рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Томас Шек: Даже через 70 лет мы имеем право расследовать военные преступления

Немецкий прокурор, представитель Центрального ведомства управления юстиции земель ФРГ по расследованию нацистских преступлений Томас Шек 26 апреля закончил работу в белорусских архивах. В интервью БелаПАН он заявил, что у военных нацистских преступлений нет срока давности, и потомки жертв должны знать правду о том, что же произошло с их родителями и прародителями на самом деле.

"По немецким законам убийство не имеет срока давности, — говорит Шек. — И не важно, старый преступник или молодой — убийство будет расследоваться и через 50, и через 70 лет. Если его в то время нельзя было раскрыть, оно будет раскрыто сейчас. 

Вначале, когда Центральное ведомство создавалось, у нас было более 120 сотрудников, которые работали над делами. Сейчас у нас только шесть прокуроров и судей. Конечно, время упущено. Потихоньку мы наши дела уже закрываем. 

Наше ведомство не решает, будет человеку вынесен обвинительный приговор или нет. Мы не возбуждаем уголовные дела, мы расследуем преступления, собираем информацию и передаем ее в прокуратуру. А там уже решается, будет ли против человека выдвинуто обвинение. Как говорит руководитель нашего ведомства, даже по прошествии 70 лет мы имеем право расследовать военные преступления, чтобы рассказать потомкам жертв, что же произошло на самом деле. Для них это своего рода облегчение — узнать, что было с их матерями, отцами, бабушками и дедушками".

На вопрос, какие именно военные преступления чаще всего инкриминируются обвиняемым, Шек ответил: "Первое, что мы расследуем, — это убийства. В Национальном архиве в Минске мы работали с подобными документами. Например, ефрейтор такой-то расстрелял там-то пять мирных граждан. Второй вариант — наша работа в Южной Америке. Там мы перепроверяем фамилии и имена тех, кто после войны бежал за границу и там попросил политического убежища. Мы собираем эти имена, проверяем у нас в картотеке, проходили ли они по какому-то делу. И третий вариант — это люди вроде охранников в концлагерях. Да, они были маленькими людьми, но работа в концлагере рассматривается как соучастие в преступлении. Это сложно доказать, но несколько таких дел были возбуждены прокуратурой. Чем это все закончится, еще пока неизвестно".

Источник: http://belapan.com/archive/2014/04/30/media_germany_v3/

По следам тверских масонов

Тайные общества – это всегда загадка и интрига, мифы и слухи, стереотипы и домыслы увлекательного детектива.

А когда дело касается всемирно известных организаций, вроде ордена Тамплиеров или последователей саентологии, то избежать исторических преувеличений и вольностей весьма сложно. Толстый налет вымысла осел и на масонах – организации, до сих пор причисляющейся к конструкторам нашего общества. Как оказалось, некоторые сиятельные особы из масонства, надежно вплетенные в историю России, происходят из Тверской губернии…

Пирамиды палладианца

Десять лет назад 13 июня на знаменитой «открыточной» набережной Торжка был установлен памятник Николаю Александровичу Львову – одному из самых ярких представителей русского Просвещения 2-й половины XVIII в. Известен всесторонне развитой поэт, изобретатель, архитектор, музыкант, общественный деятель, переводчик не только тем, что «перестроил» древний Торжок, как говорят местные историки, но и своими загадочными пирамидальными кладовыми в родовой усадьбе Никольское-Черенчицы. Сохранились два погреба-пирамиды – в селах Никольское и Митино под Торжком. В такой форме хранилища солений-варений нет ничего странного, если знать два момента. Во-первых, ранняя форма классицизма, выросшая из идей итальянского архитектора Андреа Палладио, которым увлекался Львов, в основе своей опирается на заимствование принципов классической храмовой архитектуры Древней Греции и Рима – строгое следование симметрии и учет перспективы. Во-вторых, автор собора Борисоглебского монастыря в Торжке и арочного валунного моста (Чертов мост) в усадьбе Василево, по некоторым сведениям, был еще и масоном…

Правда, достоверных данных нет, лишь косвенные. К примеру, в списках отечественных масонов XIX–XX вв. значатся потомки архитектора: правнуки Николай Николаевич (1867 – 1944) и Владимир Николаевич (1872 – 1930) Львовы, они же внуки Александра Николаевича Львова (1786 – 1849), второго сына тверского просветителя. Николай Николаевич, состоявший до 1914 г. в ложе «Малая Медведица», являлся членом масонского Межпарламентского союза (1910-е), депутатом I, II и IV Государственных Дум (ГД), председателем Саратовской губернской земской управы. Владимир Николаевич состоял во фракции Центра в III и IV ГД.

Косвенно принадлежность к масонству подтверждают и странные погреба. При включении известной степени фантазий. Пирамида – символ древний и строительный. Масоны такие любили: циркуль, мастерок, отвес, наугольник, уровень, молоток… На них построены их легендарные ритуалы вступления в братство и аллегорически выраженная система нравственно-этического учения. Ради которого официально «все мы здесь сегодня собрались».

«Исследователи», живущие на сенсациях и откровенном мистицизме, окрестили львовские пирамиды «тайными лабораториями». Прямо как в мультиках, встают внутри пирамиды люди, берутся за руки, а потом из наконечника улетает в небо «столб силы», который затем обрушивается на землю, и местные жители, скажем, начинают вытворять картины из экранизации романа Зюскинда «Парфюмер».
При должном воображении пирамида-погреб Львова смахивает на известный масонский символ, олицетворяющий божественное провидение – «Лучезарную дельту» или «Всевидящее Око» (треугольник, внутри которого изображается открытый глаз). Трактовать постройки можно и с позиции еще одного масонского символа – врат для посвящаемого, ограниченного «колоннами храма Иерусалимского» – северной и южной. С учетом того, что в погребах, по-видимому, хранились вино и закуски, для кого-то строения действительно могли нести ритуальную смысловую нагрузку…

Если яркий русский просвещенец Николай Львов и заложил что-то в свои пирамидальные погреба с подземным ходом-охладителем, то код его «масонской» архитектуры требует для расшифровки целого самостоятельного исследования. «Код Львова» – почему бы так не назвать наш ответ знаменитому ширпотребу по бестселлеру Дэна Брауна?

Тверской арьергард русского масонства

Подобная гипотеза о тайном знании применима и к теории заговора (вы разве не знали о теневом закулисье, правящем миром?), связанной помимо других организаций с «вольными каменщиками». Есть версия, что великие ложи масонов образуют нечто из серии мирового правительства, пронзив своими адептами государственные и бизнес-структуры.

Под этим соусом любопытно отметить, что видные тверские общественные и государственные деятели состояли в масонах. Это касается также известных военных, ведь масонов, особенно антисионисты, связывают как с мятежом декабристов 1825 г., так и с событиями Октябрьской революции 1917 г. Нина Берберова (1901 – 1993), эмигрировавшая в Европу в 1922 г. вместе с Ходасевичем – одним из крупнейших поэтов русского зарубежья, в своей последней книге «Люди и ложи», эдаком «путеводителе» по русскому масонству ХХ столетия, открыла нам некоторые имена тверских представителей знаменитого братства. Причем на основе документов, а не догадок – на архивных данных масонских лож в Париже и Калифорнии. Нина Николаевна причисляет «либеральное тверское земство к «арьергарду» русского масонства в последние годы царского режима».
Оказалось, что по крайней мере шесть видных тверских земцев были масонами.

Генерал от кавалерии Василий Иосифович Гурко (1864 – 1937) – второй из шестерых сыновей того самого генерал-фельдмаршала Иосифа Гурко, героя Русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. (оборона Шипки и освобождение Софии), чья усадьба стала основой поселка Сахарово под Тверью, до которого в наши дни из-за туманов и убойных дорог не решаются порой ездить даже таксисты. Весной 1917 г. Василий Иосифович был командующим войсками Западного фронта русской армии, заменив легендарного генерала Алексеева. Член «Военной ложи», в которой состоял и один из главных участников отречения императора от престола генерал Николай Рузский, Василий Гурко вышел из масонства в 1917 г. вместе с распадом ложи (она располагалась вплоть до Февральской революции в петербургском особняке князя Алексея Орлова-Давыдова). Оставшись монархистом, генерал встретил кончину в Риме. Старшая дочь Василия Иосифовича скончалась в Касабланке три недели тому назад.

Выдающийся военный юрист Владимир Дмитриевич Кузьмин-Караваев (1859 – 1927) родился в селе Борисково Тверской губернии. В 1911 – 1916 гг. он был редактором отдела уголовного права и одним из авторов всем известной энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Владимир Дмитриевич принимал участие в работе масонских лож «Заря Петербурга» (1909) и «Полярная Звезда» (1908 – 1909). После Октября эмигрировал в Париж. Интересно, что его сын Дмитрий принял католичество и стал в Ватикане кардиналом.

В эмиграции Владимир Дмитриевич не забросил масонство: в 1923 г. он стал членом достопочтенной ложи «Астрея» № 500 Великой ложи Франции, где через два года получил 18-ю степень посвящения, незадолго до кончины удостоившись звания «Первый страж» (второй по статусу человек ложи).

Весьегонская метка Октября

В тверской части «списка Берберовой» содержится несколько фамилий из Конституционно-демократической партии (Партия народной свободы) – левых кадетов, которые в I ГД 1905 года взяли 35% мест, а численность партийных рядов достигла 70 тыс. человек. Затем популярность партии начала падать – она пыталась оппонировать правительству чисто парламентскими методами, хотела спасти стремительно обрушавшуюся монархию (за мятежом генерала Корнилова видели «руку кадетов»). Одним из основателей партии был Владимир Набоков – отец знаменитого русско-американского писателя, автора «Лолиты» и «Других берегов».

Список тверских масонов из кадетов открывает Иван Ильич Петрункевич (1844 – 1928) – один из редакторов знаменитой газеты «Речь», главного печатного органа партии, председателем ЦК которой Петрункевич являлся в 1909 – 1915 гг. Как и многие из тогдашних либералов, он с приходом большевиков эмигрировал в Европу, найдя последний приют в Праге.

Тверским масоном оказался и Федор Измаилович Родичев (1856 – 1933), родившийся то ли в Петербурге, то ли в Весьегонском уезде Тверской губернии и нашедший последнее пристанище в швейцарской Лозанне. Вместе с Петрункевичем являлся лидером кадетов и признанным думским оратором. Именно ему принадлежит выражение «столыпинский галстук», брошенное 17 ноября 1907 г. на заседании ГД в связи с докладом председателя Совета министров А.П. Столыпина о продолжении жесткого пресечения революционного движения в России.

Еще один весьегонец Павел Павлович Гронский (1883 – 1937) – отец поэта «первой волны» эмиграции Николая Гронского, трагически погибшего в Парижском метро. Павел Павлович также входил в ЦК партии кадетов, затем бежал на юг к генералу Деникину. В декабре 1919 г. был командирован в США во главе Особой комиссии с официальной целью установить дружественные отношения между Россией и США.

В эмиграции был членом парижской масонской ложи «Северная звезда» Великого востока Франции (1928 – 1937) и ложи «Свободная Россия» (с 1931).

Вот уж в материале о масонах не обойтись без настоящей мистики! Еще один тверской земец-масон (судя по всему, самый близкий к теории заговора) Александр Михайлович Колюбакин (1868 – 1915) также родился в Весьегонском уезде, в селе Тюлькино, где, кстати, и был похоронен в родовом склепе (погиб на фронте в Первую мировую под Варшавой). Ныне это село Пятницкое. В 1907 г. член ЦК партии кадетов основал в Петербурге ложу «Полярная звезда», был членом ложи «Роз», объединявшей масонов – членов ГД.

Александр Михайлович видел в масонстве возможность для объединения усилий различных оппозиционных политических сил. В отличие от всех остальных тверских земцев, по которым увязать масонство и политическую деятельность нужно еще постараться, представитель древнего рода Колюбакиных являлся генсеком Верховного совета Великого востока народов России (ВВНР). А эта парамасонская организация, просуществовавшая до 1918 г., имела ярко выраженный политизированный характер – они упростили масонский обряд, брали в общество женщин, сохранив в основном жесткую внутреннюю дисциплину. Масоны считали ВВПР политическими кружками.
И что очень интересно – генсеком ВВНР в 1916 году был… Керенский. Да-да, тот самый Александр Федорович, которого газеты марта 1917 года называют «рыцарем революции» и «гением русской свободы». Летом того же года он становится министром-председателем Временного правительства, а затем начинает совмещать функции главнокомандующего. Как это обычно бывает с «героическими» фигурами периода коренных изменений в обществе, Керенский заканчивает ничем – умирает в возрасте 89 лет в Нью-Йорке. По сведению некоторых источников, местная Русская православная церковь отказалась отпевать его, сочтя виновником падения России…

СПРАВКА

Масонство
Целое движение, оформившееся из малопонятных источников в XVIII в. С точки зрения организационной структуры, представляет собой совокупность автономных «великих лож» (ложу иногда еще называют «Великий восток»), состоящих из малых лож. Идейное учение базируется на символах – инструментах средневековых каменщиков и легенде о строительстве Храма Соломона, которые служат аллегорической основой для системы морали. Учение имеет три общие степени посвящения (градусы): ученик, подмастерье, мастер. Высшим существом, творцом выступает «Великий Строитель (Архитектор) Вселенной». Официальные цели, по собственному определению масонов, эзотерического общества с тайной частью – благотворительность и нравственное совершенствование. Ныне в мире насчитывается около 6 млн масонов, треть из них – в США.

Придя в Россию, по одной из версий в 1730-х гг., вместе с иностранными офицерами, масонство несколько раз в нашей стране попадало под запреты. Первый запрет датируется 1822 годом. Спустя почти век под эгидой Великого востока Франции в начале ХХ века в России начинается второй расцвет масонства, который с приходом большевиков «переселяется» преимущественно во Францию. В новейшей истории масонство вернулось в Россию в 1991 году, после чего успело пережить здесь несколько расколов.

Источник: http://tverigrad.ru/publication/po-sledam-tverskikh-masonov-istoriya-volnykh-kamenshhikov-zhdet-svoego-issledovaniya

Кругликовский генерал, спасавший Париж

28 июля этого года исполнится 100 лет со дня начала Первой мировой войны – одного из самых значительных по своим последствиям событий в истории человечества. В печати давно уже появлялись предложения считать участие России в ней Второй Отечественной войной. Второй – это после Отечественной войны 1812 года. Она вполне заслуживает такого названия по своему размаху, по числу людей, в нее вовлеченных, по тому патриотическому порыву, который охватил все слои российского общества. Санкт-Петербург переименовали в Петроград, все ведущие поэты писали ура — патриотические стихи. Валерий Брюсов, Николай Гумилев, сам ушедший на фронт, Владимир Маяковский и другие. Игорь Северянин великолепно срифмовал тогда:

…Бисмарк

Солдату русскому – на высморк.

Изгонялось тогда все немецкое. Один наш старожил рассказывал, что в те годы какой-то немец, управляющий барским имением, намеревался в Ефремовском уезде, близ Шилова, у села Хорошие Воды открыть завод по розливу минеральной воды и хлопотал о концессии. Но тут грянула война, потом революция, и не стало ни немца, ни концессии.

Одним из первых героев этой войны был наш земляк генерал-лейтенант Владимир Карлович Бельгард. Фамилия эта французская. В конце 18 века, когда во Франции шла революция и свирепствовал террор, бежали в Россию, спасаясь от «национальной бритвы» – гильотины, два дворянина, отец и сын Бельгарды (оба Александры). Они пошли служить в русскую армию и дослужились до генеральских чинов. У Александра-младшего было два сына, тоже ставших генералами. Из них особенно известен первый – Карл Александрович – участник русско-турецкой войны 1828-1829 годов, Кавказской войны, Крымской войны 1853-1856 гг. Прославился и на Кавказе, и на Дунае, и в Крыму, но сейчас речь не о нем, а о его втором сыне Владимире. Упомянем еще о том, что Карл Александрович в середине 19 века стал владельцем сельца Круглики.

Владимир, родившийся в 1863 году, успешно делал карьеру, овеянный славой отца и дяди. Окончил Пажеский корпус, но в камер-юнкерах при дворе находиться не захотел, перешел в лейб-гвардии Конный полк, окончил офицерскую кавалерийскую школу, Николаевскую академию Генерального штаба. Росли звания: корнет, поручик, штабс-ротмистр, ротмистр, подполковник, полковник, генерал-майор…

Командовал эскадроном, Персидской казачьей бригадой, драгунским полком, кавалерийской бригадой, а затем дивизией.

К началу Первой мировой войны Владимир Бельгард уже имел ордена св. Станислава III степени, св. Анны II ст., св. Владимира III ст., персидский Льва и Солнца (он обучал кавалерию персидского, то есть иранского шаха), бухарский Восходящей звезды, китайский Двойного дракона.

К ордену св. Георгия IV степени Владимир Карлович был представлен посмертно.

Германия еще до объявления войны провела у себя всеобщую мобилизацию и в самом начале бросила все силы на Францию. Сломив сопротивление французских войск, немцы подошли почти к самому Парижу. В необъятной России только что началась мобилизация, но надо было спасать страну-союзницу и без подготовки 1-я и 2-я армии под командованием Ранненкампфа и Самсонова вторглись в Восточную Пруссию. Генерал-каратель Ранненкампф, подавлявший Первую русскую революцию, ненавидел Александра Васильевича Самсонова, который, как трусу, дал ему публично пощечину во время Русско-японской войны, и поэтому всячески вредил, нарушил планы, бездействовал, что и привело в конечном итоге к гибели армии генерала Самсонова.

Немецкие войска в Пруссии были сначала разгромлены, кайзер снял войска, стоявшие на реке Марне у Парижа, и перебросил сюда, где создалась угроза Берлину.

В помощь армии Самсонова в рейд по немецким тылам был направлен кавалерийский корпус «первой шашки» империи генерала Гусейна Хана Нахичеванского. В боях у Вормдита туго пришлось Хану Нахичеванскому. Немецкие пулеметы выкосили у него почти всех офицеров.

На помощь к нему пришла 3-я кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта Бельгарда. В этом сражении и погиб Владимир Карлович. Внук французского эмигранта пал, спасая Францию.

А его старший брат Александр, Харьковский вице-губернатор, Полтавский губернатор, развел в Кругликах большой фруктовый сад в 450 плодовых деревьев и построил в д. Щербачевке крахмальный завод.

Николай ТИТОВ

Источник: http://zarya-efremov.ru/kruglikovskij-general-spasavshij-parizh/

Самые почитаемые символы Великой Отечественной во Владимире

Накануне 9 мая мы объявили на сайте опрос: «Какой памятник во Владимирской области вы считаете символом Великой Отечественной войны?»

Самыми почитаемыми памятниками оказались мемориал на Князь-Владимирском кладбище, бронепоезд «Илья Муромец» и Вечный огонь на площади Победы

Князь-Владимирское кладбище

В годы Великой Отечественной войны во Владимире действовало 18 военных госпиталей, на старинном городском кладбище в братских могилах хоронили умерших от ран. Первый памятник там появился в 1946 году. Мемориал с металлическими панно «Скорбь», «Война» и «Мир» над Огнем Памяти был открыт 9 мая 1975 года. Владимирские художники и архитекторы (П.Дик, В. Дынников, В.Новиков, В.Репежа) создали целый комплекс, включающий также парадный вход с лестницей, аллею голубых елей, ряды братских могил. Их 18, на каждой могиле с двух сторон уложены мемориальные гранитные плиты с именами воинов. Позже было установлено, что на них выбиты имена далеко не всех похороненных и выявлено более 200 новых имен воинов, похороненных здесь. Созданная по архивным материалам радиокомпозиция ежегодно транслируется во время торжественных мероприятий на Князь-Владимирском кладбище 9 мая и 22 июня.

Бронепоезд «Илья Муромец»

Он построен в 1941-1942 годах в подарок фронту от железнодорожников Муромского узла. Платформы под орудия и вагоны делали в свое свободное время рабочие в вагонного депо.

За имя легендарного богатыря Ильи Муромца пришлось повоевать, полковник принимавший бронепоезд в строй хотел назвать его «За Родину!» Строители на митинге решили вести бронепоезд на фронт муромской бригадой, и нанесли на его борт надпись «Илья Муромец» и изображение головы богатыря.

За время войны «Илья Муромец» не получил ни одной пробоины, пройдя с боями от Мурома до Франфурта. Уничтожил 7 самолётов, 14 орудий и миномётных батарей, 36 огневых точек противника, 875 солдат и офицеров. Муромский бронепоезд уничтожил фашистский бронепоезд «Адольф Гитлер». Он участвовал и победил в единственной в своем роде «дуэли бронепоездов».

В 1971 году бронепаровоз «Ильи Муромца» был поставлен на вечную стоянку на въезде в Муром.

Мемориал Победы

Вечный огонь во Владимире был зажжен в честь 30-летия Победы 9 мая 1975 года от огня с могилы Неизвестного солдата в Москве. Сначала монумент включал в себя просто низкую горизонтальную стелу с чашей огня пред ней, через 10 лет добавилась бронзовая скульптурная композиция из трех пятиметровых фигур: «Женщины-мать», «Солдат» и «Рабочий тыла». А в 2010 году монумент дополнили гранитные плиты с барельефами 24 владимирцев — Героев советского Союза. В одну из плит вмонтирована электронная «Книга памяти» с 11 тысячами фамилий фронтовиков, погибших и пропавших без вести во время войны.

Источник: http://www.kp.ru/daily/26227/3110095/

Одно небо для тысячи подвигов

Когда-то мы, семиклассники липецкой школы № 28 имени Андрея Смыслова, будучи первоклашками, пропадали в музее Боевой славы. А теперь принимаем участие в таком интересном деле, как создание книги. Идея написать сборник по материалам музея у его руководителя Галины Викторовны Карноза появилась давно, но к воплощению задуманного приступили в конце прошлого года. Это не обычное повествование об истории подвигов земляков, а воспоминания очевидцев, наши сочинения, рассказы о встречах с ветеранами и их родственниками, а также эксклюзивный материал, издающийся впервые. Каждый из нас выбирал тему, которая затронула особенно. Экспозиции музея предоставляют богатый материал для работы. Книга станет хорошим подарком к 35-летию музея, которое он отметит в следующем году. Вот некоторые рассказы из нее…

ЖИЗНЬ В АВИАЦИИ

Первыми материалами для будущих экспозиций стали сведения о 637-м штурмовом Тернопольском орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого авиаполке, который формировался и базировался в годы Великой Отечественной войны на территории Липецкой области.

Командующим 2-й воздушной армии, в состав которой входил полк, был маршал авиации Степан Акимович Красовский. Пусть он не уроженец липецких земель, но важные вехи его жизни связаны именно с нашим краем. В своих воспоминаниях Красовский писал: «Липецкая земля стала родной для авиаторов 2-й воздушной армии. Именно здесь в мае 1942 года она была создана, и отсюда пролег ее боевой путь до Берлина и Праги».

Родина Героя Советского Союза – село Глухи Быховского уезда Могилевской губернии. С детства Степан познал нелегкий крестьянский труд на скудных отцовских землях. Однажды во время полевых работ застала его весть о мобилизации на Первую мировую. Мать, провожая Степана, плакала. Словно чувствовало ее сердце, что не последняя это война в жизни сына. Тогда она нашла в себе силы сказать: «Служи честно, сынок, не позорь имени русского воина». Эти слова Степан запомнил на всю жизнь. Потом была гражданская, где начался его путь в авиацию. В 1917 году Красовский самостоятельно совершил первый полет. 

Развивалось самолетостроение, росло мастерство пилотов. Красовский был направлен на учебу в Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского. Учился хорошо, хотя крестьянскому пареньку не все давалось легко. Но стремление познать неизведанное и быть среди лучших вновь и вновь влекло его за штурвал. Степан Акимович стал участником советско-финляндской войны 1939–1940 годов. 

Страшная весть о войне с фашистской Германией застала начальника Краснодарского военного авиационного училища Степана Красовского во время занятий. Отныне его воздушный путь пролегал только к Победе. В своих воспоминаниях маршал писал о том, как впервые увидел Елец, золоченые купола церквей, когда летел к месту дислокации фронтового штаба. Город на две части рассекала подернутая льдом река Сосна, словно разделяя жизнь на до и после войны… 

В книге «Жизнь в авиации» Степан Акимович почти ничего не пишет о себе, но рассказывает о летчиках 2-й воздушной армии, о подвигах, свидетелем которых он был. С теплотой и душевной болью маршал вспоминает о тех, кто не дожил до Победы. Он запомнил каждого, назвал поименно, чтобы мы, потомки, знали о героях Великой Отечественной войны.

Герой Советского Союза Степан Красовский был в Липецке в 1980 году, когда встречались ветераны 2-й воздушной армии. По их инициативе и были собраны в нашем музее материалы о 637-м авиаполке. Через четыре года члены школьного клуба «Поиск» в селе Архангельские Борки, где в годы войны располагался аэродром, установили памятник погибшим летчикам.

«НАЙДЕТСЯ. БОГОМОЛОВЫ НЕ ПРОПАДАЮТ»

А это рассказ о простом парне из поселка Сокол Михаиле Богомолове. В музее хранится фрагмент боевого самолета, на котором в 1943 году совершил свой последний полет этот мужественный человек. 

Что же случилось в тот страшный день? Шла война, Михаил вел неравный бой с фашистами. Лейтенант Богомолов сражался, не жалея сил. В последние минуты он сбил фашистский «Хенкель» и успел прыгнуть из горящего самолета с парашютом, но снаряд немецкого пулеметчика настиг его в воздухе. Приземлился парашют уже с мертвым летчиком…

В ноябре 1943 года в Липецк пришло сообщение, что Михаил Григорьевич Богомолов пропал без вести. В родном доме страшную весть перенесли тяжело. Но отец Григорий Иванович сквозь стоны и плач так стукнул кулаком по столу, что оплакивание прекратилось. «Слышите, не может этого быть! Не верю. Я не дождусь, ты (показав на младшую дочь в семье – Антонину) его помнить и ждать будешь. Найдется. Богомоловы не пропадают…»

Через 60 лет поисковики из Пскова обнаружили в болоте останки самолета. Определили по номеру двигателя фамилию летчика, нашлись некоторые документы на имя Богомолова. Выяснив место его рождения и имена близких, поисковики решили как можно скорее сообщить родственникам о том, что Михаил не пропал без вести, а похоронен недалеко от места последнего боя. Оказывается, тело героя земле предали местные жители. На момент поисковых работ деревня практически вымерла, но могилу все же удалось найти. 

Разыскали его сестру Антонину Двуреченскую (Богомолову). Ту самую, которой отец наказывал дождаться брата во что бы то ни стало. 

«Недавно выглянула в окно и увидела над кладбищем, рядом с которым мы живем, две яркие звезды, – рассказывала Антонина Григорьевна при встрече с поисковиками. – Они излучали такой свет, что я даже глаза закрыла, а когда открыла, их уже не было. Знающие люди сказали, что видение это – к известию». 

Долго плакала сестра на могиле брата: «Миша, родной, везу тебя домой, слава Богу». Прах героя Великой Отечественной войны перезахоронили на Сокольском кладбище, рядом с его родителями, со всеми воинскими почестями. А в нашей школе создана экспозиция «Последний бой Михаила Богомолова». Она была открыта три года назад накануне Дня защитника Отечества в музее Боевой славы 637-го штурмового Тернопольского орденов Кутузова и Богдана Хмельницкого авиаполка. 

Приходили сестра, внук прославленного летчика, все, кому дорога память об этом прекрасном человеке. «Летчик вернулся к летчикам, и полк принял его в свою семью», – радовалась и плакала Антонина Григорьевна. Много теплых слов говорила она юным экскурсоводам, рассказывала о брате. 

А сокольский парень Миша Богомолов смотрит с фотографии на нас, потомков, и память о нем жива.

Источник: http://www.lpgzt.ru/aticle/38744.htm

«Вот взвод. Вот рубеж. И ни шагу назад!»

Как стать человеком?

Мало им родиться… Валентин Никифорович убеждён: «Нужно выработать в себе умение сопротивляться трудностям. И при этом не разучиться чувствовать чужую боль». Такие уроки воспитания он получил еще в детстве.

Представители семи фамилий проживали в домишке площадью в 40 квадратов, приютившемся в селе Луковка, что в Алтайском крае. Братья и сёстры — кто по матери, кто по отцу. На мировой войне погиб первый муж мамы Валентина — Пелагеи Дмитриевны. Память о нём — сын Ванюшка Володин. Поднимать ребёнка в одиночку сельской женщине было трудно, поддалась уговорам местного красавца Никифора Барбышева. Попытала счастье еще раз. И явила на свет второго сына. Валентин был совсем маленьким, когда его отец взял да и переехал в Новосибирск.

«От людей на деревне не спрячешься…» Гудела Луковка — народная молва осуждала беглеца: «И что этому мужику не пожилось? Ведь Пелагея — такая работящая, добрая, справная…» На доброту и трудолюбие этой женщины рассчитывал вдовец Терентий Гаврилович Мирошниченко, когда предложил Пелагее Дмитриевне заменить мать четверым его детям — Екатерине, Петру, Василию и Наталье. К шестерым ребятишкам вскоре «прибился» Саша Казачков, сбежавший из детдома. Пелагея и Терентий сами предложили парнишке остаться в их доме: хватит, мол, мыкаться-бегать. Никто не ведает: кто-то из жителей Луковки подсказал беспризорникам Коле Новоселову и Зине Рыжковой постучаться именно в этот дом или ребятишки сами почувствовали, что здесь всем найдётся место?

Прямо сказка «Теремок» получается. Домишко буквально уже трещит по швам, но никому нет отказа в приюте. А ведь нужно не только обогреть, но и накормить, обстирать такую ораву…

— Спали вповалку на полатях, — вспоминает Валентин Никифорович. — Тут, как говорится, всё было без проблем — к перинам не привыкшие. Труднее было с одежонкой: мама и так и сяк её латала-перекраивала. Что касается еды, то для всех нас — родных, сводных, приёмных — действовал один закон: даже если в доме осталась одна корка хлеба — делим её на всех. Я видел, как выбиваются из сил мама и наш отчим, чтобы у нас не одна корка была.

И другие ребята видели. Поэтому старались помочь взрослым. В 1933-м мамы Валентина не стало. Нежелание быть нахлебником у отчима продиктовало мальчику решение переехать на Дальний Восток — к своему старшему брату Ивану. В Хабаровске он на одни пятёрки окончил 7 классов и поступил в Благовещенский горный техникум.

— Мечтали, — интересуюсь, — стать горных дел мастером?

— Слышите, как звучит: «горных дел мастер»?! Вот и меня это звучание привлекло, — признается Валентин Никифорович. — Два года, которые я проучился в техникуме, убедили в том, что я выбрал очень интересную профессию. Но Великая Отечественная перекроила мою жизнь.

Рубеж на болоте

24 февраля 1942-го Валентин Барбышев был зачислен курсантом Благовещенского пехотного училища. Через полгода учёбы получил два кубика в петлицы и был отправлен на Волховский фронт.

— В годы войны, — рассказывает мой собеседник, — большинство офицеров были «скороспелыми». Хоть и старались нас обучить в училище военному делу «настоящим образом», а на передовой я почувствовал себя настоящим желторотиком. Командир 9-й роты, который сопроводил меня к месту службы, был краток: «Вот — взвод, вот — участок обороны. Ни шагу назад!»

Подчинённые по возрасту годились командиру в отцы. В голове мелькнула мысль: «Надо как-то запомнить их имена-отчества». Но её тут же затмил вопрос: «А как рыть окопы на болоте?» Задать такой вопрос бывалым постеснялся, решил, что война покажет. А враг был совсем близко — в четырёхстах метрах от места расположения его взвода. Две противоборствующие силы отгораживал наскоро сколоченный высокий забор с амбразурами, протянувшийся на километры. Вот через эти дырочки-амбразуры наблюдали за «самочувствием» врага утром, вечером и днём бойцы лейтенанта Барбышева. На ночь для наблюдения выставляли усиленные посты. Забор был хлипким, ведь прописался на болоте, которое, несмотря на сильнейшие морозы 1942-43-го, промерзло на полметра, не глубже. Укреплять его приходилось почти ежедневно. И латать подручными средствами. А какие подручные средства отыщешь в болоте, подступы к которому со стороны тыла не всегда удавалось преодолевать даже вездесущей полевой кухне?

— Очень многое из того, что нам не успели преподать в училище, пришлось осваивать на практике. Мне повезло, — не скрывает фронтовик Барбышев, — моим заместителем был назначен опытный сержант. Он научил меня — каким минам нужно кланяться, а каким нет.

— Но если «пуля — дура», то мина-то и вовсе ошалелая…

— Правильно усвоила, — одобряет фронтовик мои весьма неглубокие познания, основанные на рассказах ветеранов. — И правда то, что во время миномётного обстрела хочется в землю зарыться. От страха, ужаса. Но мой заместитель подсказал мне: «Если мина шуршит, то хоть в грязи, но занимай горизонтальное положение — она упадёт где-то рядом. Если свистит — не боись: она пролетит дальше». Вот такая «военная тайна»… Знать бы только точно, когда вздумается немчуре начать этот миномётный обстрел?! Фашисты держали нас в тонусе, мы находились в постоянном ожидании налёта. Ответить как надо, по-русски, не могли: силы были не те.

Три месяца подразделение Барбышева простояло в обороне. Точнее сказать, проплавало. Настилы на болоте с сооруженными балаганами, деревянный забор… Согласитесь, отнюдь не надёжный укрепрубеж. Но они этот рубеж держали! Голодные, холодные, немытые…

— Кормили нас два раза в сутки — утром и вечером, — вспоминает Валентин Никифорович. Похлебка, каша, хлеб, которые нам, если удавалось пробиться, доставляла полевая кухня, еще в пути давали «дубака». Так мы придумали: пилили замерзший хлеб на положенные нормы ножовкой. Командир должен обеспечить нормальный быт солдата. В болотных условиях нормальным считалось то, что над головой есть балаган высотой 1 метр 20 сантиметров, деревянный настил, сдобренный хвойными лапами, вместо подушки вещмешок и противогаз. Особо раздеваться в таких условиях не хотелось. Да и не предписывалось: на ночь разрешалось снимать только сапоги. Снимали… А запах… Хоть святых выноси! В бане мылись по «уставу» — раз в 10 дней. В брезентовой палатке нагревали в бочке воду — по 2 ведра на каждого бойца.

«До свидания, мама, не горюй!»

— Сказать честно, — признаётся Валентин Никифорович, — такие слова прощания можно было писать каждый день. Мы ж не знали, что у немцев на уме. Понимали, что здесь, в ленинградских болотах, мы являемся для них сдерживающей силой: отвлекаем от участия в Сталинградской битве. С этой целью — отвлечения — был предпринят наш наступательный бой в феврале 43-го.

Пять дней стратегического боя 9-й роте, куда входил взвод Барбышева, обернулись большими потерями. Из семидесяти бойцов в живых остался только Барбышев. С ранением в плечо его доставили в госпиталь.

— Сделали укол. Врач крутит-вертит меня, спрашивает: «Больно?» А у меня перед глазами — безногий молодой боец. Вот где больно-то! И на всю оставшуюся жизнь! В общем, после лечения я поспешил вернуться в свою часть. Попал уже в 5-ю роту.

Только после войны, во время медосмотра, допускающего участников к соревнованиям СИБВО, Валентин Барбышев узнал, что в его левом плече «прописался» осколок. Носит его в себе как память о войне. Хотя…

— Лучше бы не вспоминать, — признаётся фронтовик. — Больно это!

— Послевоенная статистика утверждает, что во время наступательных боёв жизнь командира взвода ограничена в лучшем случае тремя днями жизни…

— Мы такую «закономерность» постигли на практике, — подтверждает мою книжную осведомлённость Валентин Никифорович.

Прошу разъяснить фронтовика:

— Каково это лихо — идти в бой, зная, что он может стать последним днём твоей жизни?

— Кто-то молился, кто-то надеялся на то, что родился в защитной рубашке, а кто-то написал записку: «Прощай, мама, не горюй!» Не было среди бойцов моего взвода трусов. Все понимали: защита Родины — родного дома — дороже собственной жизни. А жить, конечно, очень хотелось!

Командир Валентин Барбышев «вписался» в статистику. В первый же день второго наступательного боя, в августе 1943-го, он получил ранение в глаз, а командир роты этим же снарядом был ранен в живот и ногу.

— По сравнению с ним, — делает вывод мой собеседник, — получается, что я отделался лёгким испугом.

«Лёгкий испуг» обернулся полной слепотой на один глаз. Его пламенная речь о желании продолжить бить врага до полного уничтожения не возымела действия на членов медицинской комиссии: списали лейтенанта. Остаться в рядах военнослужащих помогли орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Военное руководство знало, что таких боевых наград участники обороны удостаивались в особых случаях. Нестроевой Барбышев оказался в строю СИБВО — был назначен командиром взвода охраны штаба округа.

После Великой Отечественной был создан резерв офицеров округа. В него вошло около 500 человек. В их число за безупречную службу был зачислен и лейтенант Барбышев. Его назначили сначала заместителем, а потом командиром стрелковой роты, которая базировалась в Бийске. В ходе смотров и проверок рота Барбышева была удостоена звания — «Лучшая». Командира лучшей в 1954-м откомандировали на службу в Тюменское пехотное училище — командиром курсантской роты. Через год в армии началось сокращение, и Валентин Никифорович продолжил службу в нашем, областном военном комиссариате. Потом майор Барбышев был назначен начальником 3-го отделения Нижнетавдинского райвоенкомата.

— На военную пенсию, — перебирает в памяти прожитые года подполковник, — я вышел в 1967-м, 26 лет отслужил. А было мне в ту пору всего 44 годочка с хвостиком. Надо было кормить семью, поднимать на ноги сына, дочку… Да и самому не хотелось списываться в «архив», поэтому устроился на работу в профсоюз рабочих лесной, бумажной и деревообрабатывающей промышленности. Окончательно ушел на пенсию в 1985-м.

…Стариковская жизнь — подведение итогов. Хочешь ты того или нет, но воспоминания прожитого атакуют. Ответный огонь ведёт совесть. Перед самим собой. Что хотелось бы Валентину Никифоровичу изменить в прошлой жизни? Вычеркнуть войну! Навечно. Причем не только из своей судьбы, но и многих-многих поколений рождённых в настоящее, мирное время. Очень тоскует ветеран о своей голубке — жене Любови Михайловне, с которой в любви и взаимопонимании они прожили 63 года. Своими детьми ветеран доволен: Борис — кандидат технических наук, преподаёт в нефтегазовом университете, дочь Тамара — врач высшей категории, 35 лет отработала начальником отделения скорой помощи. Теперь ухаживает за отцом. К нашему приходу Тамара Валентиновна устроила целую фотовыставку: «Вот с папой здоровается губернатор», «Вот мы вместе с папой проезжаем 9 Мая мимо парадных трибун на такси-комфорт, тюменцы машут нам флажками — приветствуют, а я горжусь и радуюсь за то, что у меня такой великий отец».

Валентин Никифорович ловит слово «отец»… У него он тоже был. Встретиться с ним довелось в 1961-м. Никифор Анисимович сам разыскал сына. Покаялся (значит, так угодно было), рассказал офицеру про то, что тоже служил в армии — на Балтфлоте, участвовал в штурме Зимнего дворца.

— Я никогда не держал на него зла, — говорит Валентин Никифорович. — Мама посеяла в нас добро. А отчим Терентий Гаврилович Мирошниченко стал примером надёжного, верного главы семейства. Работал день и ночь, чтобы вывести в люди нашу ораву. Его дочь Екатерина стала секретарём райкома в Новосибирской области, Пётр — директором совхоза, мой родной брат Иван служил начальником пограничного отряда на Дальнем Востоке. А кто знал, что приёмный Сашка Казачков в будущем станет заместителем министра цветной промышленности? Никто. Его просто любили как нас, родных. Любить и жалеть друг друга — вот мой наказ всем, кто вступает в жизнь.

Наталья Тереб.

Источник: http://t-i.ru/article/new/1853

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько