| ← Октябрь 2015 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
|||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
5
|
6
|
7
|
8
|
11
|
||
|
12
|
13
|
|||||
|
29
|
30
|
31
|
||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://emigration-property.blogspot.com/
Открыта:
22-10-2011
Автор
Статистика
235 подписчиков
0 за неделю
0 за неделю
Шереметьево. Терминал Е. Терминальная стадия
|
Шереметьево. Терминал Е. Терминальная стадия 2015-10-18 10:21 inform <noreply@blogger.com> Сирийская семья — словно рыбки в стеклянном аквариуме. В бывшей курилке аэропорта Страны ЕС и НАТО сегодня безоговорочно предоставляют статус беженцев сирийским гражданам, бегущим от войны. В Европе формируются специальные регистрационные пункты, для того чтобы отмежевать сирийцев от граждан Албании или Северной Африки, которые бегут из своих стран в поисках лучшей жизни. Участвуя в военной кампании в Сирии, и Россия берет на себя ответственность за ее граждан, которые бегут от бомб. Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров постоянно заявляют о том, что «мы должны помогать сирийскому народу». Больше месяца семья сирийских беженцев с четырьмя детьми живет в транзитной зоне аэропорта Шереметьево. В конце этой недели им отказали в предоставлении статуса беженцев В самом терминале Е аэропорта Шереметьево — магазин люксовой одежды Escada, лавка с русскими сувенирами, Бургер Кинг, хот-доги и несколько кофеен. В «Планету гостеприимства», где более-менее нормальная еда и наливают горячий суп, сирийским заложникам аэропорта не попасть — ресторан уже за границей транзитной зоны. В аэропорту семья живет уже месяц, а точнее 39 дней. Живет с четырьмя детьми, младшей из которых три годика. Живет без возможности принять душ, сделать глоток свежего воздуха, получить необходимую медицинскую помощь. Живет в стеклянном загончике на полу, там, где раньше была курилка.Сирийская семья — словно рыбки в стеклянном аквариуме. Мне пришлось купить билет в Копенгаген, чтобы пройти в транзитную зону. Я нахожу их не сразу. После паспортного контроля нужно подняться вверх на эскалаторе, пересечь весь терминал, пройти все выходы на посадку, только в самом конце вижу стеклянную комнату. Прямо напротив находится капсульная гостиница.  На полу вкруг сидят Хасан и его четверо детей — на газете разложен их скромный ужин: бургеры, картошка-фри, большие стаканы миринды и спрайта. Добродушно и настойчиво приглашают меня к столу. Я выкладываю на общий стол пельмени и блинчики. Гулистан (я говорила с ней по телефону накануне) просила меня привезти что-нибудь домашнее для младшей дочки Лавин. Хасан Абдо Ахмед родом из Африна — маленький городок на юго-западе Сирии. Однако жил и работал он в основном в Ираке в городе Эрбиле, поэтому имеет двойное сирийско-иракское гражданство так же, как и его семья. После начала гражданского конфликта в Сирии на родину Хасан старался не ездить — не хотел принимать ни одну сторону конфликта. Однако когда в июле 2014 года на части территории Сирии и Ирака возникло «Исламское государство» (запрещено на территории РФ — ред.) и когда Эрбиль взяли боевики, стало ясно, что постучать в их дверь могут в любой день. Тогда семья решила бежать в Россию, где у Гюлистан в Самаре живет родная сестра Тамам. Какое-то время потребовалось, чтобы получить загранпаспорта. Для этого Хасан обратился в миграционную службу сирийского города Хама. Затем еще какое-то время потребовалось, чтобы получить российскую визу. Визы делали в Ираке, где российский консул, внимательно изучив их паспорта, без всяких возражений поставил штампы российской визы. Затем долетели до Турции, оттуда — в Москву. Десятого сентября Хасан с семьей прилетел в аэропорт Шереметьево, где их встречала Тамам.
Однако семью задержали, обвинив в незаконном пересечении границы, и поместили в изолятор временного содержания, где они с детьми провели две недели. В конце сентября состоялся суд по избранию меры пресечения. Прокурор требовал отправить взрослых в СИЗО, детей — в спецприемник. Судья оказалась великодушной: под залог в 50 тысяч рублей разрешила отпустить семью — их вернули обратно, в транзитную зону аэропорта Шереметьево. Я приехала в аэропорт в субботу, в день, когда Гулистан стало совсем плохо. Она и накануне разговаривала почти плача, повторяя все время: — Все хуже и хуже. Всю ночь мучалась с трехлетней Лавин, у которой был понос. Все дети (еще три мальчика — 8, 10, 13 лет) уже переболели гриппом, отмучались со вшами, которые первые дни атаковали их, и тут — новая напасть. Лекарства нужно покупать самим в аптеке в терминале. Кое-какими лекарствами помогли уборщицы. В пятницу у Гулистан упало давление, болела голова, ее продуло. Позвала врачей из медпункта. Это было, когда я уже ехала в аэропорт. Я позвонила в медпункт. Медсестра по телефону сказала мне, что пограничная служба меня к Гулистан не пустит (хотя медпункт находится до паспортного контроля). — Она в теплой кофте и носочках, у них все есть. — Но по телефону Гулистан попросила привезти теплые вещи. Если я куплю билет, меня пропустят? — Девушка, вы отдаете отчет своим словам? Вы хотите, чтобы из-за вас семью снова поместили в изолятор? Вас не выпустят потом. У вас будут проблемы. Как доехала, сразу — в медпункт. — А ее увезли. На скорой. — Куда? — В химкинскую больницу, — ответила медсестра. Но ее туда все равно не пустят, она безвизовая же. Такой закон. Досмотрит невролог — и обратно. — Если у нее состояние стабильное, то обратно приведут в зону. Лечить будут, только если что-то будет жизни угрожать, — добавляет вторая медсестра, уже в возрасте.  Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета» Пара корейских туристов, кажется, думает, что это зал ожидания: уверенно заходят и опускаются прямо на пол, разуваются, подкладывают под голову сумки. — Иностранные туристы иногда заходят, спрашивают, чем помочь. Русские к нам ни разу еще не подходили, те, кто здесь работает, — тоже, — говорит тринадцатилетний Рэнас. Он становится переводчиком, нашим связующим звеном. Хасан не знает ни английского, ни русского (в отличие от Гулистан), а Рэнас отлично выучил английский язык в школе. В этой комнате семья живет уже две недели, то есть с тех пор, как их отпустили из ИВС. Вид из окна — взлетная полоса. У стены составлены все вещи, которые успели увезти, всего пять сумок. Из дома взяли только летнюю одежду. На полу — надувные матрасы, которые с большим трудом сестре удалось передать для семьи Гулистан. Ходят в домашних тапочках. Комната обживается — на батарее сушатся детские лосины. Только что толку, батареи не включают уже третий день. Гулистан рассказывала мне, что ей очень стыдно каждый раз с постиранными вещами идти из туалета. «Люди так странно смотрят», — говорила она. В туалете они моются. Нормальный душ не принимали ни разу за месяц. Спрашиваю Рэнаса, чем занимаются целый день: — Играем с братьями, сидим на матрасе. А больше здесь делать нечего. — Что вам привезти? — Мама, когда приезжают нас снимать с телевидения, говорит: спасибо, ничего не нужно, — говорит Рэнас. — Моим братьям бы машинки, мы бы хоть играли. «Долгое время пограничники даже не уведомляли федеральную миграционную службу о том, что сирийская семья просит убежища, — говорит председатель правозащитной организации «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. — Только спустя две недели приехал сотрудник ФМС и опросил всю семью. Я звонила в ФМС, мне там сразу же сказали — ответ на просьбу о предоставлении статуса беженцев будет отрицательный — из-за уголовного дела о нелегальном пересечении границы». Отметим, что согласно 31 статьи Женевской конвенции о статусе беженцев, к которой Россия присоединилась в 1992 году, государство обязуется не наказывать за незаконное пересечение границы лиц, ищущих убежище, а также обязуется не стеснять их передвижение внутри страны. Согласно той же Женевской Конвенции, если человек просит власти страны предоставить ему статус беженца, он вообще может не иметь никаких документов. Более того, «Гражданское содействие» отправило официальный запрос в сирийское Министерство иностранных дел и дел экспатриантов с просьбой подтвердить или опровергнуть подлинность паспортов Хасана и его семьи. Из Сирии пришел ответ на официальном бланке со всеми штампами, в котором говорится: «Управление иммиграции и паспортов в городе Дамаск настоящим признает и уведомляет о том, что паспорта, указанные ниже, были выданы Управлением иммиграции и паспортов в городе Хама 24.12.2014 года… и Управление иммиграции не возражает против выезда владельцев данных паспортов в любую страну».  Справка из Министерства иностранных дел и дел экспатриантов Сирии, удостоверяющая подлинность документов семьи Ахмед «Мы в любом случае будем обжаловать решение ФМС, — говорит адвокат семьи Роза Магомедова, — а также в срочном порядке обращаться в Европейский суд по правам человека по 39 правилу о предварительных мерах и о жестоком обращении с детьми». Тридцать девятое правило регламента Европейского суда гласит, что если ситуация угрожает физическому выживанию человека, например, его хотят выслать в страну, где жизнь его подвергнется смертельной опасности, либо неоказание или жестокое обращение с человеком, которое подвергает его жизнь опасности, то в этом случае Европейский суд в течение суток связывается с госучреждениями этого государства и незамедлительно требует принять меры. Среди сумок семьи Ахмед, сваленных у стены, замечаю чехол с домброй (тюркский щипковый музыкальный инструмент) — безмолвное напоминание о том, что когда-то соединило Хасана и Гулистан. Хасан был музыкантом, Гулистан пела в национальном ансамбле — в Казахстане, а родилась она вообще в Азербайджане. С гастролями в начале нулевых поехала в Ирак, там, на фестивале, они и познакомились. Гулистан решила остаться в Ираке, сыграли свадьбу. Хасан настраивает домбру. Она давно молчала. Играет самозабвенно. Лавин возится за спиной у папы с куклами. Из динамиков звучит: «Уважаемые пассажиры, посадка на рейс до Копенгагена заканчивается, предъявите ваши посадочные талоны». Но чарующая мелодия уносит нас далеко. — Вы хотите жить в России? — спрашиваю Хасана, когда он заканчивает играть. — Кто хочет так жить? — грустно улыбается Хасан. — Это — Россия? — и обводит взглядом комнату. — Мы хотим спокойно засыпать, а не бояться ночью взрывов и бежать в бомбоубежище, — говорит тринадцатилетний сын Хасана. Недавно в дом родной сестры Хасана, она живет в сирийском Алеппо, попали две бомбы. Ее и двух дочек в тяжелом состоянии смогли перевезти в больницу в Турции. Хасан показывает мне на телефоне фотографии женщины с заклеенным глазом, девочки — с перебинтованной головой. — Я пока не знаю, нравится ли мне в России, я ее еще не видел, — добавляет Рэнас. В Самаре, если им разрешат остаться, Хасан хочет работать. Пока не знает кем. После того как они с Гулистан поженились, Хасан оставил музыку и ушел в издательский бизнес, где работал менеджером крупной типографии. Он и не знает, какие специалисты нужны в Самаре, говорит: «Выйдем, голова освежится, и будем думать». P.S. Мы обзвонили больницы Химок и нашли Гулистан в неврологическом отделении Химкинской городской больницы. У нее забрали телефон, родственники не знали, где она и что с ней. Дежурный врач сказал: пока готовятся результаты анализов, ее оставят в больнице. Скорее всего, услуги придется оплатить. Реквизиты для помощи семье Ахмед: 4276 8540 1171 1651 (Сбербанк) Транзитная зона аэропорта «Шереметьево»  Испания: ВНЖ по осёдлости, или по 3-м годам 2015-10-18 11:52 inform <noreply@blogger.com> отсюда Для скитальца предстоящий переезд - это ещё не свершившийся, но у же факт. Он вопрошает об отличиях Испании от Канады или Сингапура. А бывает и такая постановка вопроса: "Сколько стоит резиденция, и какая отдача от этих инвестиций?" Сокращённый до афоризма и поэтому очень-очень приблизительный ответ о стоимости гостеприимства Испании таков: Получить испанскую резиденцию можно: - или ценой трёх лет страха (в скобках: по осёдлости) - или ценой 1001 ночи на брачном ложе (в скобках: воссоединение семьи) - или ценой недюжинного профессионального таланта, проданного Испании, точнее, переданного в эксплуатацию (в скобках: голубая европейская карта). - или ценой денег в сумме 560 тысяч (в скобках: покупка недвижимости, приравненная к инвестиции) - или ценой нервов, времени и более скромных капиталовложений, потраченных на борьбу с иммиграционными бюрократами (в скобках: курортники, бизнесмены). От афоризмов - к делу. Не могу скрыть волнения с которым приступаю к теме легализации по осёдлости.- arraigo - отчасти потому, что сам термин мне не просто не чужой, а можно сказать, родной. Испанское слово arraigo произошедшее от корня raíz (корень), дословно означает укоренение, пускание корней. То есть при дословном переводе следовало бы назвать этот путь получения прав на проживание "легализацией по укоренению". Однако юридический и демографический смысл, вложенный законодателями в этот термин, более соответствует нашему русскоязычному термину осёдлость. Чтобы было понятнее, я так и интерпретировал этот термин. Разумеется, временно. Когда переводишь большие тексты, нет времени на раздумья на каждым словом. Главное - донести до читателя смысл. Когда появилось свободное время и я вернулся к размышлениям о термине, оказалось, что моя временная интерпретация в сотнях перепечаток разлетелась по интернету и было уже поздно что-то менять. Так "arraigo" стало "осёдлостью". Сама суть этого типа иммиграции отражена во втором его названии, которое звучит как легализация по трём годам. Предлагаю Вашему вниманию самый типичный вариант использования этой законодательной лазейки, которая стала в испанском законодательстве единственными широкими воротами в легальную испанскую жизнь, к тому же постоянно открытыми. Для того, чтобы получить испанский вид на жительство по оседлости, надо предъявить всего 4 документа. - так называемая справки о несудимости - так называемый контракт на работу - так называемая трёхгодичная прописка - и так называемая справка о социальной интеграции в испанское общество. Я употребляю словосочетание "так называемая", потому что это всего лишь расхожие русскоязычные интерпретации названия испанских документов, которые, к тому же, могут быть заменены другими. Наш 5-минутный выпуск подходит к концу. Будьте здоровы и счастливы на испанской земле! Выпуск 2: Здравствуйте, дорогие соотечественники! Продолжаем тему легализации по осёдлости. Ближайшие минуты посвятим разновидностям этого способа получения документов об испанском жительстве. Он относится к исключительным обстоятельствам circunstancias exepcionales. А самая популярная легализация по трём годам называется arraigo social. То есть, социальная осёдлость или социальное укоренение. Теоретически существуют ещё ДВА типа осёдлости, она же укоренение: трудовая осёдлость и семейная осёдлость. Но прежде, чем обращаться к ним, проследуем генеральной линией или проторенной дорогой, через которую в легальную испанскую жизнь уже влились сотни тысяч соотечественников и сотнями ежедневно продолжают присоединяться к нашей когорте резидентов. Не зарастает народная тропа. Традиционная схема, претендующая на эпитет "классическая": - въехал в Испанию туристом; - остался нелегальным иммигрантом; - прописался, то есть оформил empadronamiento, оно же, padron municipal; - и через 3 года со дня прописки, собрав 4 вышеназванных документа, легализовался. Ну, не автоматически и без гарантий на успех подал прошение о легализации. - если повезло и если пакет документов был собран без сучка без задоринки, то через пару месяцев, зайдя через ссылку с Русской Испании в очередной раз на официальный сайт, курируемый государственным секретариатом по иммиграции, увидел ответ favorable, то есть, удовлетворительный... - потом сдать отпечаток указательного пальца правой руки, который будет красоваться вместе с фотографией на заветном ВНЖ, он же, если правильно, Tarjeta de identidad de extranjero - TIE, он же, если неправильно, но как все говорят, NIE (вообще-то эта аббревиатура означает Número de Identificación de Extranjero, он же "резидентская карта" и ещё штук 5 разных названий. - а ещё через 3-4 недели пригласил гостей на обмывание пластиковой карты, той самой, что заменяет "бумажку, без которой ты букашка, а бумажкой человек". Так выглядит более-менее правдоподобная легенда о легализации по осёдлости. Я говорю "легенда", а испанцы говорят tópico (дословный перевод "расхожее мнение") потому что реальность намного сложнее. Эта легенда - tópico так же близка к реальности, как житейские афоризмы "все бабы - стервы" и "все мужики - сволочи". Тенденция в общем и целом будто бы верная, но... вот беда, практическая польза от этих истин нулевая. Сфера применения самлой популярной легализации по осёдлости гораздо шире, чем принято считать. Этот способ не только приемлем в рамках описанной "столбовой дороги", но и в целом ряде случаев, не имеющих ничего общего с трёхлетним нелегальным проживанием в Испании. Как ведущий практикума по иммиграции, будке опираться на примеры из практики. К сожалению, очень многие из соотечественников знакомы с тем, что такое отказ в продлении резиденции. Наш 5-минутный выпуск подходит к концу. Будьте здоровы и счастливы на испанской земле! Выпуск №3: Здравствуйте, дорогие соотечественники! Продолжаем тему легализации по осёдлости и вспоминаем, что финал прошлого выпуска застал нас в момент невесёлого упоминания: к сожалению, очень многие из соотечественников знакомы с тем, что такое отказ в продлении резиденции. Добавим немного оптимизма. Чтобы избежать статуса нелегала, иммигранты застигнутые столь печальной участью почти всегда врасплох, не имя возможности ВОССТАНОВИТЬ утраченное право на проживание, имеют возможность вернуть себя к испанской жизни и начинают процедуру иммиграции с нуля. Не с абсолютного круглого ZERO, а накопленного за годы взаимопонимания с иммиграционными властями стажа проживания в Испании, к документальному подтверждению которого остаётся присовокупить три ранее перечисленные бумажки. А вот ещё два не идеальных, но привлекательных способа применения легализации по осёдлости. Студент. Он добросовестно проучился два года, а на третий, вот незадача, загулял... Или - будем оптимистами - нашёл хорошую работу и забросил учёбу. Это обстоятельство лишает его возможности ПЕРЕХОДА из студентов в трудовые иммигранты. Или как принято дразнить этот переход на иммигрантском сленге, "со студенческой резиденции на взрослую". Как ни парадоксально, такому нарушителю учебной дисциплины гораздо проще легализоваться по осёдлости, чем прилежному ботанику воспользоваться льготами, разработанными испанскими законодателями специально для добросовестных мучеников науки. Я Вам по многолетнему опыту больше скажу: те обитатели студенческих аудиторий, что не только грызли гранит науки, но и вкушали волнующие и запретные плоды сладкого курортного бытия... .... а заодно и теневую, если на сказать "тёмную" сторону иммиграционной практики, предпочитают игнорировать льготы и взять с собой во взрослую жизнь, кроме знаний, разумеется, только трёхлетний стаж проживания в Испании, точнее, справку о трёхлетней прописке в Испании (empadronamiento или padron municipal). Иногда это не тактическая хитрость, а вынужденная мера, такая же как перескакивание с тонущего корабля брачной иммиграции в лодку к нелегалам с трёхлетним стажем, которая держит курс прямиком на статью 124 регламента к закону об иностранцах. Разведённые: То ли так и было заранее задумано, то ли судьба так распорядилась, а в итоге согретое телом нашей соотечественницы место на брачном ложе испанца, остыло задолго до трёх лет, которые дают право на обретение независимости, а полученная на этом основании резидентская карта осталась в дамской сумочке где-то между помадой и мобильным телефоном. По большому счёту, это полу легальный документ, который надо бы отобрать, да руки ни у кого не доходят. Имея при себе этот скромных размеров пластиковый документ, к которому просто так не придерёшься, наша Маша, Даша или Глаша дотягивает до трёх лет прописки, и ... Наш 5-минутный выпуск подходит к концу. Будьте здоровы и счастливы на испанской земле!  |
| В избранное | ||
