Ораниенбаумский вокзал и привокзальная площадь

Как бы мы не добирались до Ораниенбаума, знакомство с ним чаще всего начинается с привокзальной площади. Сюда приходят поезда, здесь же рядом находится автовокзал и конечная остановка маршрутных такси.

Прежде привокзальная площадь служила также и морскими воротами Ораниенбаума. Корабли не причаливали на отдаленном пирсе, как они это делают с послевоенного времени, а доходили почти до самого железнодорожного полотна, проплывая по расширенной части реки Карость. Расширенное русло речки и по сей день напоминает о некогда бывшей там пристани. Причал служил для грузовых и пассажирских судов, идущих со стороны Кронштадта и Петербурга.

Первое, что обращает на себя внимание, это железнодорожный вокзал, выполненный в строгих формах, хотя и не без влияния модной в XIX веке эклектки. Он, как и многие другие городские постройки, в чем-то копирует сухие очертания Ораниенбаумского Большого дворца. В советское время окна первого этажа вокзала были даже украшены барочными наличниками – не такими, правда, как у дворца, но явно с намеком на прообраз.

В последние годы Ораниенбаумский вокзал был воссоздан в своем историческом виде, таким, каким он был изначально. Огромный и величественный, он довлеет над привокзальной площадью, словно подчеркивая свою доминирующую композиционную роль не только в ее ансамбле, но и в архитектуре прилегающей части города. Ныне из всех дореволюционных построек города ломоносовский вокзал является самым значительным по своим размерам и, судя по всему, был таковым и раннее.

Вокзал был возведен в 1864 году. Тогда до Ораниенбаума продлили железную дорогу, которая была проложена в 1857 году до Петергофа на средства барона Александра Людвиговича Штиглица. Причем если в 1857 году не думали, что со временем дорога пройдет дальше, то в 1864 году стало ясно, что со временем железнодорожные пути будут продлены далее, в Прибалтику. Вот почему Ораниенбаумский вокзал, по своим габаритам походящий на тупиковый, сделали проездным, поставив сбоку от железнодорожных путей, в то время как арки Петергофского вокзала вплоть до 1864 года закрывали вечные, как тогда казалось, решетки из чугуна.

Создатель Ораниенбаумского вокзала – русский архитектор Александр Иванович Кракау в этом отношении не ошибся, через пару десятков лет через Ораниенбаум до Санкт-Петербурга пройдет первый поезд из Ревеля (старое название Таллина)

Со стороны платформы видно, что перроны превышают уровень старого выхода из вокзала более чем на полметра. Почему так? Дело в том, что до революции платформы были значительно ниже и возвышались лишь чуть более чем на полметра. Тем, кто бывал на Петергофском вокзале и видел соотношения уровней современных перронов и старинных, сохранившихся под навесом вокзала, легко представить себе, насколько дореволюционные перроны были ниже советских и современных железнодорожных платформ.

К сожалению, старинные интерьеры вокзала не сохранились. Во время Великой Отечественной войны в здание вокзала попала бомба и практически уничтожила этот старинный памятник эклектики. После войны вокзал восстановили, но внутренняя отделка оказалась утраченной.

Наискосок от вокзала находятся построенные в середине XIX столетия бани купцов Рубакиных. Эффектно контрастируя с массивным вокзалом, низкое приземистое здание бань, так же как и вокзал, отличается сухими формами и барочной рустовкой. Очевидно, влияние архитектуры Большого дворца сказалось и здесь.

Рядом с банями Рубакиных, напротив Ораниенбаумского вокзала, находится памятник, установленный на месте воинского захоронения времен Великой Отечественной войны.

До революции на месте сквера с памятником располагался деревянный театр – обязательное заведение в уездном городе. Ораниенбаум, кстати, являлся уездным центром в течении шестидесяи восьми лет – с 1780 по 1848 год. В 1848 году уездный центр был переведен в Петергоф.

От привокзальной площади следует идти в сторону главной артерии Ораниенбаума – Дворцового проспекта.

Входя в парк, по левую руку мы видим выполненную в Швейцарском стиле облицованную неотесанными валунами «караулку». В ясную погоду валуны светятся на солнце, придавая небольшому сооружению некоторую легкость, в мрачный день, напротив, караулка кажется суровой и основательной. Она была построена в XIX веке, когда парком владела великая княгиня Елена Павловна. В ней дежурил привратник, караулил, чтоб не вошли посторонние. Отсюда и название, данное этому сооружению.

Недалеко от входа в парк мы перейдем каменный мост через речку Карость, построенный в то же время. Уже с порога Ораниенбаум предстает перед нами органичным совмещением самых разных эпох. Справа, возле шоссе, виден ряд желтых небольших зданий, созданных еще в XVIII веке в стиле барокко. Ныне там расположена дирекция парка. Это так называемые Нижние дома, построенные еще в 1710—1720 годах и названные так за то, что расположены внизу у шоссе, в приморской низменности.

Южными фасадами они граничат с оградой парка. На протяжении всей дореволюционной истории Нижние дома предназначались для дворцовых служителей. И, хотя в середине XIX века, при великой княгине Елене Павловне, здания были слегка перестроены, все же в целом они сохранили свой первозданный облик, сложившийся еще при светлейшем князе Меншикове. Прежде ансамбль Нижних домов завершала так же примыкающая к шоссе и построенная в 1720-е годы померанцевая оранжерея. Ныне от нее сохранилась лишь одна стена, выходящая на шоссе.

Перейдя через мост речки Карость, поднимемся на литориновый уступ. Несколько тысяч лет назад он служил берегом Древнебалтийского или Литаринового моря. Но затем вода отступила, а с XVIII века образовавшаяся терраса была использована для сооружения дворцов и каскадов. В районе Ораниенбума уступ еще довольно пологий, дальше к западу он становится все отвеснее, так что в некоторых местах на него даже трудно взобраться. В нескольких десятках верст от будущего Ораниенбума еще в XIII веке наши предки новгородцы использовали его в качестве естественного неприступного вала для сооружения и поныне сохранившейся Копорской крепости. В свое время эта крепость была главной твердыней и столицей всего южного побережья Финского залива от устья реки Стрелки до Нарвы и от морского берега примерно до границ нынешней Новгородской области.

Любопытно, что в 1706 году, при Меншикове, отвоеванное у шведов Копорье вновь стало столицей этого края, носившего в то время европейское название Ингерманландии, на несколько десятков лет став центром Ингерманладской губернии. Губернатором Ингерманландии был Меншиков. В Копорье, однако, он почти не жил, а с 1710 года управлял всеми делами из Ораниенбаума, связанного с Копорьем сохранившимся поныне нижним шоссе, тогда – Копорской дорогой. Кстати Ораниенбаум имеет еще одну связь с русским средневековьем. Речка Карость – Караста – упомянута в Окладной переписной книге Водской пятины Великого Новгорода под 1500 годом.

На краю литоринового уступа возвышаются двухэтажные служебные корпуса, построенные в середине XIX века при великой княгине Елене Павловне. Однако их прообразы имеются еще на гравюре середины XVIII века. Это лишний раз подтверждает, что ансамбль Ораниенбаумского парка создавался не одномоментно, а органично сочетал элементы, созданные во все века его существования. За служебными корпусами открывается Нижний пруд. Этот пруд (хотя нередко его называют озером, а в XVIII веке вовсе звали Малым увеселительным морем) на самом деле искусственное образование. Раньше его не было, а на его месте проходило узкое русло реки Карость. Создали его уже при Меншикове, в ходе строительства запрудив речку. Так как выше него по течению реки и по расположению над уровнем моря был тогда же образован Верхний или Красный пруд, этот пруд получил название Нижнего.

При Петре III на самом же пруду устраивали потешный бой военных фрегатов. В XIX веке здесь катались на лодках, плавали экзотические утки и лебеди. При Елене Павловне деревянную запруду заменили каменным мостом с водопадом. И все это органично вписалось в единый дворцово-парковый ансамбль Ораниенбаума. По этому мосту мы перейдем речку Карость и направимся к стоящему на берегу Нижнего пруда главному сооружению парка – Большому дворцу. Однако мы подойдем к нему не со стороны пруда, а со стороны Нижнего парка – старейшей части Оранинбаумского парка, почти без изменений сохранившейся еще со времен Меншикова.

Москва, как гласит пословица, не сразу строилась. Не сразу строился и Ораниенбаум. Трудно поверить, но этот красивый город начинался с маленькой придворцовой слободы, обслуживавшей саму резиденцию и принадлежавшие Меншикову кирпичные заводы и пильные мельницы.

Они, как и сама слобода, располагались на месте современного исторического центра города, на нижней террасе в районе пересечения шоссе и речки Карость. В конце XVII века на территории современного Ораниенбаума значатся несколько деревень. Все они находились на месте нынешнего Верхнего парка. Это состоявшая из двух дворов Таристелла, отмеченная на восточном берегу нынешнего Нижнего пруда, Лаунелла (или Михиллиз), располагавшаяся в районе будущей Катальной горы, хутор Якова у нынешнего Каменного зала и хутор Коменсии на месте западной границы Нижнего парка. Видимо, самым старым поселением можно считать Таристеллу, впервые упомянутую в Окладной переписной книге Водской пятины Великого Новгорода под 1500 годом под именем Карасты.

Но территория нынешнего города в допетровское время заселена не была, и придворцовая слобода при Меншикове возникла на совершенно пустом месте. Впервые слобода упоминается еще в 1711 году. В мае из этого города (то есть всего полгода спустя после приобретения земель для будущей резиденции) Меншиков пишет письмо управляющему Ораниенбаумом Аничкову: «Уведомились мы, что в речках, которые по указам Царского величества (Петра Великого) нам пожалованы, а именно при наших пильне и вновь заведенных кирпичных заводах всяких чинов люди ловят рыбу, також... торговые люди торгуют всякими торговыми припасами». Для проживавших в придворцовой слободе мастеровых людей, рыбаков, солдат, чернорабочих, были по велению Меншикова построены избы и казармы, кабаки, пивоварни, а для «торговых людей» – и постоялый двор с лавками.

Слобода располагалась к западу от речки Карость, между пересечением ее с шоссе и Нижним парком, но к 1719 году поселению стало тесно в прежних границах, и Меншиков отвел ему участок к востоку от Карости.

Между тем слобода продолжала расширяться. К 1739 году, согласно описи того времени, она представляла уже целый городок, включая «обывательских русских також и чухонских дворов 44, а при оных жилых покоев 62, токмо оные покои небольшие», а также четыре казенных двора и три казармы. А это по тем временам (учитывая, что русские деревни того времени в среднем не превышали 4—5 дворов) вполне было достойно небольшого городка. Тем более, что после ссылки Меншикова в октябре 1726 года и вплоть до воцарения Елизаветы Петровны Ораниенбаум пребывал в запустении, и следовательно скорее всего перед нами примерно тот самый уровень развития, который слобода достигла еще при жизни Меншикова.

С переходом Ораниенбаума в руки великого князя Петра Федоровича, слободу было решено «урегулировать». Уже в сентябре 1748 года был прислан ее новый план с подробной инструкцией, из которой следовало, что места между идущим от Нижнего парка поперечным каналом и речкой Карастой вдоль шоссе должны были отводиться «придворным служителям» и церковному причту, а от моста через речку и до линии нынешних въездных ворот – тогдашней «урусовой дачи»,- – всему остальному населению и людям с «неподозрительными» паспортами. Все это требовалось сделать в течении года, что и было исполнено. Работами руководил ведущий отечественный архитектор того времени, итальянец по происхождению Ф.Б. Растрелли. Слобода энергично застраивалась.

В 1752 году к Ораниенбауму присоединили Урусову дачу, предоставив тем самым возможности для дальнейшего расширения слободы. В 1759—1764 годах по проекту архитектора Петра Юрьевича Патона на въезде в поселение были возведены каменные городские ворота. Ворота располагались в ста метрах от современных, со стороны Верхнего парка. Они представляли собой массивное сооружения в стиле пышного «растреллиевского» барокко с двумя пристроенными кордегардиями. В 1770—1771 годах построили два каменных моста по Большой улице (так тогда называлось шоссе, или если применительно к Ораниенбауму – Дворцовый проспект). Эти мосты были перекинуты через реку Каросту и через ров возле Нижних домов.

В 1780 году Ораниенбаум получил статус уездного города, в связи с чем архитектором Иваном Михайловичем Лемом был разработан его новый генеральный план. Этот план 16 января 1784 года был собственноручно утвержден Екатериной Великой. Планировку города, казалось бы, предполагалось изменить весьма незначительно, однако, существенной деталью этого генерального плана был проект застройки обширных пространств к югу от шоссе. Правда, вплоть до XIX века этот план реализован не был. Кроме того, согласно новому генеральному плану городу передавалась северо-восточная часть парка с конюшнями. Там предполагалось сделать главную городскую площадь с присутственными местами и главным городским храмом. Этот замысел тоже не был реализован, однако построенный в конце XIX века собор Михаила Архангела возник на том самом месте, где при Екатерине планировали построить главный городской храм.

При Павле I город фактически стал заштатным – все государственные учреждения перевели в Петергоф. В 1802 году Ораниенбаум становится уездным городом, однако не надолго – в 1848 году уездным центром вновь становится Петергоф. До 1860-х годов Ораниенбаум представлял собой очень маленький город, почти слободу. Вот как описывал его современник: «состоит из одной только улицы – (шоссе или в те времена Большой улицы) с двумя или тремя небольшими переулками к морскому берегу. Насмешники рассказывали, что когда часовой у заставы чихнет, то другой на противоположном конце желает ему здравствовать». В городе было много столичных дачников. Согласно тому же описанию «многие морские офицеры выстроили себе в городе и в окрестностях дома и дачи и часто сюда приезжали; Кронштадт имел также частые постоянные сношения с Ораниенбаумом.... Ораниенбаум таким образом часто наполнялся приезжими. Жившие в городе имели приятные семейства; часто друг у друга собирались или составляли общие прогулки». И город, и его уклад скорее отвечали образу дачного поселка, нежели города.

Но все поменялось после того, как в 1864 году до Ораниенбаума провели железную дорогу. Началось массовое строительство нетипичных не то что для заштатных, но и для уездных городов многоэтажных каменных доходных домов, особенно в районе шоссе. В кратчайшее время сформировался привычный нам исторический центр города, который внешне можно даже легко спутать с Северной столицей. Провинциальный дачный уклад в центре города фактически уступил место городскому. Ораниенбаум превратился в один из самых урбанистических населенных пунктов Петербургской губернии. Но на верхней террасе сохранялась дачная структура. Недаром там сейчас так мало старинных домов. В советское время (да и сейчас в ходе всем нам известной уплотнительной застройки) старинные деревянные домики все меньше и меньше отвечали новым требованиям цивилизации. Зато высокие доходные дома в центральной, нижней части города стоят по-прежнему.

Спасибо за предоставленный материал компании AudioGid.ru - www.audiogid.ru Продолжение - в следующих выпусках!

Хорошего настроения!

PS: Приглашаю Вас в "Школу Природного Голоса" - www.goloslogos.ru - где каждый человек, независимо от возраста, пола, предварительных навыков и знаний может возродить свой чудесный природный голос - красивый, сильный, с широким диапазоном. Заходите www.goloslogos.ru