Закрытая история РУСИ - информационная война против России! 78
Закрытая история РУСИ -
информационная война против России!
Выпуск
№78 2000 подписчиков
Здравствуйте, друзья!
Поздравляю Вас с 7515 Летом от Сотворения
Мира в Звёздном Храме!!!
Я постепенно вышел на тему о русском языке,
о его значении, истории, фальсификации и многом интересном и очень важном. Ко
всему прочему, президент объявил наступивший год – годом русского языка. Не
ведаю, чем будут заниматься официалные власти по этому поводу. Но у меня для
Вас есть информация.
Начну я с книги Сергея Кара-Мурзы
«Манипуляция сознанием». Очень занимательная книга. Всю перепечатывать, конечно
не буду, но только самые важные вещи. Остальное прочитаете сами. Про русский
язык – не сразу, но так будет логичнее.
«… В этой книге мы не будем обсуждать ни применение
электродов в «коррекции» поведения, ни лоботомирование, ни воздействие
психотропными лучами или газами. …
… Но мы, повторяю, не будем говорить ни о планах
«улучшения человеческого рода» и лечении по суду электродами, ни о зомбировании
психотропными лучами. Кстати, само понятие зомбирование
стало так часто употребляться направо и налево, что полезно уделить немного
места и определить, что это такое.
Среди суеверий, распространенных на Гаити, интерес
ученых давно привлекала вера в зомби.
Это - оживший мертвец, которого злые колдуны освобождают из могилы и заставляют
служить им в качестве раба. Для этой веры есть материальные основания: колдуны,
используя очень сильный нейротоксин (тетродотоксин), могут снижать видимую
жизнедеятельность организма вплоть до полной видимости смерти - с полным
параличом. Если колдуну удавалось точно подобрать дозу, этот «умерший» человек
оживал в гробу и вытаскивался колдуном из могилы. Колдун давал своему рабу
съесть «огурец зомби» - снадобье,
содержащее сильное психоактивное растение Datura
stramonium L., от которого тот впадал в транс. Антропологи выяснили и
социокультурное значение зомбирования - это санкции, накладываемые жрецами
племени с целью поддерживать порядок и подтверждать свою власть. Вера в
зомбирование и силу зомби разделялась всеми слоями гаитянского общества -
страшные тонтон-макуты диктатора
Дювалье считались его зомби, чего он, конечно, не отрицал.
Но мы не будем о зомбировании, а поговорим о простой и
реально существующей - здесь и сейчас - вещи, которая стала неотъемлемой частью
нашей жизни в культуре и вообще в окружающей среде. О манипуляции сознанием и
поведением человека с помощью законных, явных и осязаемых средств. Поговорим о
той огромной технологии, которую используют согласно своим служебным
обязанностям и за небольшую зарплату сотни тысяч профессиональных работников -
независимо от их личной нравственности, идеологии и художественных вкусов. Это
- та технология, которая проникает в каждый дом и от которой человек в принципе
не может укрыться. Но он может изучить ее инструменты и приемы, а значит,
создать свои «индивидуальные средства защиты».
Если же знание об инструментах и приемах манипуляции
сознанием станет доступным для достаточно большого числа людей, то возможны и
совместные акции сопротивления или, поначалу, акции защиты против манипуляции.
Конечно, манипуляторы будут изобретать новые инструменты и новые приемы. Но это
уже будет нелегкая и дорогостоящая борьба, а не подавление безоружного и
беззащитного населения. И борьба ничтожного меньшинства (хотя и обладающего
деньгами и организацией) против огромной массы творчески мыслящих,
изобретательных людей. Сам переход к борьбе будет означать важный поворот в
судьбе нашего народа, а может быть, и всего человечества.
В этой возможной борьбе России выпало особая роль и
особое место. На нее вся современная технология манипуляции сознанием обрушена
революционным способом, как обвал, с гротескными и кричащими результатами. Это,
конечно, вызвало шок, но в то же время создало и важнейшее условие для попытки
осмысления, а затем сопротивления. В других частях мира обволакивание человека
«культурой манипуляции» было медленным, постепенным (Азия - особый случай, у
нее есть сильные защитные средства). Там не было шока и таких страданий, как у
нас. Там возникло привыкание без всякой надежды на резкие, творческие попытки
освобождения. Лягушка, брошенная в кипяток, выпрыгивает, хотя и с травмами. Лягушка,
погруженная в теплую воду, с наслаждением плавает в кастрюле. Она не замечает,
что кастрюлю поставили на огонь, и вода становится все теплее. Она так и
наслаждается, пока не сварится.
Наша задача - выпрыгнуть и помочь тем, кто
наслаждается.
Знание о том, как посредством манипуляции сознанием
одни люди воздействуют на поведение других, накапливается и в науке, и в
художественном творчестве, и в обыденном опыте. Наука, которая обязана изучать
реальность беспристрастно и нейтрально, не давая никому моральных оценок, в
основном описывает структуру самого процесса манипуляции, ее технику, ее приемы
и системы приемов. Это - технологический подход.
Литература, театр, кино копаются в душе человека,
исследуют мотивы поступков, истоки доверчивости жертв манипуляции, угрызения
совести манипуляторов - все это через призму нравственных норм той или иной
культуры. Описывая внутренний мир всех участников акта манипуляции сознанием,
художники порой создают сложные модели, которые потом надолго становятся уже
предметом научных исследований. В «Братьях Карамазовых» Достоевский «расщепил»
душу человека, представив каждую ее часть в виде отдельного участника сложного
конфликта. Есть даже теория, что именно в совокупности всех членов семьи
Карамазовых Достоевский представил душу русского человека. И ее свято-звериный
характер, и изощренный, противоречивый ум, и жажду испытать всю низость
падения, и соблазн предательства.
Но главное, он создал провидческую модель, почти
алгоритм, «русской манипуляции», которая безукоризненно работает именно при
наличии в общественной среде «всех Карамазовых». Наши политики, по советам
своих умненьких экспертов-культурологов, раз за разом безотказно используют
этот алгоритм. А мы, вместо того чтобы Достоевского внимательно прочитать, все
ищем какие-то психотропыне лучи.
Отдельно сложился синтетический подход - описание
конкретных случаев, наблюдаемых или вымышленных (case studies). В них
реальность «вычищается» не слишком сильно, так что описание убеждает наличием
жизненных деталей, но в то же время модель просвечивает достаточно сильно.
Поэтому в завершение рассказа можно сделать довольно определенный вывод, и
логика его понятна читателю.
Литература по новейшей истории полна описаниями того,
как «партия Наполеона» во Франции приводила молодого генерала-«нацмена» к
власти - так, чтобы влиятельные социальные силы буквально умоляли его эту
власть принять. Недавно, почти на наших глазах идеологи Запада провели
блестящую кампанию по манипуляции общественным сознанием в Европе, убедив свой
средний класс поддержать Мюнхенские соглашения и «разрешить» Гитлеру поход на
Восток (хотя в тот момент остановить его не составляло труда - речь шла не о
войне, а именно о разрешении или запрещении). Эта кампания также описана как
«модельный случай». После второй мировой войны усиленно изучаются все местные
гражданские войны и национальные конфликты, выявляя в каждом случае технологию
манипуляции общественным сознанием. О «бархатных революциях» и перестройке в
СССР и говорить нечего - здесь для обществоведов всего мира лакомых кусков
хватит на сотню лет. Один «август 1991 года» уже перекрыл по главным параметрам
все самые блестящие провокации в истории.
О художественном творчестве говорить нет
необходимости. Талант художника состоит именно в том, чтобы не выпятить модель
(«мораль») слишком сильно. Чтобы «эксперимент», который ставит писатель над
своими героями, не был надуманным, искусственным. Высшее достижение этого
жанра, видимо, - убийство отца Карамазова. Это - experimentum crucis (критический эксперимент), поставленный и
описанный Достоевским с удивительным мастерством. Недаром он освещается в
литературе по истории и методологии науки. Но вообще произведения, посвященные
тонкому воздействию на поведение человека, составляют очень большую часть
литературы.
В этой книге мы не будем следовать какому-то одному
подходу, а постараемся выбрать полезные для нас идеи и сведения из запаса
готового знания и применить их в «разоблачении» тех слов и дел, которые нам
приходится слышать, видеть и терпеть в нашей реальной жизни - сегодня и здесь,
в России.
Если выписать те определения, которые дают
авторитетные зарубежные исследователи явления манипуляции (наши-то пока что
ходят в подмастерьях, хотя на практике молодцы), то можно выделить главные,
родовые признаки манипуляции. Во-первых, это - вид духовного, психологического
воздействия (а не физическое насилие или угроза насилия). Мишенью действий
манипулятора является дух, психические структуры человеческой личности.
Одной из первых книг, прямо посвященных манипуляции
сознанием, была книга социолога из ФРГ Герберта Франке «Манипулируемый человек»
(1964). Он дает такое определение: «Под манипулированием в большинстве случаев
следует понимать психическое воздействие, которое производится тайно, а
следовательно, и в ущерб тем лицам, на которых оно направлено. Простейшим
примером тому может служить реклама».
Итак, во-вторых, манипуляция - это скрытое
воздействие, факт которого не должен быть замечен объектом манипуляции. Как
замечает Г.Шиллер, «Для достижения успеха манипуляция должна оставаться
незаметной. Успех манипуляции гарантирован, когда манипулируемый верит, что все
происходящее естественно и неизбежно. Короче говоря, для манипуляции требуется
фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться». Когда
попытка манипуляции вскрывается и разоблачение становится достаточно широко
известным, акция обычно свертывается, поскольку раскрытый факт такой попытки
наносит манипулятору значительный ущерб. Еще более тщательно скрывается главная
цель - так, чтобы даже разоблачение самого факта попытки манипуляции не привело
к выяснению дальних намерений. Поэтому сокрытие, утаивание информации -
обязательный признак, хотя некоторые приемы манипуляции включают в себя
«предельное самораскрытие», игру в искренность, когда политик рвет на груди
рубаху и пускает по щеке скупую мужскую слезу.
В-третьих, манипуляция - это воздействие, которое
требует значительного мастерства и знаний. Встречаются, конечно, талантливые
самородки с мощной интуицией, способные к манипуляции сознанием окружающих с
помощью доморощенных средств. Но размах их действий невелик, ограничивается
личным воздействием - в семье, в бригаде, в роте или банде. Если же речь идет
об общественном сознании, о политике, хотя бы местного масштаба, то, как
правило, к разработке акции привлекаются специалисты или хотя бы специальные
знания, почерпнутые из литературы или инструкций. Поскольку манипуляция
общественным сознанием стала технологией,
появились профессиональные работники, владеющие этой технологией (или ее
частями). Возникла система подготовки кадров, научные учреждения, научная и
научно-популярная литература. Правда, Нобелевской премии в явном виде в этой
области пока что не учредили (хотя некоторые лауреаты Нобелевской премии мира
или по литературе скорее должны были бы идти по разряду выдающихся
манипуляторов сознанием).
Еще важный, хотя и не столь очевидный признак: к
людям, сознанием которых манипулируют, относятся не как к личностям, а как к
объектам, особого рода вещам.
Манипуляция - это часть технологии власти, а не воздействие на поведение друга
или партнера. Влюбленная женщина может вести очень тонкую игру, чтобы разбудить
ответные чувства - воздействует на психику и поведение покорившего ее
воображение мужчины. Если она умна и терпелива, то до определенного момента она
проводит свои маневры скрытно, и намерения ее «жертва» не обнаруживает. Это -
ритуал любовных отношений, конкретный образ которого предписан каждой
культурой. Если речь идет об искренней любви, мы не назовем это манипуляцией.
Иное дело - если хитрая бабенка решила окрутить простофилю. Беда в том, что
различить эти два случая непросто.
В уже упомянутой книге «Манипулируемый человек»
подчеркивается эта особенность манипуляции как психического воздействия: «Оно
не только побуждает человека, находящегося под таким воздействием, делать то,
чего желают другие, оно заставляет его хотеть это сделать».
Отсюда становится ясной довольно неприятная сторона
дела. Всякая манипуляция сознанием есть взаимодействие.
Жертвой манипуляции человек может стать лишь в том случае, если он выступает
как ее соавтор, соучастник. Только если человек под воздействием полученных
сигналов перестраивает свои воззрения, мнения, настроения, цели - и начинает
действовать по новой программе - манипуляция состоялась. А если он усомнился,
уперся, защитил свою духовную программу, он жертвой не становится. Манипуляция
- это не насилие, а соблазн. Каждому
человеку дана свобода духа и свобода воли. Значит, он нагружен ответственностью
- устоять, не впасть в соблазн. Один из надежных признаков того, что в какой-то
момент осуществляется большая программа манипуляции сознанием состоит в том,
что люди вдруг перестают внимать разумным доводам - они как будто желают быть
одураченными. Уже А.И.Герцен удивлялся тому, «как мало можно взять логикой,
когда человек не хочет убедиться».
Для обсуждения нашей темы главную трудность создает та
сторона манипуляции сознанием, которую мы обозначили как «скрытность», да еще
при наличии мастерства и ловкости. Профессиональные манипуляторы, как и
фокусники, своих секретов не раскрывают и в свои творческие лаборатории
посторонних не допускают. Даже их мемуары, в которых они хвастаются
достижениями в этой части, призваны скорее напустить туману, чем просветить и
предупредить потомков.
Таким образом, действительный смысл слов и дел авторов
и «ответственных исполнителей» важных акций по манипуляции общественным
сознанием всегда тщательно скрыт, и требуется специальная работа по его
выявлению. Мы вынуждены исследовать
интересующие нас случаи и ситуации. Если наше исследование будет успешным, мы
получим знание, представляющее не только академический интерес и
удовлетворяющее не только любопытство читателя политических детективов. Это
знание может помочь человеку, который хочет в будущем по возможности защититься
от манипуляции его личным сознанием и помочь своим товарищам.
Выявление реального смысла в словах и действиях людей,
которые стремились этот смысл скрыть, есть интерпретация, толкование. Подходя к
таким высказываниям или фактам как к объекту исследования (или расследования),
мы должны с самого начала принять, что предлагаемый нам явно смысл слов и
действий есть лишь одна из возможных версий. И на этом первом этапе она не
имеет никаких преимуществ перед другими возможными версиями, которые мы обязаны
построить сами, без подсказки. То есть, к любым словам и делам политиков и их
идеологов мы должны подходить, как следователь, выслушивающий первое объяснение
подозреваемого. В этом нет никакого нарушения презумпции невиновности - ни
следователь, ни мы не отбрасываем возможности, что выслушанная версия истинна,
не называем ее автора обманщиком или преступником. Но мы и не принимаем ее
сразу за истину. Мы хотим установить
истину.
Первое (и, вероятно, главное) условие успешной
манипуляции заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев
подавляющее большинство граждан не желает тратить ни душевных и умственных сил,
ни времени на то, чтобы просто усомниться в сообщениях. Во многом это
происходит потому, что пассивно окунуться в поток информации гораздо легче, чем
критически перерабатывать каждый сигнал. На это никаких сил не хватит, если
человек не овладел, до автоматизма, некоторым набором контролирующих
«умственных инструментов», которые как бы сами собой, без усилий сознания и
воли, анализируют информацию по одному признаку: есть ли в ней симптомы
манипуляции его поведением. Так опытный шофер может работать целый день не уставая,
потому что его руки и ноги отвечают на все сигналы о состоянии машины и дороги
автоматически. Он не думает: «Что я буду делать, если тот малахольный тип, что
покачивается на обочине, вдруг шагнет на проезжую часть?». Если будет надо, у
такого шофера и руль будет повернут, и тормоз приведен в действие без
напряженной работы мозга.
Так и человек, поднаторевший в том, чтобы искать
разные смыслы слов и действий, сразу замечает сообщения, в которых есть
симптомы наличия важного скрытого смысла - «уши торчат». При этом у него
развито чувство меры. Ведь скрытый смысл есть во всех словах и всех действиях,
потому так богата ткань человеческого общения. «Нам не дано предугадать, как
слово наше отзовется» - потому, что люди выявляют в нашем слове все новые и новые
смыслы, о которых мы сами и не подозревали. Мы здесь говорим о другом - о том,
что опытный человек «фильтрует» сообщения, выделяя те, которые превышают его
порог «нюха на манипуляцию». Выработать правильный порог раздражения - условие
победы в маленьких боях на этом невидимом фронте. Так глаз умелого шофера сразу
отмечает даже в толпе малахольных типов, которые способны броситься под колеса.
А всех остальных его глаз не фиксирует, отбрасывает - они «ниже» порога
раздражения.
Разделим два вопроса. Одно дело - засечь то сообщение,
из которого торчит слишком много «лапши», приготовленной, чтобы навесить вам на
уши. Другое дело - быстро выстроить правдоподобные версии истинного замысла
того повара, что эту лапшу готовил. Между этими задачами - дистанция огромного
размера. Вторая намного сложнее, и если уж ею заниматься, этому придется
посвятить много сил и времени. Хороший интеллектуальный спорт, но дорогой. Для
обычной жизни этого не требуется. Достаточно решить первую задачу - чуять
подвох и просто не верить таким сообщениям, не пытаясь разгадать, а что же в
действительности задумали эти мошенники. Если на вас бежит собака с
помутненными глазами, которая шатается, а изо рта течет пена, то прежде всего
надо посторониться. Решить, чем она больна и какие у нее в слюне микробы,
непросто. Это можно оставить профессионалам и любителям, а вот посторониться
важно каждому.
Когда пресс-секретарь Н.Степашина, шефа ФСБ (или ФСК -
запомнить невозможно), заявляет с окраины захваченного беовиками Салмана
Радуева села Первомайского, что все заложники боевиками убиты и можно начинать
массированную бомбардировку села, очень непросто понять, что за этим кроется.
Каков истинный смысл этой легенды и этих действий? Но признаков того, что все
это - часть большого политического спектакля, вполне достаточно. Правда, убитые
дети и разрушенные села в этом спектакле настоящие.
Наш объект - особая деятельность, направленная на
манипуляцию общественным сознанием. Каковы главные знаковые системы, к которым
мы можем приложить инструменты герменевтики? Самыми главными для нашей темы
можно считать сообщения, «упакованные» в словах, вербальные тексты (печатные
тексты, речи, радио- и телепередачи). Сюда же относятся не менее важные, чем
слова, элементы текста - промежутки между словами, паузы. А в политике это,
вероятно, даже более важные сообщения, чем то, что выражено словами. Главное у
политиков, манипулирующих сознанием, заключено в молчании, а слова - это
отвлекающая «стрельба».
Очень важны смыслы, скрытые в образах (картины,
фотографии, кино, театр и т.д.). Разумеется, эффективнее всего действуют
комбинации знаковых систем, и при наличии знания и искусства можно достичь
огромного синергического
(кооперативного) эффекта просто за счет соединения «языков», о чем мы поговорим
ниже.
Какую же цель преследует тот, кто желает
манипулировать нашим сознанием, когда посылает нам сообщения в виде текстов или
поступков? Его цель - дать нам такие знаки, чтобы мы, встроив эти знаки в
контекст, изменили образ этого контекста в нашем восприятии. Он подсказывает нам
такие связи своего текста или поступка с реальностью, навязывает такое их
истолкование, чтобы наше представление о действительности было искажено в
желательном для манипулятора направлении. А значит, это окажет воздействие и на
наше поведение, причем мы будем уверены, что поступаем в полном соответствии c
нашими собственными желаниями.
Сказать слово или совершить действие, которые бы так
затронули струны нашей души, чтобы мы вдруг увидели действительность в
искаженном именно вопреки нашим интересам виде - большое искусство. Такое слово
и такой поступок не могут быть ясными, светлыми, понятными, они обязательно
обращены к чему-то скрытому от разума:
Есть речи -
значенье темно иль ничтожно,
Но им без
волненья внимать невозможно.
Какова задача человека, который, не желая быть
пассивной жертвой манипуляции, предпринимает маленькое исследование в духе
герменевтики - пытается дать свою интерпретацию словам и поступкам? Его задача
- воссоздать в уме, возможно полнее, реальный контекст сообщения и разными
способами встроить в него услышанное или увиденное. Разумеется, совершенно
полно воссоздать действительность невозможно, нужно провести отбор существенных
ее сторон. Для этого герменевтика, как научный метод, как раз и дает полезные
указания. Ясно, что особенно важно и трудно воссоздать специально скрываемые
стороны действительности и их связи с сообщением. Например, интересы тех, кто
«организует» сообщение (недаром еще древние римляне открыли важнейший принцип
социальной герменевтики - «ищи, кому выгодно»).
Поиск скрытого смысла - психологически трудный
процесс. Он требует мужества и свободы воли, ведь нужно на момент сбросить
бремя авторитета, каким часто обладает отправитель сообщения. Власть имущие и
денежные мешки - а в основном именно они нуждаются в манипуляции общественным
сознанием - всегда имеют возможность нанять для передачи сообщений любимого
артиста, уважаемого академика, неподкупного поэта-бунтаря или секс-бомбу, для
каждой категории населения свой авторитет. С точки зрения психологии, умение
интерпретации определяется способностью личности легко переходить от одного
контекста к другому, соединяя разные «срезы» действительности в единые картины.
В экспериментальных исследованиях психологов оказалось, что около 30 процентов
испытуемых испытывают в этом сильные затруднения. Значит, тренироваться надо.
Считается, что люди в своем подходе к интерпретации
делятся на два основных типа. Одни начинают с того, что стараются по мере
возможности строго восстановить логику автора сообщения, до поры отставляя в
сторону свои собственные версии. Если они находят в этой логике изъяны, и у
автора сообщения «концы с концами не вяжутся», здесь они и начинают копать.
Другие не тратят времени на то, чтобы реконструировать
«интеллектуальные инструменты» авторов сообщения. Они принимают готовый вывод
сообщения как одну из допустимых версий, но лишь одну из нескольких возможных,
и приступают к выработке набора своих версий. Они «конструируют контексты»,
примеряя к ним версию «подозреваемого» - автора сообщения.
На практике оба подхода применяются в той или иной
комбинации. Важно усвоить главное указание герменевтики: «Множественность
интерпретаций и даже конфликт интерпретаций являются не недостатком или
пороком, а достоинством понимания, образующего суть интерпретации» (П.Рикер). И
дело не в том, чтобы соглашательски составить из нескольких версий одну
«усредненную» (так вел дело Горбачев, блокируя всякое понимание происходящих
процессов). Только анализируя разные версии можно приблизиться в истине,
особенно когда действующие лица заинтересованы в ее сокрытии.
Тот, кто хочет построить защиту против попыток
манипуляции его сознанием, должен преодолеть закостенелость ума, научиться
строить в уме варианты объяснения. Как бы ни был защищен ум догматика его
«принципами, которыми он не может поступиться», к нему после некоторых попыток
находится ключик, ибо ход его мыслей предсказуем и потому поддается
программированию. И догматик, сам того не подозревая, становится не просто
жертвой, а инструментом манипуляции. Подобно тому, как «письмо Нины Андреевой»
стало важной акцией во всей перестройке как огромной программе по манипуляции
общественным сознанием в СССР.
Если Вы считаете, что дело, которое мы делаем, даёт реальную пользу,
пригласите знакомых подписаться на эту рассылку. Пожалуйста, вышлите им эту ссылку: http://subscribe.ru/catalog/country.ru.vedy
Все возражения , недовольства , а так же
пожелания жду по адресу:
