рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

Музыка судьбы

Благодаря исследователям-энтузиастам в новом свете предстаёт прошлое страны

В истории России есть несколько дворянских, купеческих родов, чьи фамилии всегда называли с уважением, – Третьяковы, Морозовы, фон Мекк. Без этих имён немыслимо было бы величие России. В том же ряду Аманд и Густав фон Струве, основатели Коломенского завода.

На Коломенском заводе очень трепетно относятся к своей истории. А она тесно связана с фамилией Струве. Представители этого старинного рода были российскими дипломатами, инженерами, военными, учёными, художниками и музыкантами. Вся деятельность Аманда и Густава Струве отличалась широтой и размахом.

Сегодня в заводском музее молодые рабочие, услышав простое перечисление их дел, ахают:

– Неужели они ещё и мосты строили?

Да, а ещё на основанном ими предприятии выпускались первые в России паровозы и тепловозы, дизели, трамваи и теплоходы. Завод был одним из лучших в стране. Но его хозяева думали не только о прибыли, но и о рабочем классе. На предприятии были открыты свои училище, больница и даже библиотека с театром. Вот вам и фабриканты-кровопийцы!

Октябрьская революция переписала историю. И в ней не оказалось многих людей, радевших о своём Отечестве. Ушли в небытие и знаменитые фамилии, а их наследники сгинули в мясорубке Гражданской войны или в эмиграции. Казалось, мы никогда уже не услышим и о фон Струве.

Поэтому для многих стало большой неожиданностью, когда на праздновании 150-летия Коломенского завода на трибуну поднялась высокая красивая молодая женщина Людмила Трушталевская. Она оказалась правнучкой Аманда Струве.

Её выступление было самым необычным из всех, которые приходилось слышать, – это была вокальная партия на музыку Николая фон Струве, сына одного из основателей завода.

Людмила Евгеньевна приехала из Санкт-Петербурга, где работает преподавателем в консерватории. Она вокалистка, лауреат международных конкурсов. И это неудивительно – таланты в семье Струве передавались по наследству. Её мама тоже обладала великолепным голосом.

Было ли для самой Людмилы тайной её происхождение?

Нет, конечно. Но долгое время в семье это скрывали.

И в довоенные, и в послевоенные годы ничего, кроме неприятностей, такое родство принести не могло.

«Но связь с прошлым семьи всё же была. Её носителем стала моя бабушка Маргарита Александровна, – говорит Людмила. – Она, словно всевидящее око, наблюдала за каждым из нас и говорила, грозя пальцем: «Смотри, никому!»

Понять её можно – в те времена неосторожное слово нередко грозило ГУЛАГом, а то и расстрелом. Самой Людмиле в годы учёбы было не до фамильной истории и реликвий. Это сейчас многие стали искать свои дворянские корни, доказывать благородное происхождение. А в то время только перед теми, кто вышел из рабочих и крестьян, открывались все двери.

И всё же была в ней фамильная черта – некий нравственный стержень, не позволявший совершать поступки, о которых пришлось бы сожалеть потом, или идти у кого-то на поводу. Конечно, память хранила и истории, услышанные в детстве. Людмила знала, что её предки были предпринимателями, владели каким-то большим заводом. Помимо рода Крюгенер-Струве узы родства связывали их с художником Перовым, режиссёром Станиславским. Одним из ярких семейных преданий была дружба с Львом Николаевичем Толстым. От имения Струве в Рязанской губернии было недалеко до Ясной Поляны, и семейство часто гостило там. Писатель очень любил бабушку Людмилы, тогда ещё маленькую девочку, а она охотно слушала сказки, сидя у Толстого на коленях. Отрывочные впечатления обо всём этом жили сами по себе до одной встречи.

Она произошло почти десять лет назад в стенах Санкт-Петербургской консерватории на конференции, посвящённой творчеству Рахманинова. Гвоздём программы стало выступление Йохана Хойслера из Нюрнберга. Уйдя на пенсию с поста главного инженера компании «Сименс», он стал исследователем российско-германских связей в области культуры, техники и производства. Дело в том, что Йохан учился в России и увлёкся здесь русским языком и культурой. Он поведал о найденных им в архивах Германии музыкальных «Набросках», которые малоизвестный русский композитор Николай Струве посвятил своему другу Сергею Рахманинову.

После конференции Людмила подошла к Хойслеру и спросила, знает ли он что-нибудь ещё про Струве и Крюгенеров? На той встрече был ещё один заинтересованный человек – работник Коломенского завода Екатерина Бычкова, увлёкшаяся историческими исследованиями.

Беседа затянулась на несколько часов, ибо тема оказалась неисчерпаемой. На той встрече и было положено начало возвращению забытых имен. Эти трое – один немец и двое русских – оказались настойчивыми. В их поиски было втянуто множество других людей, и под их напором открывались недоступные ранее источники, государственные и семейные архивы. «Если вспомнить, с чего мы начинали, – рассказывает Людмила, – то, образно говоря, с одного листочка бумаги. На нём умещалось всё, что мы знали. Потом массив собранной информации о семье Струве стал напоминать толстый роман, а белых пятен становилось всё меньше». Это придавало новые силы и смысл жизни не только ради себя. Ожившая история раздвигала стены заводского музея, она обладала большой притягательной силой. Как-то в Коломну приехал Сергей Бударин, прямой потомок Густава Струве. Он прожил более полувека, зная о своём происхождении, но не более того. А потом оказалось достаточно приехать в музей, в Коломну, чтобы быть вовлечённым в интереснейшие изыскания и вновь стать членом большой и дружной семьи.

У каждого в поисках новых материалов была своя роль. Людмила Трушталевская, как специалист-музыковед, проанализировав архивные находки, поняла, что перед ней ноты, написанные рукой талантливого композитора Николая фон Струве, забытого в России и оставшегося в тени его гениального друга Сергея Рахманинова.

Сейчас признание заслуг композитора Николая фон Струве можно считать свершившимся фактом. Людмила с Йоханом Хойслером пять лет выступали в десятках различных аудиторий с необычной по форме лекцией-концертом о жизни и творчестве композитора. Приезжали они и в Коломну с необычным историко-культурным проектом «Композитор Николай фон Струве, известный и неизвестный».

Для Людмилы незабываемой стала первая экскурсия по заводу, где соседствуют седая старина и современность. Видела цеха, как строятся новые тепловозы и электровозы. Там же произошла одна любопытная встреча, все интонации которой она помнит до сих пор.

«Идём по территории, и меня останавливает одна работница, спрашивает, что, мол, испытываю, какие чувства. Я отвечаю ей, что чувства мои вполне естественные – радость, признательность, что память о Струве здесь сохраняют, и гордость, что завод остаётся флагманом железнодорожной промышленности. «Да нет, я не о том, – и женщина заботливо подсказывает, – должны же вы чувствовать, что здесь вы столько потеряли, ведь собственность вашу отняли?» Вот уж о чём я никогда не думала, так это о собственности».

С той поры Людмила не раз приезжала в Коломну и очень полюбила город, его людей и тихую провинциальность. Это неважно, что музы, которым она служит, далеки от огня и металла. Восстанавливая историю своей семьи, она вместе с заводчанами восстанавливает страницы великой истории России. Люди по-иному оценивают прошлое страны, узнав о деяниях династии Струве. Это были не угнетатели, не эксплуататоры рабочего класса, а великие труженики, созидатели, сделавшие много доброго для Отечества.

Артур Берзин,

Источник: http://www.gudok.ru/newspaper/?ID=984934&archive=2013.10.09

У истоков российской иранистики: Николай Ханыков

24 октября 1819 года в Лихвинском уезде Калужской губернии (ныне это Тульская область), в семье офицера балтийского флота – выходца из дворянского рода, корни которого восходили к XVII веку, родился Николай Владимирович Ханыков – человек, которому суждено было стать одной из ярчайших фигур в истории российского востоковедения.

Николай получил великолепное даже для дворянского ребенка образование: по прохождении в 1836 г. курса наук в прославленном Царскосельском лицее он в течение двух лет посещал лекции в Императорском Санкт-Петербургском университете. Избрав дипломатическую карьеру, он в феврале 1838 г. подал прошение о зачислении в департамент внутренних сношений Министерства иностранных дел и вскоре за тем получил должность третьего переводчика, а уже в ноябре определился чиновником по особым поручениям при черниговском, полтавском и харьковском генерал-губернаторе. В марте следующего года его переместили на ту же должность при другом наместнике российских окраин – оренбургском правителе В.А.Перовском.

Под началом Перовского в ноябре 1839 г. юный Николай отправился в поход на Хиву, а после провала этого военного предприятия в марте-апреле 1840 года остался в распоряжении губернатора как переводчик IX класса от Азиатского департамента МИД.

Унылое, на первый взгляд, прозябание в провинциальном Оренбурге только усилило увлечение Николая Ханыкова Азией, не столько романтическо-эмоциональное, сколько рационально-интеллектуальное. В самостоятельном изучении восточных языков и литератур он проявил такое дарование, что быстро смог встать наравне с маститыми университетскими ориенталистами: с легкостью овладел арабским, довел до совершенства свое знание персидского, изучил тюркский.

Оренбург первой половины XIX в. – это важнейший центр суннитов России, поэтому не удивительно, что молодой чиновник смог приобрести тут солидные познания в области исламского богословия и шариатского права. Успехи Николая Ханыкова в востоковедческом самообразовании, видимо, послужили тому, что вскоре его прикомандировали к посольству майора К.Ф.Бутенёва, которое в мае 1841 г. выехало в Бухару по приглашению самого эмира Насраллах-хана.

Проведав о том, как в Сибири налажена золотодобыча, эмир просил российское правительство прислать ему горных инженеров для обучения «местных кадров». Рискованная поездка, в которой участвовала целая когорта первоклассных специалистов, принесла богатые плоды не столько в политическом, сколько в научном отношении.

Ханыков по возвращении в Оренбург летом 1842 г. получил в награду 400 червонцев и повышение на один класс в Азиатском департаменте. Через год в Санкт-Петербурге вышло в свет принадлежащее его перу «Описание Бухарского ханства» — один из первых научных трудов, посвященных эмирату Мангытов (к нему прилагались карта края и планы главных городов). Еще через год – две статьи в «Журнале министерства внутренних дел» («О населении Киргизских степей, занимаемых Внутренней и Малой Ордой» и «Городское управление в Средней Азии»).

Исключительная наблюдательность и трезвость суждений быстро принесли известность 25-летнему автору. «Описание» вскоре появилось во французском и немецком переводах (по-английски - уже в 1851 г.). Очерк «О населении Киргизских степей» (посвященный западным и северным казахам, «киргиз-казакам» на языке той эпохи) привлек внимание великого естествоиспытателя Александра фон Гумбольдта – создателя физической географии – и был также опубликован по-немецки.

В январе 1845 г. Н.В.Ханыков по желанию графа М.С.Воронцова поступил в дипломатическую канцелярию Главного управления подведомственного ему Кавказского наместничества. В результате всестороннего исследования края Ханыков подготовил ряд исследований, в т. ч. «О мюридизме и мюридах», «Перевод мусульманских постановлений о войне» и топографический очерк Тифлиса. Он привлек своим публикациями внимание академической общественности к памятникам среднеперсидской письменности, сохранившимся в Южном Дагестане, совершил восхождение на Арарат, которое сопровождалось тщательным обмером скорости дыхания и кровяного давления в высокогорной местности, и, побывав на руинах средневековой армянской столицы Ани, описал развалины существовавшей там в монгольский период мечети.

После учреждения в марте 1851 г. Кавказского отделения Императорского русского географического общества в Тифлисе Николая Ханыкова избрали помощником председателя, а «Записки» отделения напечатали несколько его статей. В 1850 – 1851 гг. его работы (такие, как «Поездка в персидский Курдистан», «Древности, найденные на Кавказе» – о находках бронзового века из Ставропольской губернии, «О некоторых арабских надписях в Дербенте и Баку») выходили в «Вестниках» петербургских Археологического и Географического обществ.

В 1852 г. он был избран также членом-корреспондентом Академии Наук. Наибольшую ценность имели две публикации 1853 г. Первая из них – «О перемежающихся изменениях уровня Каспийского моря» – базировалось не только на фундаментальных познаниях физики и геологии, но и на обширном знакомстве с арабо-персидской исторической и географической литературой. Вторая – «Записка об изучении языков и наречий Кавказа» – дала стимул дальнейшим, углубленным изысканиям основоположников лингвистического кавказоведения в России – А.А.Шифнера и П.К.Услара.

В 1854 г. Ханыков вернулся на внешнеполитическое поприще в качестве управляющего генеральным консульством в иранском Тебризе и уже через год покинул Кавказское отделение ИРГО. Это не помешало продолжению его исторических, этнографических и даже естественнонаучных штудий: неутомимый исследователь оборудовал при консульстве метеорологическую станцию. Однако и на этом посту он не задержался: в сентябре 1857 г. его определяют старшим переводчиком – драгоманом – при Азиатском департаменте с откомандированием к наместнику Кавказа князю А.И.Барятинскому. Правда, вскоре после известия о назначении, он подал младшему брату императора Александра II, великому князю Константину Николаевичу, обстоятельный запрос о снаряжении ученой экспедиции в Хорасан. Запрос был удовлетворен, а сам Ханыков, естественно, назначен начальником экспедиции, которая продлилась весь 1858 и половину 1859 г.: ее маршрут прошел через прилегавшие к афганской границе районы восточного Ирана к значительнейшему центру шиитского паломничества – Мешхеду.

В 1860 г. Ханыков, для обработки собранных материалов, был, по ходатайству самого Барятинского, направлен в командировку во Францию, Великобританию и Германию. В следующем году он опубликовал подробные «Заметки о южной части Средней Азии», который Парижское географическое общество поместило на страницах своих «Записок» и отметило Большой золотой медалью. Министерство народного просвещения России ходатайствовало о продлении командировки во Францию до 1866 г., когда вышел второй отчет Ханыкова – «Заметки по этнографии Персии». В том же году кадровые перестановки в МИДе привели к тому, что 47-летний Ханыков вышел на пенсию. Одновременно он получил, вместе со степенью почетного доктора истории Востока Санкт-Петербургского университета, формальное разрешение продлить пребывание во французской столице еще на три года. Это позволило ему обосноваться в Париже как агенту Министерства народного просвещения «по руководству занятиями молодых людей, командированных во Францию для усовершенствования в науках». В 1871 г. он принял участие в 1-м Международном географическом конгрессе, который состоялся в бельгийском Антверпене.

Уже в конце 40-х годов XIX в. наметилась излюбленная Ханыковым форма изложения своих мыслей – письма, которых он оставил великое множество. Разбросанные по номерам разнообразных ориенталистических и географических бюллетеней и журналов, они доныне не изданы отдельным корпусом и обратились в библиографические редкости. Поддерживая переписку с основателями российского востоковедения – арабистом Х.Д.Френом, иранистом Б.А.Дорном, нумизматом И.А.Бартоломеем, геологом Г.В.Абихом, он широко делился своим опытом и с зарубежными коллегами – грузиноведом М.-Ф.Броссе и арменистом Э.Дюлорье. Показательно, что одно из первых по времени (1846 г.) «ученых писем» Ханыкова имеет своим адресатом британца Р.Мёрчисона и разбирает сведения классических античных и мусульманских авторов о старом русле Амударьи.

Впечатляет широкий разброс интересов Ханыкова. Генеалогия кокандских ханов и данные о каспийских походах русских дружин из наследия поэта XII в. Хакани, легенды на монетах Сасанидов – владык доисламского Ирана – и сейсмическая обстановка в Южном Азербайджане, самый ранний набросок биографии суфийского шейха XI в. Абу Саида Майхани и замечания об особенностях климата в Тифлисе.

Ему был не чужд интерес к вопросам метрологии, внешне не столь увлекательным, но весьма важным – и как вспомогательная историческая дисциплина, и как элемент практического знания для администрации на российском Востоке. Он не только издал персидский трактат «Весы премудрости» Хазини и перевел его – на английский, но и занимался сличением принятых в Закавказском крае мер длины, площади и объёма с их русскими соответствиями.

Отдельно стоит сказать о вкладе Ханыкова в топографию: в его планы входило составление не имевших себе равных по точности карт Южного (Иранского) Азербайджана и Хорасана.

Широкая эрудиция доставили Ханыкову членство в нескольких европейских и американских научных ассоциациях: в Королевском Географическом, Германском Восточном, Американском Азиатском обществах и др. Связей с родиной он также отнюдь не терял. В круг его общения в Париже входили как И.С.Тургенев, так и русские революционные эмигранты и сам А.И.Герцен, немало материалов и писем которого сохранил для истории именно Ханыков. Ему же в большой мере принадлежит заслуга создания в России одной из крупнейших коллекций восточных рукописей.

В 1874 г. Ханыков опубликовал в Санкт-Петербурге перевод первого тома монографии знаменитого германского географа К.Риттера «Иран» (из его серии «Землеведение Азии»), где дополнения и комментарии русского востоковеда не только превысили основной текст по объёму, но и превзошли кабинетные выкладки теоретика яркими, но научно выверенными наблюдениями практика-«полевика». Самого комментатора его труд удовлетворял не вполне: допущенные ошибки и неточности планировалось исправить при обработке следующего тома, которому так и не суждено было увидеть свет. По иронии судьбы только в 1970-е годы, более века после того, как хорасанские опусы Ханыкова превратились в классику западной иранистики, они удостоились перевода на родной язык географа.

Скончался Николай Владимирович 3 (по н.ст. 15) ноября 1878 в маленьком городе Рамбуйе, неподалеку от Парижа.

Источник: http://www.fergananews.com/article.php?id=7904

Лжеостанки королей

Генетика сегодня становится все более популярным инструментом в руках ученых. Ведь она позволяет идентифицировать и установить достоверность останков многих исторических личностей. Так, одними из самых известных случаев стало подтверждение подлинности останков малолетнего наследника французского престола Людовика XVII и легендарного преступника Джеси Джеймса.

«Газета.Ru» уже описывала случай обнаружения останков Короля Ричарда III, достоверность которых опять же подтвердило сравнение образцов ДНК монарха и его дальних потомков по материнкой линии.

На этот раз группа ученых из Бельгии и Франции решила использовать метод генетического анализа для подтверждения подлинности недавних находок историков.

Речь идет о мумифицированной голове монарха Генриха IV и образца крови его потомка — Людовика XVI. Обе эти находки имели крайне непростую историю. Как утверждают источники, тело Генриха IV — первого французского короля династии Бурбонов — после его убийства в 1610 году было захоронено в усыпальнице базилики Сен-Дени. Но во время Великой французской революции его останки были эксгумированы, при этом, по слухам, голова была отделена от тела. С тех пор она проделала долгий путь, побывав во множестве частных коллекций, пока не попала в руки коллекционеров королевских реликвий и ценностей, которые и согласились сотрудничать с учеными.

Второй находкой стала тыква-горлянка, в которой, предположительно, был найден образец крови потомка Генриха IV — Людовика XVI, казненного на гильотине во время французской революции. Многие свидетели казни поспешили промокнуть носовые платки в свежей крови умерщвленного монарха.

Один из таких платков и был помещен в тыкву-горлянку, которая теперь является собственностью некой итальянской семьи. Осмотр показал, что внутри тыквы действительно находится платок со следами крови. Из обеих находок ученые смогли извлечь образец митохондриальной ДНК и гаплогруппы Y-хромосомы.

Затем ученые обратились к генеалогии, тщательно изучив фамильное древо двух королей. Оказалось, что у Бурбонов существует большое количество родовитых потомков, и поныне представляющих династию. Образцы для анализа ДНК были взяты у троих из них: Акселя, принца Бурбон-Пармского, Сикста-Генри Бурбон-Пармского и Жоао Энрике, принца Орлеан-Брагамского.

Из всех проб ученые получили образец митохондриальной ДНК и определили гаплогруппу Y-хромосомы. Как объясняют историки в своей статье, опубликованной в научном издании The European Journal of Human Genetics, сравнение по гаплогруппам и митохондриальной ДНК дает наибольший процент точности, поскольку данные структуры неизменно присутствуют у всех общих родственников.

Анализ показал, что у всех троих Бурбонов наблюдается одна и та же гаплогруппа, присущая этой династии. При сравнении гаплотипов на основе 38 коротких тандемных повторов Y-хромосомы, наибольшее несовпадение в 4 повтора наблюдалось у Акселя и Жоао Энрике, в то время как большинство остальных совпали. Это подтвердило относительно близкое родство всех трех нынешних представителей дома Бурбонов.

Затем ученые провели сравнение полученных данных с пробами, извлеченными из предполагаемой головы Генриха IV и крови, приписываемой Людовику XVI. У образца крови Людовика с современными Бурбонами сошлось лишь 17 тандемных повторов, при этом у них было выявлено 25-26 мутационных различий в сегментах, что, по мнению ученых, неизбежно при смене поколений.

Образцы, изъятые из возможной головы Генриха IV, показали еще более худший результат — всего 6 совпадений тандемных повторов, в которых было замечено 8 мутационных различий.

Исследователи также провели сравнительный анализ образцов митохондриальной ДНК. Как оказалось, материал, изъятый из головы, имеет совсем другую гаплогруппу, нежели образцы, взятые у представителей дома Бурбонов. Это означает, что голова никак не могла принадлежать Генриху IV, а митохондриальный анализ лишь подтвердил эту гипотезу.

Также не нашлось подтверждения и тому, что образец крови на платке действительно был взят у Людовика XVI. Несмотря на совпадение по ряду коротких тандемных повторов, у современных Бурбонов не наблюдается схожей гаплогруппы, что означает невозможность прямого родства представителей данных образцов.

Как полагают ученые, частичное совпадение образцов может быть просто стечением обстоятельств или свидетельством очень дальнего родства, не связанного с основной линией престолонаследия.

Если же предположить, что голова действительно принадлежит монарху, то это, по мнению исследователей, может означать лишь одно: Генрих IV как родоначальник рода не является биологическим отцом следующего монарха — Людовика XIII. Хотя, как считают историки, подобные дворцовые интриги наверняка бы нашли отражение в записях того времени.

Источник: http://versii.com/news/288730/

Внучка солдата, пропавшего в 1942 году: «Бабушка ждала его всю жизнь»

Утром 9 октября 2013 года свой урок по Отечественной истории преподаватель школы-интерната № 5 Нижнего Новгорода Мария Савельева начала крайне необычно. Вместо привычной проверки домашнего задания 50-летняя женщина рассказала детям о том, как поисковый отряд обнаружил солдата, пропавшего без вести в Долине смерти в 42-м году. По слезам на глазах учительницы школьники догадались: это история не из учебника, а из жизни Марии Сергеевны. Несколько часов назад она обрела дедушку, которого никогда не видела.

Напомним, в начале октября в редакцию «Комсомолки» в Нижнем» обратились участники поискового отряда из Новгородской области, сообщив, что в районе поселка Мясной Бор обнаружили останки нашего земляка. Имя и фамилию определили по найденной рядом медали «За боевые заслуги». Эту награду уроженец города Горький Александр Андреевич Шлыков получил за участие в Финской войне, с ней же отправился на Великую Отечественную, и 70 лет спустя этот же бесценный «пятачок» помог поисковикам установить личность бойца. К счастью, родственники тоже нашлись быстро.

- Данные на Шлыкова были в объединенной базе данных, там же хранятся запросы на поиск от его матери и жены, - признались «Комсомолке» поисковики. - Адреса, фамилии - все было в наличии…

Вместе с поисковой группой журналисты «КП» отправились в дом на улице Нижегородской, по которому проживала семья бойца, но его давно снесли. Затем путь лежал на Большую Перекрестную, где числилась мать найденного солдата, но и там никого из знавших Александра не было. Правда, рядом мы обнаружили мемориальную плиту, на которой были выбиты имена не вернувшихся с войны. Среди них были Александр Шлыков и его родной брат Николай. Буквально пару дней понадобилось поисковикам, чтобы выйти на след ныне здравствующих родных. Их оказалось в Нижнем Новгороде предостаточно.

- Я была на уроке, когда мне позвонила моя 75-летняя мама Татьяна Александровна Шлыкова, - призналась нам внучка Александра Шлыкова, учитель истории Мария Савельева. - Она сквозь слезы мне пыталась что-то объяснить… Но из всего разговора я поняла только одно: ее отец, мой дед… нашелся! Нашелся спустя столько лет!

Уже после к Марии Сергеевне прямо в школу приехали поисковики, которые обнаружили останки горьковчанина в новгородской Долине смерти, и рассказали все более подробно. А учительница в свою очередь поведала им историю жизни Александра Шлыкова.

- Мой дедушка после Финской войны, за участие в которой получил ту самую медаль, долгое время работал водителем «скорой помощи» в Горьком. Был женат на моей бабушке, она трудилась в тубдиспансере, - вспоминает Мария Савельева. - 22 июня 1941 года у бабули был день рождения, но война перечеркнула праздник и… жизнь дедушки. Через четыре дня он ушел на фронт, а ровно через год пропал без вести. Говорят, что его накрыло артобстрелом, когда он вез раненых в госпиталь. В этот раз его «скорая» не добралась до пункта назначения.

И еще долго после окончания войны Шлыкова ждали и мать, и жена - Мария Чеснокова. Последняя, кстати, так больше и не вышла замуж. Вырастила замечательную дочь Татьяну Шлыкову (Савельеву), которая 40 лет своей жизни отдала преподавательству в Нижегородской водной академии. А Мария Савельева, названная так в честь бабушки, вот уже более 20 лет работает в школе-интернате учителем истории, а также заведует музеем Великой Отечественной войны. Теперь на уроках ей будет чем дополнить написанное в учебниках и методичках.

- Когда я рассказала ученикам о том, как нашелся мой дедушка, о том, что его косточки из земли подняли ребята немного старше их, они плакали, - вздыхает внучка бойца Мария Сергеевна. - Их поразила эта история, и сейчас мы планируем организовать экскурсию к родительскому дому Александра Шлыкова на Большую Перекрестную. А я до сих пор не могу поверить, что все это правда. На душе радость и облегчение.

В начале ноября этого года в поселке Мясной Бог Новгородской области пройдет торжественное захоронение останков горьковчанина Александра Шлыкова и его однополчан в братской могиле.

Источник: http://www.kp.ru/daily/26145/3034903/

Блокбастер из Собибора

Единственное за историю Второй мировой войны успешное восстание в концентрационном лагере произошло 70 лет назад. Это случилось на "фабрике смерти" Собибор в Польше. Заключенные топорами убивали эсэсовцев, опровергая въевшиеся в современное сознание кадры фильмов про геноцид евреев: истощенные люди с желтыми шестиконечными звездами на одежде послушным строем бредут в газовые камеры. О том, как было на самом деле, наш разговор с историком и автором книги "Полтора часа возмездия" Львом Симкиным.

В своем фильме "Бесславные ублюдки" Квентин Тарантино тоже рассказывает о возмездии, правда, в свойственной ему изощренной манере. Американские солдаты-евреи во главе с Бредом Питом мстят за Холокост: забивают эсэсовцев бейсбольной битой, а тем, кто остался в живых, вырезают на лбу свастику... Его фантазии оказались провидческими, если так можно выразиться, в прошлое?

Лев Симкин: Если бы мы хорошо знали историю, то и придумывать бы ничего не нужно было. Восставшие в Собиборе расправились со своими мучителями: убивали одного за другим, всего уничтожили 11 человек. Недавно я встречался в Киеве с одним из тех, кто это сделал. Ему уже за 90, но он очень хорошо помнит, как бил топором одного из садистов по фамилии Грейсус. Это была не месть, а возмездие. Почему в фильме Тарантино убивают даже Гитлера? Этого не было, но это надо было сделать, нужно было показать, что палачи получают по заслугам от своих жертв. Все, кто интересуется историей, хорошо знают о восстании в Варшавском гетто, а вот Собибор почему-то остался где-то на периферии нашей исторической памяти. И только совсем недавно на встрече с президентом Совета по правам человека вспомнили о судьбе Александра Печерского, который возглавил этот бунт заключенных. Почему?

Лев Симкин: Александр Печерский был советским военнопленным, лейтенантом Красной армии. Он заслуживает увековечивания своей памяти уже потому, что восстание в Собиборе было единственным, которое прошло успешно. Писали о нем и Василий Гроссман, и Вениамин Каверин с Павлом Антокольским, были еще публикации. А потом надолго как будто забыли. Партия предпочитала замалчивать геноцид евреев на оккупированной территории.

Так вот, в Польше было три особо секретных лагеря, "фабрики смерти", где уничтожали евреев: Белжец, Треблинка и Собибор. Там душили в газовых камерах евреев, свезенных со всех концов Европы. В частности, в Собиборе общая цифра убитых - 170 тысяч человек, по одним подсчетам, и 250 тысяч - по другим. Это считалось так называемым "окончательным решением еврейского вопроса". "Фабрики смерти" были устроены по личному указанию Гимлера. Называлась эта операция "Рейнхард", и благодаря ей уничтожили около двух миллионов человек. Для этого понадобилось не так уж и много народу: в каждом лагере порядка 30 эсэсовцев (впрочем, это были отборные вояки, едва ли не каждого из них лично знал Генрих Гимлер, они участвовали в программе так называемой эвтаназии, когда уничтожали немцев, имеющих какие-то физические недостатки) и 120-130 охранников, в основном из числа бывших советских граждан.

Малочисленностью обслуги и воспользовался Печерский. Он придумал гениальный план: эсэсовцев приглашали по одному в портняжные и обувные мастерские, якобы для того, чтобы предложить им какие-то вещи хорошего качества, которые оставили после себя загнанные в газовые камеры люди: кому-то посулили кожаное пальто, кому-то сапоги. Немцы потянулись в импровизированную комиссионку вереницей. Там их и убивали специально изготовленными в этих же мастерских топорами. После расправы над своими мучителями заключенные бросились бежать. Вырвалось из лагеря приблизительно человек 300, часть погибла, подорвавшись на минах, но около 100 человек все же спаслись. А 53 - дожили до конца войны.

Печерский получил Героя?

Лев Симкин: Он получил шрафбат. Но дожил до 1990 года. Попал в партизаны, был подрывником, после соединения с Красной армией и фильтрации оказался в штурмовом батальоне. Это разновидность штрафбата для офицеров. Был ранен, после этого демобилизован, комиссован и ничем не награжден за свой подвиг.

А вот за границей о его подвиге было хорошо известно. В Голливуде режиссер Джек Голд снял блокбастер "Побег из Собибора" по книге Ричарда Рашке. Печерского в нем сыграл Рутгер Хауэр и получил за свою роль "Золотой глобус".

Недавно президент России Владимир Путин поручил министру обороны Шойгу увековечить память героя.

Лев Симкин: Надеюсь, что в ближайшее время справедливость восторжествует. Ведь, согласитесь, это уникальная история, о которой люди должны знать. Представьте себе этих обессиленных людей, которые убивали отборных, сытых эсэсовцев, а среди них советский офицер в самом лучшем смысле слова. Их привезли в Собибор - лагерь уничтожения в вагонах для скота, чтобы через два часа отправить в газовую камеру. Но нужна была рабсила, чтобы строить еще один лагерь. Те, кто был более-менее здоров, получил шанс спастись. В рабочую команду Печерского отобрали вместе с другими советскими военнопленными, прибывшими из Минска. Вместе они организовали восстание.

Вы упомянули об охранниках лагеря. Какова их дальнейшая судьба?

Лев Симкин: Да, рядовые солдаты геноцида - особая история. Это были военнопленные, специально отобранные эсэсовцами. Мы много знаем о трагедии евреев во время Второй мировой войны, но мало - о трагедии почти четырех миллионов советских солдат, попавших в плен. В лагерях их поставили в совершенно нечеловеческие условия. Многие умерли. Немцы не соблюдали никаких конвенций о содержании военнопленных, хотя Германия, в отличие от Советского Союза, их подписывала.

Тех, кого отобрали, чтобы служить фашистскому режиму и Германии, было более пяти тысяч человек. Их обучали в специальном тренировочном лагере на территории Польши. Страшная учеба. Сначала промывка мозгов пропагандистами, тренировки на "практических занятиях" во время рейдов против партизан и облав на евреев, участие в расстрелах. И только после этого они направлялись в лагеря смерти, в другие концлагеря.

Я изучал их судебные дела. Трудно представить, до какого состояния может дойти человек и где та грань, отделяющая обычного деревенского парня, солдата Красной армии, от садиста, который загоняет людей в газовые камеры?

Практически все охранники Собибора были известны СМЕРШу, их вылавливали и судили в Советском Союзе. К слову, в нашей стране осудили очень многих из тех, кого мы сегодня называем коллаборационистами. Совершенно несравнимо с тем, сколько судили на Западе. Суды шли вплоть до 80-х годов прошлого века. Возмездие, о котором говорил Тарантино, их настигло.

Источник: http://www.rg.ru/2013/10/15/vosstanie.html

Яблоко, Одуванчик, Приватизация

А как бы назвали ребенка вы?

В 50-ые годы в СССР было модно давать детям «социалистические» имена, дабы увековечить в своих детях вождей, знаковые события. Как пишет газета «Орская Хроника», тогда чаще всего право давать имя ребенку предоставлялось сильному полу. Но перед походом в это учреждение мужчины, как правило, заглядывали к приятелям в гараж отметить важное событие. А потому уже не могли вспомнить, какое имя вместе с женой придумали.

– От Героя Труда, высокого звания, пошли сокращения, так появилась я, Гертруда, – рассказывает собеседница корреспондента ОХ. – А брата моего папа назвал в честь Ленина Виленом. Звучало красиво, но его дети все-таки поменяли отчества на Владимировичей. А каково быть Трактором, Энергией, Полюсом, Гуго?

Имелись тогда в наличии Сталины и Пленумы, Коммунары и Пятилетки. Так что Гертруде еще повезло. Потому что другой папаша после принятого записал дочку в загсе Антониной, хотя дома решили всей семьей, что имя Анастасия очень подходит девчушке. Он вспоминал-вспоминал – что-то на «А», да и записал Тоней. Но когда через четыре года снова родилась дочь, он проторенной дорожкой «через друзей» пришел в загс и ничего лучше придумать не смог, как опять записать девочку Антониной. Две Антонины в одной семье – не многовато ли? И девчонок всю жизнь звали Асей и Валей.

Еще больше отличился другой отец семейства, в которой после долгих споров решили назвать новорожденного Георгием.

– Ты легко запомнишь, – твердила жена, – Георгий Победоносец, охраняющий столицу нашей Родины.

Он кивал и соглашался: конечно, легко запомнить. Но в учреждении растерялся, да и количество выпитого сказалось.

– Хочу назвать сына в честь победы.

Естественно, ему предложили имя Сталина. И он легко согласился на Иосифа. Так в простой деревенской семье появился маленький Сталин. Но когда в семидесятые годы мальчишка решил поступить после вуза в аспирантуру, райком партии долго искал его «еврейские корни», чтобы отказать в рекомендации. Не нашли. Его дети так и не поменяли отчество, и даже внука назвали библейским именем. Так и живут люди по фамилии Ивановы с экзотическими именами.

Сегодня можно сменить имя, наверное, некоторые прибегают к современным услугам. Мой брат в шестидесятых годах решил дать своей дочке красивое имя, которое редко встречалось в Оренбурге: Эвелина. Но так как друзей было много – событие-то неординарное, – он пришел в загс здорово под градусом и не мог вспомнить имени. Эх, были бы тогда сотовые телефоны... Он долго думал и назвал девчушку Виолеттой, видимо, вспомнив героиню оперетты. Всю жизнь племянницу звали Велочкой, а ругали Велкой.

Мода на имена меняется вместе со временем. В хрущевскую оттепель мальчишек стали называть Никитами. Потом распространение получили старинные имена. А сегодня встретишь и Гарри, и Тома, и Джерри, короче, в жизнь перекочевали герои триллеров,блокбастеров, фэнтези, анимации.

Редакция также решила выяснить, какие имена можно дать детям в современных реалиях.

Так, семейная пара из Омска назвала свою новорожденную дочь в честь лидера России. Имя девочки – Медмиа – состоит из первых букв фамилии, имени и отчества российского президента Медведева Дмитрия Анатольевича. Уже нескольких младенцев в России имеют имена - Влапунал, что означает «Владимир Путин – наш лидер».

В Нижнем Тагиле родители назвали свою дочурку, родившуюсяв 2002 году в День Независимости, коротко и ясно - Россия. Другая семейная пара из этого города назвала свою дочку Приватизацией.

В ЗАГСе подмосковного города Королева зарегистрировано необычное имя - Виагра. Счастливые родители - водитель Николай и домохозяйка Анастасия объясняют свой выбор тремя причинами. Первая из них - красота и оригинальность имени, вторая - долгожданному зачатию ребенка поспособствовал одноименный препарат, а третья причина - давняя любовь к группе «ВИА Гра».

А в этом году список русских имен пополнился еще одним, когда в июне Россию охватила гусомания. После выхода сборной России по футболу в полуфинал Евро-2008 в честь главного тренера сборной Гуса Хиддинка назвали новорожденного ребенка в поселке Болотное Новосибирской области - через семь лет в одну из местных школ пойдет Гус Евгеньевич Городников. А в городе Артемовском Свердловской области в ночь на воскресенье после окончания матча Россия-Голландия родился Гус Вячеславович Хмелев.

Жительница штата Северная Каролина Дженнифер Торнбург из идейных соображений сменила имя на интернет-адрес. Теперь 19-летнюю девушку зовут CutoutDissection.com – «положим конец анатомированию».

Часто жертвами буйной фантазии своих родителей становятся отпрыски знаменитостей. Среди самых причудливых имен, доставшихся детям звезд, входит, например, дочь американского рок-музыканта Фрэнка Заппы, которую легендарный папаша в порыве вдохновения назвал Moon Unit (Лунный Спутник).

Дочь звезды Голливуда Гвинет Пелтроу и вокалиста британской группы Coldplay Криса Мартина зовут Apple - Яблоко. Возможно, в честь звукозаписывающего лейбла Beatles, а может быть, Нью-Йорка, который еще называют Большим Яблоком. Geronimo - имя можно перевести как восклицание «Ура!» - сын бас-гитариста британской четверки Blur Алекса Джеймса, Heavenly Hirani Tiger Lily - небесная тигровая лилия - единственная дочь солиста INXS Майкла Хатченса и телеведущей Полы Йэтс. Странное имя у сына «роллинга» Кейта Ричардса, его зовут Dandelion - Одуванчик.

Сына Боно (U2) зовут Elijah Bob Patricius Guggi Q - это непереводимый ирландский фольклор. А ребенка гитариста группы U2 зовут Блю Эйнджел, что в переводе означает «голубой ангел». Виктория и Дэвид Бэкхемы назвали первенца Бруклином - в честь места, где он был зачат.

Источник: http://orsk.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=42243&Itemid=119

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько