| ← Февраль 2020 → | ||||||
|
9
|
||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
11
|
13
|
14
|
15
|
16
|
||
|
18
|
19
|
|||||
За последние 60 дней 1 выпусков (1 раз в 2 месяца)
Сайт рассылки:
http://sincerely-comm.livejournal.com
Открыта:
20-12-2014
Автор
Статистика
79 подписчиков
0 за неделю
0 за неделю
Поздравляю студентов и Татьян с их Днем! И еще раз всех с Новым годом!)
|
Поздравляю студентов и Татьян с их Днем! И еще раз всех с Новым годом!) 2020-01-25 17:42 tanafi "Новогодняя ночь. Приближается Новый Год. Наступает 12 часов ночи, по телевизору бьют куранты а во дворе и кругом тишина! И вот уже полпервого ночи, а кругом - тишина. Потом час ночи - тишина продолжается. Полвторого  с треском распахивается окно и громкий голос на весь двор орет: - Начинайте уже взрывать, гады! Сколько можно нервы мотать?!") Она пришла: Белая Металлическая Крыса. Новый год по Китайскому календарю. Он совпал с Новолунием. Китайский Новый Год празднуется ежегодно при наступлении первого новолуния, завершающего цикл Луны после дня зимнего равноденствия. Праздничные гулянья будут проходить 15 дней. Год Крысы продлится до 12 февраля 2021 года. Новолуние наступило 25 января 2020 года в 00:41:58 по Московскому времени, в знаке Водолея. 30 лунные сутки до 0:42; 1 лунные сутки с 0:42 до 9:16; 2 лунные сутки с 9:16 Восход Луны в 9:16 ; Закат Луны в 17:09 Еще сегодня Корейский Новый год. А еще сегодня Татьянин день и День студентов. Поздравляю всех Татьян с именинами. И студентов с окончанием сессии. Празднуете очередной Новый год?) Остроумна и находчива ) 2020-01-26 10:17 tanafi "На экзамене студент взял билет и сразу же положил обратно. Преподаватель удивился и спрашивает его :- Почему вы положили билет обратно? Студент отвечает: - Это был тринадцатый билет, а я верю в приметы. Тогда профессор сказал, что это ерунда  и найдя тринадцатый билет дал его студенту. Студент ответил билет на отлично. И вышел из аудитории. В коридоре его окружили однокурсники и спрашивают:- Ты что, все знал? Он отвечает: - Да нет, только тринадцатый билет)". Сейчас сессия и так сообразительные студенты сдают экзамен. Быть им аспирантами). Сегодня День Аспиранта, День алкогольной независимости и День остроумных фраз. Про День алкогольной независимости можно начинать рассказывать так: "Здравствуйте. Меня зовут ...., и я украла крокодила из зоопарка. - У нас общество анонимных алкоголиков. -А вы считаете, что я трезвая была?)". Наверное это был еще маленький крокодильчик). А вот с остроумными фразами сложнее. Иногда они приходят в голову, а иногда нет). А иногда они приходят в голову уже после разговора, когда все остроумные слова сказаны, но не мной. Можно потом гонять в уме разные фразы, пристраивая их в текст. Думая при этом, что как бы это шикарно смотрелось со стороны. Но ...все слова уже сказаны, точки и запятые расставлены. Остроумна и находчива, наверное это не про меня)... А про вас?) Январские темы 2020-02-03 07:52 rainhard_15  Читатели наши опять расстарались и наприсылали артов к празднику. Для триптиха и МК, снова.  Как видите, иллюстрировать книгу Дюма-мамы им понравилось.  Вот книга - для гостей флагмана... https://ru.bookmate.com/books/Tb30jI77  Получилась небольшая серия иллюстраций.   И на триптих - отчего-то всех цепляет этот эпизод: https://ru-logh.livejournal.com/290684.html  Здесь они ещё и в рисовке ремейка... Нужный кусок текста: Глава "Фаворский свет", 1 часть. - Поймите меня правильно, Пауль, но я требую пояснений, что эта девушка делает рядом с моим братом! – Аннерозе стояла ровно – стройнее некуда, и смотрела так же – ясным спокойным взглядом стальных голубых глаз. У кого угодно эта картина могла вызвать трепет, и даже суеверный ужас – золотые густые волны длинных волос лишь усиливали впечатление о некой богине, сошедшей с небес покарать недостойных. Но, к вящему дополнительному неудовольствию их хозяйки, ради такого случая облачившейся в тёмно-синее платье строгого покроя, человек, к которому она обращалась, таким не был. Как ни обидно, а это было так, и с этим приходилось примириться – взгляд, которым наградил её в ответ Оберштайн, стоило бы интерпретировать даже как чуть насмешливый… - Вам бы следовало поблагодарить её за то, что обязанности медсестры сняты с Вас благодаря ей, Аннерозе. В конечном счёте, Вы ведь слишком много потратили энергии на брата в своё время, не так ли? – он говорил убийственно вежливо, абсолютно неэмоционально, и это полностью сбивало с толку кронпринцессу. - Почему Вы говорите так? – удивившись, только и нашлась поинтересоваться она, вскинув брови. Оберштайн нарочито спокойно прошёл мимо и уселся в низкое кресло, небрежно откинув плащ. - Мне просто непонятно, что Вас так уязвляет в этой ситуации, дорогая, - слегка чопорно произнёс он. – То, что Ваши обязанности добровольно выполняет другой человек? А чем плох такой способ отдохнуть от них? - Но нельзя же рассуждать так сухо и прагматично! – она даже чуть приподняла открытые ладони. – Я же не кто попало, всё-таки! А Вы пытаетесь меня уверить, что эта республиканка – простой медработник? - Она такая же республиканка, как и объект её заботы, - холодно усмехнулся министр. – А рассуждать сухо и прагматично – наш с Вами стиль, Аннерозе, Вы заметили? Кому-то надо и так делать, коль скоро Ваш брат – столь эмоциональный человек, на самом деле. Я думал, Вы знаете об этом. - Мой брат променял меня на не пойми, кого, и Вы теперь хотите, чтоб я рассуждала сухо и прагматично?! – кронпринцесса не повысила голоса, но на её щеках вспыхнул заметный румянец. - Но Вы же именно так рассуждали, когда сами решили прекратить с ним общение, верно? – тем же тоном произнёс Оберштайн, не шевелясь. – Вас, помнится, ничуть не интересовало, что стало с ним после того, как Вы отключили связь, да и что с ним было до того, как я позвал его к экрану, Вас до сих пор не интересует. Так какое право Вы имеете теперь интересоваться, что с ним происходит? - Вы… не можете давать оценку моим тогдашним действиям! – она стала почти пунцовой. - Это ещё почему? – холодно поинтересовался он, чуть склонив голову. – Вы что, недовольны тем, что он вообще тогда выжил и не сошёл с ума, стало быть? Но в таком случае Вас бы семья Лихтенладе устранила бы физически и отнюдь не безболезненно. Да и я погибать по Вашей дурости был вовсе не намерен – вместе со всем штабом и армией Вашего брата. Всегда считал, что суицидальное поведение – признак отсутствия ума. - По какому праву Вы мне такое говорите?! – вспыхнула Аннерозе. – Да что Вы знаете о моём тогдашнем положении, вы… - она осеклась, слегка задрожав. - По праву того, кто служит не Вам, а своему Императору, которого Вы в своё время попытались уничтожить, Аннерозе, - спокойно и размеренно произнёс серый кардинал Империи, не давая ни малейшего намёка на эмоции, - заметим, я не поднимаю вопрос о мотивации подобных действий, а говорю лишь о результате. По праву того, кто будет спасать его столько, сколько понадобится – и ради этого сделает что угодно. А что касается Вашего положения – оно было на редкость завидным, ведь после кайзера Фридриха взять Вас в жёны была масса желающих. - Какие циничные слова! – пылая румянцем, величественно покачала головой принцесса. – Какое… - Аннерозе, - с добродушием молодого клерка произнёс вдруг Оберштайн, перебив её на полуслове, - оставьте свои рассказы о великой любви к юноше, которого якобы обрекли ею на смерть, для цветов, которые Вы любите вышивать на подушках, хорошо? Императрица тоже взрослеет стремительно, и скоро будет в состоянии сама понять, что произошло на самом деле. Не нужно мне, начальнику штаба этих неразлучных, рассказывать, как Вы любили его друга – когда парни поссорились, Кирхайс не обратился за помощью к Вам, отчего и погиб вместо меня, зато у меня на глазах, - он быстрым движением заглянул ей в глаза, не давая перехватить инициативу. – И я слышал его последние слова – знаете, бедняга ни за что не мог подумать, что Вы поступите с его другом так, как поступили – он велел тому жить и действовать, полагая, что Вы поможете брату пережить эту потерю. Вас не интересовало ни разу даже это – так отчего Вы сейчас-то вспылили, увидев себе замену – снова недовольны, что брат выжил, что ли? - Как Вы можете приписывать мне такие мысли? – севшим голосом проговорила Аннерозе, уставившись колючим взглядом на собеседника. – Да что Вы можете вообще знать о моих чувствах к… - Судя по Вашей реакции, я ничего не приписал, а просто полностью угадал их, - снисходительно усмехнулся министр. - Заметьте, я даже не склонен давать им оценку, чего нельзя запретить делать другим людям, например, девушке, что Вас так взволновала. Что касается чувств – они доказываются делами, а не декларациями, полными красивых слов. Не рассказывайте никому сказки про великую жертву ради брата – Вы великолепно устроили свою личную жизнь, испоганив брату его – вот и всё Ваше достижение. Те, кто его действительно любил, спокойно отдали за него свою жизнь – Вы же ни разу не поинтересовались, как он себя чувствует, стоило ему вернуться с того света. Сознайтесь, что Вам и сейчас это не интересно – и успокойтесь уже, фройляйн, как известно, скоро выходит замуж и уезжает на Хайнессен. Надолго. Аннерозе с вызовом пожала плечами, гордо приподняв подбородок. - Если Вы полагаете, что мне безразличен мой брат, то отчего Вы допускаете моё присутствие здесь, на курорте? Вы забываете, что он сам ни разу не позвал меня с тех пор, как ожил! - Допускаю – оттого, что полагал, что не безразличен совсем – но Ваше право было мне доказать иное, - со спокойным добродушием ответил Оберштайн. – Сестра бы не стала ждать ни минуты, получив известие, что брат ожил – но Аннерозе Грюнвальд и Райнхард фон Лоэнграмм давно чужие люди, и я нынче снова получил этому веские доказательства. Мне достаточно – мне, который слышал нынче несколько суток, как мой император стонет в беспамятстве «Сестра, где ты?». Таким образом, если у Вас нет здесь больше интереса к тому, чтобы оставаться, Аннерозе, я дам Вам эскорт до столицы, и мы продолжим общение после того, как Его Величество полностью выздоровеет и вернётся на нашу свадьбу. Это Вас устроит? - Вы… так спокойно отсылаете меня, после всего? – захлопала ресницами принцесса. – Неужели… - Я просто ни секунды не сомневаюсь в Вашей честности, Аннерозе, и не хочу заставлять Вас находиться в неприятной Вам обстановке, - тем же тоном проговорил собеседник, вежливо улыбнувшись. – Не мне Вам объяснять, что такое верность Императору, верно? Вы ведь тоже в своё время пренебрегли всем ради этого, так что успокойтесь, у нас с Вами действительно много общего. И я не отсылаю, а пытаюсь угадать Ваши желания. Поедете завтра, должно быть? – добавил он, слегка прищурившись. - А сегодня ночью? – надув губы, слегка чопорным тоном начала она, чуть всплеснув руками. – Разве… - Сегодня ночью я занят на совещании безопасников, - будничным тоном ответил министр, поднимаясь. – Мне жаль, конечно, - он шагнул к ней и вежливо взял её руку для поцелуя. – Отдыхайте, дорогая. - Она у него? – нахмурившись, проворчала Аннерозе. - Вполне возможно, - церемонно склонив голову, холодно произнёс Оберштайн. – Оставьте им право делать, что считают нужным – это взрослые люди. - Но неужели совещание на всю ночь? – с неудовольствием вздохнула она, надув губы. - Хорошо, я попробую, но обещать ничего не могу, - вежливо произнёс он, поцеловав её руку. – До встречи, я тороплюсь. Вандейская чаша 2020-02-03 10:41 rainhard_15  Эта история была рассказана Анри Буржуа в "Исторической Вандее" в 1909 году. Анри Буржуа сообщает, что он дословно копирует рукопись, написанную священником Иерэ под диктовку Гортензии Пуо. "В разгар войны, в феврале 1794 года, деревня Брэнодэри в приходе Сэн-Мартэн-де-Нуайе, была захвачена "синими", которые учинили здесь свои обычные зверства. Семья Пуо была многочисленной: три поколения жили под одной крышей. Пьеру Пуо было шестнадцать лет. Жану, его отцу - сорок пять. Дед, Жан-Батист, был почти восьмидесятилетним. "Синие" схватили старика, накинули ему на шею веревку и поволокли к краю ямы. Больше часа они кружили над ямой, избивая и оскорбляя его. Они угрожали, что бросят его туда, если он не захочет кричать: "Да здравствует республика!" Но на каждое их восклицание, он смело отвечал: "Сдохни, республика!" Старик не переставая осенял себя крестным знамением, каждую минуту надеясь, что его убьют, и его мучения закончатся. В конце концов "синие" задушили его и утопили в яме. После старика настала очередь его сына Жана. Солдаты схватили его и также заставили кричать: "Да здравствует республика!" Но всякий раз, когда ему говорили: "Давай, кричи: "Да здравствует республика!", он отвечал: "Вы никогда не заставите меня сделать это, я хороший христианин". Синие стали угрожать, что изрубят его саблями. На это он ответил: "Позвольте мне покаяться перед Богом и осенить себя крестным знамением". Тело Жана Пуо было разрублено на куски и брошено в яму вместе с трупом его отца. Когда Жан Пуо был убит, "синие" начали расправу над другими, более молодыми жертвами. Дочь Жана Пуо, Мари, была также изрублена саблями. Бедняжка старалась смягчить удары, прикрывая голову передником. При каждой новой ране она совершала крестное знамение. Та же участь постигла её брата Франсуа. Их мать, Рэнэ, жена Жана Пуо, была тоже зарублена республиканцами. Жак и Пьер, двое двоюродных братьев детей Пуо, были тоже убиты. Шестнадцатилетнего Пьера (сына Жана и Рэнэ Пуо) не было в деревне, когда туда ворвались "синие". Он вернулся, когда его родители уже были убиты. Заметив его, республиканцы бросились за ним, но смогли лишь ранить его. Пьеру удалось убежать от них. Позже он присоединился к армии Шарэтта". Пьер Пуо дожил до восьмидесяти лет. У него была дочь Мари, родившаяся в 1811 году. Видимо, Пьер рассказал своей дочери об ужасной семейной драме, свидетелем которой он был. А Мари передала этот рассказ своей дочери Гортензии, со слов которой было записано это семейное предание. |
| В избранное | ||
