Фрэнк Герберт (1920-1986) успел написать много, но в истории остался прежде
всего как автор эпопеи "Дюна" - возможно, самой прославленной фантастической
саги нашего столетия, саги, переведенной на десятки языков
и завоевавшей по всему миру миллионы поклонников. Самый авторитетный журнал
научной фантастики "Локус" признал "Дюну", первый роман эпопеи о
песчаной планете, лучшим научно-фантастическим романом всех времен и
народов. В "Дюне" Фрэнку Герберту удалось совершить невозможное - создать
своеобразную "хронику далекого будущего". И не было за всю историю
мировой фантастики картины грядущего более яркой, более зримой, более
мощной и оригинальной. Цикл "Дюна" был и остается уникальным явлением,
однако сам автор не успел довести свой замысел до конца. Сын знаменитого
фантаста Брайан Герберт откликнулся на пожелания многочисленных
поклонников и на основе черновиков и набросков отца выпустил в соавторстве
с Кевином Андерсоном целую серию книг, значительно расширив вселенную
Дюны. Вторая книга цикла о событиях, предшествовавших основному
действию "Дюны" Фрэнка Герберта. Уже восемнадцать лет прошло
с того дня, как Шаддам IV взошел на престол. Его власть велика, но, увы,
небезгранична, и один из главных его противников - Владимир Харконнен,
который тайно готовится к войне и создает нелегальные запасы пряности.
Однако силы Харконнена подтачивает загадочный недуг, перед которым
оказались бессильны даже самые лучшие врачи...
Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце
2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо,
где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер "Варяг"
и канонерская лодка "Кореец". Моряки из XXI века вступили в схватку
с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие
за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской
войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была
побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому
союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс.
Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья.
Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе
с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя - какая
она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни
Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.
Фрэнк Герберт (1920-1986) успел написать много, но в истории остался прежде
всего как автор эпопеи "Дюна" - возможно, самой прославленной саги
в научной фантастике, саги, переведенной на десятки языков и завоевавшей
по всему миру миллионы поклонников. Самый авторитетный журнал научной
фантастики "Локус" признал "Дюну", первый роман эпопеи о песчаной
планете, лучшим научно-фантастическим романом всех времен и народов. В
"Дюне" Фрэнку Герберту удалось совершить невозможное - создать своеобразную
"хронику далекого будущего". И не было за всю историю мировой фантастики
картины грядущего более яркой, более зримой, более мощной и
оригинальной. В сборник включены первые три романа из знаменитого
цикла Фрэнка Герберта: "Дюна", "Мессия Дюны" и "Дети Дюны".
Наш мир. В нем каждый обретает свое место. Каждый находит свою нишу, вне
зависимости от того, хочет он этого или нет. Обстоятельства, законы и
окружение. Множественность факторов, на которые сложно повлиять всего
одной личности. А если ты тот, кого в современном мире и быть не должно?
Человек, обладающий способностями, которые для современного общества
чужды, способностями, перед которыми пасует даже смерть. Они вызывают
неверие, страх, они порождают агрессию. В таком окружении у тебя никогда
не будет возможности выбирать, свобода для тебя - лишь марево, недостижимое
на протяжении всей жизни. Твои способности - инструмент, которым
будут пользоваться другие. Но что, если сама судьба предоставит
шанс. Шанс все начать заново. И не просто с нуля, с чистого листа, а
самому выбрать, каким будет этот лист. Достойный подарок судьбы, как и
плата за него. Ведь свобода еще никому и никогда не доставалась даром...
Город номер триста двадцать заботится о своих гражданах. В городе номер
триста двадцать давно царят закон и порядок - за этим пристально следят
компьютеры. Но что, если идеальная система даст сбой? И что, если в
действительности она не так уж идеальна? Искать ответы на эти вопросы
Шейру Бейкер заставляет встреча с таинственным незнакомцем. Чтобы спасти
сестру и других невиновных, ей предстоит проникнуть в центр правосудия
- к серверам, где хранятся людские проступки. Но в обмен на чужие
тайны Шейре придется пожертвовать собственными, даже если она привыкла
бояться. Бояться молча.
1237 год от Рождества Христова. В приближение войны с татарами на Руси по-прежнему
никто не верит. Князья предаются междоусобицам. Купцы торгуют,
бояре пируют. И только Кондрат Зарубин, дух которого волею судьбы
перенесся в тело рязанского боярина Евпатия Коловрата, пытается что-то
предпринять. Зная о надвигающейся угрозе, Коловрат убеждает рязанского
князя Юрия Игоревича подготовить город к обороне и научить войско биться
по-новому, чтобы не проиграть сражение со степняками, захватившими
уже полмира. А еще - вооружить ратников неизвестным доселе оружием.
Смертельная угроза неотвратимо приближается. И вот уже войско хана Батыя
встало лагерем на Воронеже. По границам княжества назревает смута,
а в самой Рязани растет смятение. Никто не знает, когда начнется вторжение.
Никто не верит, что можно победить полчища Батыя. И только Коловрат
понимает, как изменить судьбу.
Могут ли совмещаться в одном человеке склонность к групповому разврату и
крайнее неприятие малейшей несправедливости? Может ли мужчина превозносить
женщину как таковую, поднимая ее на вершину чувственного олимпа,
и в то же время убивать безжалостно другую женщину? Да еще при этом обрекая
ее перед смертью на самые жуткие, нечеловеческие мучения? Преклоняться
и уничтожать? Одну целовать томно в шейку, а другой сворачивать
голову? Таких людей не бывает. Тем более среди джентльменов. Но я и
не собираюсь никому доказывать, что я человек. И не собираюсь объяснять:
что или кто меня толкает на столь противоречивые поступки. В общем -
история рассудит, тем более что я ее куратор!