа-торских взглядов. Его как раз недавно назначили главой НБУ. Помню, начала
рассказывать: что такое свободный рынок, мол, вы этого не знаете, не понимаете…
Виктор улыбается и слушает. Позже говорил, что я ему напоминала такого себе колючего
ежика.
- И влюбились?
- Первые годы нашего знакомства у нас были исключительно профессиональные отношения.
- Вы говорите, что при первом знакомстве критически к нему относились, но как
к банкиру. А как к мужчине? Как мужчина он Вам сразу понравился?
- Думаю, такой мужчина не может не понравиться. Мне кажется, любая женщина обратит
на него внимание. Конечно, он мне понравился, но это же была рабочая поездка,
и я о чувствах ста-ралась не думать. Знаете, когда я впервые поняла всю серьезность
чувств? В 1995 году я начала работать с организацией “Приятели детей”, которая
помогает детям. Я обратилась к Виктору за помощью, сказала, что украинские банкиры
обязаны присоединиться к этой акции, ведь это же ук-раинские дети. Организация
тогда сделала о сиротах очень трогательный фильм, и мы ему показа-ли этот фильм.
Я увидела слезы в глазах… Позже был организован благотворительный вечер в Национальном
банке, где собирали средства в помощь детям-сиротам. А потом он поехал к этим
детям в лагерь в Ворохте Ивано-Франковской области, и я увидела тогда, какое
у него искреннее сердце, что это не просто умный, профессиональный человек, но
еще и очень добрый.
- И Вы поняли, что любите?
- Это понимание приходило ко мне постепенно. Но был такой момент, когда я поняла,
что мы — родственные души и будем вместе. Мы сидели в большой компании за столом,
и Виктор начал рассказывать о своем отце, и его чувства по отношению к отцу были
очень похожи на мои, он как будто бы мои чувства передавал. Я тогда на него посмотрела
и подумала: я люблю этого человека.
- Вы так же стараетесь прививать своим детям особенное уважение к родителям?
Знаю, Ваши дети обращаются к Вам и к папе на “вы”. Это нетипично для современных
семей.
- Это наша традиция. В украинском селе всегда так было. Это большое уважение.
Если гово-ришь родителям “вы”, то немыслимо на родителей накричать. Я думаю,
это помогает в воспита-нии.
- Помните те слова, когда Виктор Андреевич делал Вам предложение?
- Не было каких-то особенных слов. Было приблизительно так: “Ты мое золото, я
тебя люб-лю”.
- А как Ваши родители приняли зятя с Украины?
- Они его приняли всем сердцем. Очень радовались за меня и гордились, что я вернулась
в Украину. Но, с другой стороны, переживали, так как, в отличие от меня, у них
не было столько энтузиазма относительно безоблачного будущего Украины. Я думала:
как только Украина станет независимой, здесь воцарится демократия, европейский
уровень жизни и т.п. Они меня часто спрашивали: ты уверена, что выбрала правильный
путь? Они боялись, что могут быть трагические последствия от жизни в Украине.
И, может, они лучше понимали тогда Украину, чем я.
- А никогда не было желания вернуться уже с семьей в Америку?
- Никогда. Я бы даже не могла заикнутся об этом мужу. Он три-четыре дня заграницей,
и уже сам не свой. Его сердце здесь.

“Жизнь в Украине, в отличие от Америки, более радостная”

- Но ведь Ваше детство, молодость, зрелые годы прошли за океаном. Там другая
менталь-ность, другой ритм жизни. Там мама, сестра, друзья юности. Вы же, наверное,
по всему этому скучаете?
- У меня здесь тоже семья. Я нашла новых друзей. Есть у меня здесь друзья, которые,
как и я, приехали в Украину из Америки. Жизнь в Украине, в отличие от Америки,
более полная, более радостная. Здесь люди больше общаются друг с другом. В Америке
месяцами может никто не зай-ти в ваш дом, все сами по себе. Помню, когда первые
дни жила в Украине, ко мне вечером зашли соседи, а я не поняла, чего это они
пришли, сели и надеются, что на стол должна что-то поставить. Я не знала, что
делать. То есть по друзьям я не скучаю, здесь у меня значительно лучшие друзья.
По чем у меня есть ностальгия, так это по… Как бы это правильно сказать. По справедливости.
Я читаю украинскую газету, а она все врет. В Америке, если читаешь газету, то
уверен, что там прав-дивая информация, есть какая-то объективность. А здесь я
смотрю новости по телевидению, знаю, что сегодня случилось что-то важное, а они
об этом даже не вспоминают. То, о чем они говорят, это не реальность. У меня
ностальгия по честной политике. В Америке тоже есть бюрократы, их никто не любит,
но у меня никто никогда не просил взятку. А придти в какое-то государственное
учреждение с подарком — это был бы скандал, тебя могли бы засудить. Эта большая
разница между демократическими государствами и той Украиной, какой она стала,
меня волнует все больше. То, что человек может быть сегодня верным другом, на
следующий день предать тебя, а на третий день придти к тебе, как ни в чем ни
бывало, и опять набиваться в друзья, это шокирует. Брак человеческой морали,
этики. У меня ностальгия по цивилизованным отношениям между людьми.
- То, о чем Вы говорите, очевидно, больше всего касается оппонентов Вашего мужа,
его ок-ружения. Немало людей хотели бы влиять на него, использовать его. Говорят,
Вы оказываете большое влияние на Виктора Андреевича. Советуете ли Вы ему, кого
отдалить, кому не дове-рять. И вообще, как часто дома, на кухне, Вы разговариваете
о политике, о том, что происхо-дит?
- Я не знаю, откуда берутся эти слухи о моем влиянии. Думаю, от конкурентов,
которые хо-тят показать, что он не самостоятельный. Но это не так. Он самодостаточный
человек со своими взглядами, и было бы очень тяжело повлиять на эти взгляды.
Он мало общается со мной, особенно о политике. Больше всего узнаю о его работе
из Интернета, из газет. Несколько дней тому назад я знала, что у него будет тяжелый
день. Он вечером возвращается, я спрашиваю, как прошел день? Он отвечает, мол,
двумя словами не расскажешь, развернулся и пошел на кухню. То же самое бы-ло
и после недавней поездки в Америку. Сказал: тебе какие-то люди передавали привет,
но я не знаю, кто они такие.
- А Вас не обижает то, что он так мало с Вами делится своими проблемами? Ведь
вечером с мужем хочется поговорить.
- Раньше обижало, а теперь вижу: он за день страшно устает. Мне также есть, что
ему рас-сказать, за день накапливаются какие-то проблемы, но вижу по его глазам
— это такие далекие от него проблемы, и решаю ничего не говорить. Виктор обычно
возвращается очень поздно — часов в десять, одиннадцать. Дети уже спят, он их
часто будит. Мне это не нравится, ведь я их еле уло-жила, но я понимаю. Он очень
скучает. Конечно, время от времени я могу ему сказать, что какой-то человек мне
не нравится, кому-то не доверяю, но раньше я была более уверенна в себе, думала,
что очень хорошо понимаю людей. Но в последнее время вижу, что очень часто ошибалась.
Я уве-рена, он сам разберется.

“У людей, которые борются с Виктором, нет ничего святого”

- Ваш муж ежедневно встречается с людьми, среди которых много женщин. Вы сказали,
что он не может не нравится женщинам, но и они, наверное, хотят ему понравиться.
Не рев-нуете?
- Я не ревнивый человек. И он никогда не давал повода к ревности. Я ему полностью
дове-ряю и знаю, что у него нет ни времени, ни желания… (Смеется)
- Пани Катерина, Вы ехали в Украину с мечтой найти здесь свое счастье. Вы его
нашли, но при этом столкнулись с враждебностью по отношению к Вам, с оскорблениями,
с клеветой. К Вам с предубеждением относится пресса. Особенно здесь, в Киеве.
Вам это все не надоело?
- Я же понимаю, в чем причина. Эту прессу, о которой Вы говорите, контролируют
люди, являющиеся врагами моего мужа. Один человек, который очень близок к олигархам,
мне как-то сказал, что он спросил одного патрона, почему вы так нападаете на
эту женщину, она родила дво-их детей, хочет обычного человеческого счастья, оставьте
ее в покое. А тот отвечает: “ У нас ни-чего больше на Ющенка нет. А тут жена
с Америки, можно спекулировать на старых антиамери-канских лозунгах”. Возможно,
что-то у них получится, кто-то и вправду подумает, будто бы я американская шпионка,
которая родила двоих детей, чтобы крепче привязать своего мужа. Но уверена, что
большинство людей в это не верят. Наоборот, мне пишет много людей: чем больше
Вас атакуют, тем больше мы любим Виктора Ющенко.
- Почему Вы не поехали вместе с мужем в Америку во время его последнего визита?
- Я сама отказалась от поездки, чтобы не говорили, что я ее организовала. Хотя
очень жалею, что не поехала. Так как была возможность встретиться с старыми друзьями.
- Как-то Вы сказали, что чувствуете, что ваш муж в опасности, что есть силы,
которые желают его уничтожить. Вы боитесь за его жизнь?
- Да. У людей, которые борются с ним, нет ничего святого. Они циничные. У них
цель — деньги и власть. Это страшные люди.
- Вы говорите об этом с мужем?
- Больше я говорю об этом в церкви к Богу.
- Вы часто подчеркиваете, что не являетесь публичным лицом, поэтому не любите
давать интервью. А почему тогда не поменяли фамилию на Ющенко?
- Это никогда не было принципиальным решением. Но есть одна причина. Если пишут
все время, что я американка, то какая я американка с фамилией Чумаченко? Это
фамилия моего отца, и я горжусь ей. Я хочу показать, что я родом с Украины. Но
я все чаще использую и фамилию Ющенко.
(обнаружено на сайте www.wz.lviv.ua)


До встречи!
Всегда Ваш Dr. Sokha