За последние 60 дней 425 выпусков (несколько раз в день)
Сайт рассылки:
http://beltion-game.com/
Открыта:
14-10-2015
Статистика
0 за неделю
Beltion Game Sunday Review #15: Роман Джулиана Барнса Шум времени
Барнс каждый раз меня удивляет. За последние десять лет он писал о страхе смерти и об отношениях с религией сквозь призму исторических событий и их участников, рассуждал о воздухоплавании и любви к умершей супруге, говорил о том, как человеческая память с течением времени способна обманывать нас. О чем бы ни писал Барнс, он всегда делает это с хирургической точностью и бережным отношением к материалу. Потому, наверное, в моих глазах ему позволено намного больше, чем другим писателям. «Шум времени» сложный и разносторонний роман. Барнс написал биографию Дмитрия Шостаковича, чьи непростые отношения с советской властью повлияли на его жизнь и судьбу его близких.
Двенадцать лет спустя Шостакович несколько дней проводит в США, где под натиском журналистов и властей ему пришлось пойти на сделку с совестью и ради собственного благополучия очернить имя своего кумира, композитора Стравинского. В 1960 году Дмитрий вступает в партию и теперь это осознанный выбор, который тем не менее, дорого ему обошелся. Все, кого он когда-то знал и любил умерли. Сгинули в лагерях, пропали без вести, кого-то забрало время. Композитор остался наедине с собой, в череде мучительных размышлений о собственных слабостях, с чувством вины единственного выжившего.
Есть три пути к гибели души, пишет Барнс, первый пережить то, что сделали с тобой другие, против твоей воли; второе то, что ты сделал сам с собой по указке других людей; третьей то, что совершил сам, добровольно. Судьба тащит Шостаковича по наклонной и каждая новая встреча с властью убеждает композитора в трусости и малодушии. Барнс называл Шостаковича трусом, упоминая при этом, что это единственно верный путь для человека в его положении. В The Noise of Time на стене висит классическое чеховское ружье, которое по закону жанра в конце обязано выстрелить и тогда, главный герой проигрывает, потому что погиб. Но ружье не стреляет. Выходит, Шостакович проиграл, потому что выжил. Когда о России и Советском Союзе пишет иностранец, это всегда вызывает большое резонанс. Повод для дискуссии и вправду нешуточный: одни будут яростно утверждать, что у автора нет морального права очернять прошлое чуждой ему страны, как нет права вешать ярлыки на правых и виноватых. Барнс умело избегает этого омута и осторожно задает риторические вопросы и оставляет их без ответа. Дополнительный «шарм» интеллигентному слогу британца придает без преувеличения блестящий перевод Елены Петровой благодаря ему внутренний монолог воспринимается естественно и остро его трудно не принять близко к сердцу. В словах Барнса Шостакович вовсе не выглядит знаменитостью или хоть сколько-нибудь знаменитым, скорее наоборот: он предельно прост, понятен, кажется «своим» и выступает некой константой для вынужденной сделки с совестью с течением времени.
Барнс неоднократно признается в любви к русской литературе и музыке, более того прекрасно её знает. В причудливом калейдоскопе из лиц, имен и вороха маленьких историй вырисовывается суровая картина былой действительности. Искусство принадлежит народу или творцу? Суждено ли ему превратиться в шепот истории пролетев сквозь шум времени, или же раствориться в нем без следа? Человек, переживший кошмары массовых репрессий, но потерявший свое лицо, он победитель или проигравший?
В книге нет однозначных ответов. Есть твердые факты из жизни нескольких десятков людей. Есть блестящий голос автора, который осторожно ведет читателя, позволяя ему самому решать, где среди недосказанности и вынужденных компромиссов скрывается истинное мужество, а где трусость.
|
| В избранное | ||
