Если бы гесперийские войска потерпели поражения на каком-то из этапов азиатского блицкрига, это имело бы крайне неприятные последствия для всей империи (как гласит древнекитайское выражение: «раскаяние тогда будет ни к чему»). Так, в гражданскую войну отмороженное воинство барона Унгерна рвалось к монгольской Урге, и должно было победить или умереть.
Кажется, Чжуан Цзы поведал притчу о мяснике и вэйском правителе. Некогда, владыка китайского царства Вэй узнал, что в его землях живет мясник, разрубающий тушу быка тремя ударами. Он призвал мясника ко двору и спросил: «Как достиг ты такого совершенства?». – «Я всю жизнь постигал дао быка» - ответил тот. Далее, мясник пояснил, что в туше существуют пустоты, по которым двигается его нож и т.д.
Эту притчу всегда любили хорошие китайские стратеги. Вот и мы, предпочитаем не бодаться с армиями противника (которые компьютер делает достаточно быстро), а идем «по пустотам» к слабозащищенным городам, которые обеспечивают военно-экономическую мощь.
Ну как здесь не вспомнить сказку про Белого Полянина?
Жил да был Иван Царевич с тремя сестрами. Вот напали враги, сестер похитили. Кинулся Иванушка вдогонку – всех врагов прирубил, сестер освободил. Присел на камушек.
- Уф. Ну и устал же я!
- Да, а как же Белый Полянин с Бурей Ягой золотой ногой тридцать лет воюют, роздыху не знают! - заверещали вредные сестры.
- Что еще за Белый Полянин такой? – подумал Иван Царевич и отправился его искать.
Долго ли, коротко шел, глядь – стоит Белый Полянин в позиции бань цу ма и рубится с врагами, конными и пешими.
Поехал Иванушка вперед, и увидел нору глубокую, из которой эти самые юниты выскакивали. Спустился вниз, а там – портные с сапожниками. Портной шилом кольнет – скачет конник с пикой. Сапожник молоточком стукнет – марширует пехотинец с мушкетом.
Прирубил Иван Царевич мастеров – солдатики-то и закончились. Смекаете, про что я?
Разумеется, при этом необходима стремительность в действиях (которую часто приходится сочетать с безжалостностью). По этому поводу вспоминается некий западный фильм, в котором пленный японский полковник, в ответ на вопрос послевоенного трибунала: «Как могли вы совершить столь ужасные преступления?» просто сказал: «Я выполнял приказ императора». Жестокость обеспечивала быстроту передвижения японцев.
Хорошо также нападать на противника там, где он не ожидает. При этом, устремившись к некоему вражескому объекту и обнаружив, что неприятельское войско тем временем показалось в опасной близости от моего города, я обычно не отменяю решения и не прекращаю поход. Ибо у противника часто «не выдерживают нервы» и он возвращается для защиты провинции – увы, как правило, поздно. Наши уже в городе.
Таким образом, мы действуем согласно другой китайской стратагеме и становимся «осью», в то время как неприятельская армия – колесом. Пусть враг перемещается впустую.
Здесь сошлюсь на начальный поход Ганнибала из Иберии (Испания) в Северную Италию. Римляне ведь тоже не сидели сложа руки - они выслали ему навстречу собственную армию. Где-то в Южной Галлии противники разминулись. Карфагенский полководец мог дать римлянам битву, и, скорее всего победить, но он сознательно уклонился от этой чести. Почему? - Да потому, что Ганнибалу нужно было не очередное выигранное сражение, а стратегическое решение политической проблемы
- навсегда остановить экспансию Рима. А для этого следовало привести в Италию как можно больше солдат, не растрачивая их на таких второстепенных фронтах, как Иберия.
Итак мы захватили Эфес, неподалеку от которого был расположен знаменитый Галикарнасский Мавзолей. Обладание этим Чудом света, по условиям игры, повышало в городах обладателя лояльность населения (увы, лишь на несколько ходов). Это позволило нам временно сократить разорительные для казны «зрелища» и повысить налоги. Располагая дополнительными средствами, Гесперийское правительство подготовило новую армию и перебросило ее Черным морем к малоазиатскому Синопу.
Синоп пал.
Засим, стремительно двигаясь на юг, гесперийская армия последовательно занимает Цезарею, Тарс, Антиохию, Сидон, Иерусалим...
Тем временем, теснимые византийцами персы (империя Сасанидов) воспрянули духом. Они завоевали фракцию аланов (Причерноморье) и вернули назад свою Хатру в Сирии - став, таким образом , соседями Западной империи.
Историческая справка. В 3 веке н.э. Ардашир Бабаган, правитель древнего Парса, возводивший свою генеалогию к Ахеменидам, поднял мятеж против парфян, разбил их армию и уничтожил династию Аршакидов, восстановив могущество персов в державе.
Новая династия Сасанидов всецело пользовалась поддержкой могущественного зороастрийского жречества. Она вела постоянную борьбу с Римом и сменившей его Византией. Несмотря на некоторое преобладание персов, граница между двумя великими державами раннего средневековья, в целом, изменялись мало. В 6 веке Иран пережил революцию маздакитов, практиковавших уравнение имущество и общность жен (они опередили Маркса на полторы тысячи лет!). Справившись с последствиями
социально-политческой катастрофы, персидские цари провели ряд реформ, превративших свое сословно-кастовое государство в неограниченную деспотию. Обладая властью над ресурсами страны, царь Хосрой Парвиз с новой силой развернул наступление на позиции Византии, желая восстановить державу в границах империи Ахеменидов.
Персам удалось оккупировать Египет, Сирию и Малую Азию и подойти к Константинополю. Но новый византийский император Ираклий нанес мощный контрудар на севере через Армению. Персы были вынуждены подписать мир.
Истощение обеих держав было столь велико, что когда на Ближнем Востоке появилась новая сила - арабы, тем удалось захватить половину территории Византии и весь Иран. Для последнего арабское завоевание представляло подлинную катастрофу. Арабы принесли с собой мусульманскую религию. Мусульмане признавали право на существование за христианством и иудаизмом, последователи которых назывались "людьми писания".
Увы - сасанидские войска неожиданно напали на нашу Антиохию. Но гесперийская армия, ведомая продвинутым многозвездочным лидером, дала отпор сокрушительный (в автоматическом режиме).
Здесь я должен покаяться, и признаться, что всегда питал симпатию к иранской истории и культуре. И, не удержавшись, сыграл несколько сражений в реальном времени. Одно из них (где я командовал гесперийской армией против персов) и было тем самым досадным проигрышем, упомянутым ранее. Сражаясь на максимальном уровне сложности (при равных по компьютерным меркам силах), мне не удалось найти адекватного ответа на вызов тяжеловооруженной сасанидской кавалерии катафрактариев.
"Позднеримские тачанки" не оправдали ожиданий, и были истреблены конными персидскими лучниками (среди последних имелись не только легкие стрелки, но и бронированные клибанарии, годные и для рукопашной схватки).
Затем, в то время как вражеская пехота связала мою в центре сражения, иранские катафрактарии ударили в гесперийский фланг, разметав мою кавалерию.
Вскоре все было кончено. По полю сражения бродили персидские солдаты, добивая римлян (противник даже не ввел в битву своих боевых слонов).
Давно я не испытывал таких неудач. Впрочем, военное счастье переменчиво - Ганнибал, Цезарь, Чингизхан, Наполеон, Фридрих Великий и прочие также терпели порой поражения.