Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Генеалогия для всех

  Все выпуски  

Генеалогия для всех


рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

__________________________________________________________

Греднев


Фамилия Греднев хранит память о русской истории, и о прозвище далекого предка владельца данной фамилии.

Русские фамилии при своем возникновении в подавляющем большинстве случаев давались по имени, прозванию, или по профессии предков, первоначально являлись кратким прилагательным и отвечали на вопрос "чей?". Поэтому основная масса русских фамилий оканчивается на патронимические суффиксы "-ов", "-ев" и "-ин". Фамилия Греднев в этом случае исключением не является. Суффикс, или формант, «-ев» как правило прибавлялся к фамилиям, когда отцовское имя или прозвище оканчивалось на "-ь", на согласную "-ч", или на "-й",
например: Юрий - Юрьев, Бегич - Бегичев, Скобель - Скобелев.

Немного найдется примеров в древнерусском языке, когда слово, этимологически не связанное с крестильным именем, становилось уменьшительной формой этого имени. Одно из таких необычных слов ассоциируется с мужским именем и, следовательно, могло дать фамилию. Это древнерусское нарицательное существительное «гридя», «гридин», «гридень», заимствованное от скандинавского «grioi», что в переводе обозначает «товарищ, стража». В Московской Руси слово/имя Гридя было общеупотребительным в качестве уменьшительного имени
Григорий. Отсюда пошли такие фамилии, как Гридин, Гриднев, Гриднин, Гринев. Первоначально гриднем на Руси до XIII века называли члена младшей княжьей дружины, а гридницей - часть дворца, где содержали стражу, гридней. У А.С. Пушкина, в начале поэмы "Руслан и Людмила", мы встретим: "...с друзьями, в гриднице высокой Владимир-солнце пировал..."

Затем мы встречаем слово «гридница» в несколько видоизмененном виде, буква "и" перешла в букву "е" и появилось слово "гредень", также в значении "горница". В былине "Поток Михайла Иванович" поется: "...скоро Поток скочил со добра коня, поставил ко крылечку красному, походит во гредню светлую, он молится Спасову образу…». А в «Былине и Добрыне Никитиче» сказано: «… сменилося у него личько белое, становился он на гредень столовую, стоял прямешенько, поклонился низешенько…». Нельзя не отметить, что в «Сказании
о князе Довмонте» упоминается имя литовского князя Герденя, войска которого приняли битву у Пскова с войсками князя Довмонта. Здесь можно говорить о простой перестановке букв в корне слова.

Скорее всего, основой фамилии Греднев стало слово "гредень", к которому и прибавился суффикс "-ев".

У Веселовского в «Ономастиконе» мы находим Андрея Федоровича Гриднева из Ярославля (1568) и Мешая Гриднева, дворецкого Казанского архиепископа (1565 г.)

Источники: Большая Советская Энциклопедия, 1978 г.; Веселовский С.Б. Ономастикон 1974 г.; Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля, 1999 г.; Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н. Ушакова, 1934-1940 гг.; Унбегаун Б.О. Русские фамилии. Пер. с англ. М., 1995; Федосюк Ю.А. Русские фамилии. Популярный этимологический словарь, 2004 г.

Шимонова Н.В. МИГИ, Программа "Российские Династии", WWW. GENO.RU





Во деревне, во Перово...


Первое подробное описание перовских земель — владений одного из служивых дворян — относится к писцовым книгам XVI века. Местами этими владели многие известные в истории Руси фамилии: князья Куракины, Воротынские, Голицыны.


В XVIII веке Перово перешло в казну, и императрица Елизавета Петровна пожаловала его своему фавориту и, по легенде, будущему мужу Алексею Григорьевичу Разумовскому. Считается, что венчание проходило в Перово осенью 1744 года, когда двор какое-то время находился в Москве. С этого момента начинается расцвет Перовской усадьбы. По повелению Елизаветы архитектор Растрелли возвел здесь уютный дворец — невысокое здание с открытой верандой-галереей по всему фасаду. Его окружал прекрасный пейзажный парк с фонтанами и
красивыми беседками. Из Перовского парка проложили дорогу в Кусково и Измайлово. Как и многие подмосковные усадьбы, этот дворец не сохранился.

На перовских землях стал расти промышленный район Подмосковья (шерстяная мануфактура Нисена, шелковые фабрики Рошфора). Вместе с тем продолжало существовать и какое-то имение. Железнодорожная биография Перово началась с прокладки в этих местах в 1859 году Нижегородской железной дороги, заложенной тогда со своим, ныне не сохранившимся, вокзалом у Покровской заставы Москвы — ныне Горьковское направление Московской железной дороги. Не успели окрестные мужики вернуться с этой линии домой, как новые подрядчики стали
сманивать их «лучшими деньгами» на строительство Московско-Рязанской дороги, что повела колею в Коломну и далее.

Масштабы строительства Рязанки изначально были скромными. Первой станцией в 1862 году здесь стали Люберцы. После этого летом 1863 года «в деревне Перово, в одной версте от Кусково» был открыт полустанок. Особенностью этой категории постройки явилось то, что из-за ее мизерности сюда назначался не начальник, а смотритель. Для устройства полустанции приспособили «находящуюся у Перово казарму для рабочей команды».

Станция Перово оставила известный след в истории своей дороги. Начать хотя бы с непростой проблемы снегоборьбы, когда из-за сильных заносов нарушался график движения поездов. Вот как выходили из положения наши предки. При перевозке в снежную зиму 1874 года рекрутов (новобранцев) по железной дороге, Управление Московско-Рязанской снабжало эти поезда необходимым количеством лопат для немедленной расчистки путей. МПС и военное ведомство в условиях отсутствия снегоочистителей признали эту меру полезной и поручили
обязать все дороги снабжать военные команды лопатами. За работу каждому новобранцу выплачивали: до двух часов — 10 копеек, за четыре часа — 50 копеек. Тут уж и снега не были страшны. Кстати, разбросали будущие солдатики первый занос близ станции Перово 17 декабря 1874 года, о чем дружно поведали газеты.

С закрытием в 1882 году скотопрогонных трактов, по которым рогатый скот своим ходом доставлялся в Москву, его гурты стали перевозиться по железной дороге. Причем Московско-Рязанская и Рязанско-Козловская железные дороги «в видах удовлетворения ходатайств отправителей скота» везли этот мычащий груз «ускоренными поездами». Именно в эти годы станция Перово стала крупной перевалкой живого мяса — скот здесь выгружали и размещали в обширных загонах, откуда стада уже гнали на переработку, благо до Калитников было рукой
подать.

Только с постройкой Московско-Окружной дороги появилась ветка, соединившая Перово с Андроновкой и далее уже со специальной станцией Бойня. Кстати, в свое время станция Перово была связана оживленной веткой со Спасской заставой Москвы (ныне площадь у метро «Крестьянская застава»), Крутицкими заставами, автозаводом АМО (ныне ЗИЛ).

В 80-х годах XIX века наряду с созданием на станции Сортировочная крайне необходимого сортировочного парка в Перово появилось подобное сооружение. Там, где есть горка, нередки и поломки товарных вагонов. В 1901 году у станции Перово открыли вагонные мастерские (более солидное вагонное депо вошло в строй в 1936 году). Следующий крупный технический рубеж был взят в 1908—1910 годах, когда на станции Перово соорудили горочную сортировку с крутым уклоном, что повысило производительность сортировочных устройств.

Напомним, что подобных горочных сортировок в России к 1917 году было всего 10! Словом, к началу XX века лицо Перово все более определялось не только совершенной техникой, но и ростом крупных предприятий, связанных с железнодорожным транспортом. А вот дачные поселения здесь были невелики — много угля, сажи, гудков, а Кусково с его парком далековато.
Источник: http://zdr-gazeta.ru/?newsid=8999



День славянской письменности и культуры

День славянской письменности и культуры; отмечается в славянских государствах в честь просветителей Кирилла и Мефодия, составителей славянской азбуки.

Истоки праздника славянской письменности и культуры, который неразрывно связан с чествованием Кирилла и Мефодия, восходят к концу IX века. Известно, что имена солунских братьев были окружены ореолом еще при жизни. Если до Кирилла и Мефодия в Европе и Византии существовало твердое убеждение, что только три языка являются достойными для богослужения и написания церковных книг (древнееврейский, греческий и латинский), то братья попытались утвердить мысль о равенстве всех существующих языков. Они составили славянскую
азбуку, перевели с греческого на славянский язык несколько богослужебных книг (в том числе - избранные чтения из Евангелия, апостольские послания и Псалтырь), чем способствовали введению и распространению славянского богослужения, а также, опираясь на глубокие знания греческой и восточной культур и обобщив имевшийся опыт славянского письма, предложили славянам свой алфавит. Разработанная Кириллом и Мефодием письменность оказала огромное влияние на развитие русской книжности и литературы. В сознании многих поколений
славян Кирилл и Мефодий - символы славянского письма и славянской культуры. 24 мая, в День памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, Россия традиционно отмечает День славянской письменности и культуры.

Этот праздник после многих десятилетий забвения был возрожден в нашей стране в 1986 году, а в 1991 году Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР ему был придан статус государственного. Вместе с тем по своему содержанию День славянской письменности и культуры давно является единственным в России государственно-церковным праздником. Этот день в России празднуется повсеместно, но вместе с тем ежегодно избирается город - столица праздника, в которой он отмечается особенно торжественно. Мурманск, Новгород,
Кострома, Владимир, Смоленск, Ярославль, Белгород, Орел, Москва, Псков, Рязань, Калуга, Новосибирск, Воронеж радушно принимали гостей из братских славянских государств: писателей, поэтов, артистов, государственных деятелей. В 2004 году основные мероприятия всероссийского празднования Дня славянской письменности и культуры прошли в Самаре, в 2005 году центром празднования стал Ростов-на-Дону, в 2006 году - столица Югры Ханты-Мансийск, столицей всероссийского праздника в 2007 году была объявлена подмосковная Коломна,
в 2008 году - Тверь.


Источник: http://www.rian.ru/history/20080524/108239870.html



История в фамилиях: от Гаврилы Тряси Солома до наших дней


«В типе Даля»
В одном из писем осени 1935 года Марина Цветаева писала: «Итог лета: ряд приятных знакомств (приятельств) и одна дружба — с молодым русским немцем — в типе Даля, большим и скромным филологом, — о нем был отзыв в последней книге Совр<еменных> записок: специалист по русскому языку XVI в. с странной фамилией (Унгеб) вот и ошиблась — Унбегаун». В чем Марина Ивановна точно не ошиблась — в сравнении немца Бориса Унбегауна* с немцем (полудатчанином-полунемцем, если быть точным) Владимиром Далем. Обозначая удивительный
немецкий триумвират нашей филологии, я бы добавил сюда еще одного ученого — Макса Фасмера, составителя самого авторитетного этимологического словаря русского языка. Три эти человека — каждый по-своему — коснулись важнейших струн нашей культуры и сделали их слышимыми.
Хотя, в отличие от трудов Даля и Фасмера, главная книга Унбегауна «Русские фамилии» — не словарь, многими чертами словаря она, несомненно, обладает. Прежде всего — сотнями тщательно подобранных примеров. Но объединяет тройку великих не только вкус (очень, замечу, немецкий) к систематизации. Общим для них является дар одухотворять знание, превращать скучную, казалось бы, материю, в настоящую поэзию.

Борис Генрихович Унбегаун, западным коллегам знакомый скорее как Boris Ottokar Unbegaun, родился в 1898 г. в Москве. Начало пути было для филолога, вообще говоря, нетрадиционным: Константиновское артиллерийское училище в Петербурге. Участвовал в Первой мировой войне, затем сражался в Белой армии. Эмиграция. Учился в Люблянском университете и в Сорбонне. Среди его учителей — такие известные филологи, как А. Вайан и А. Мазон. Во время Второй мировой войны Унбегаун оказался в Бухенвальде. Выйдя на свободу, написал
работу о славянском жаргоне в немецких концлагерях, что на удивление напоминает судьбу Д.С. Лихачева, после советского концлагеря написавшего статью о картежных играх уголовников (все-таки устройство головы исследователя — особое, она не прекращает работу ни при каких условиях). После войны преподавал в Страсбурге, Брюсселе, Оксфорде. Последние восемь лет — до смерти в 1973 году — в Нью-Йоркском университете. В сфере интересов Унбегауна — морфология русского языка, история сербского языка, топонимика и много
чего другого, но славу ему принесло прежде всего фундаментальное исследование русских личных имен.

История в фамилиях

Капитальный труд Унбегауна, вышедший за год до его смерти, представил новый вид истории России — историю, отраженную в фамилиях. Если такое утверждение кому-то кажется преувеличением, возьмем лишь один частный аспект — суффиксы русских фамилий. Как известно, по происхождению своему наши фамилии в большинстве своем являются краткими прилагательными и формируются посредством суффиксов -ов (-ев) или -ин. Почему при этом у нас менее распространены (в отличие, допустим, от Польши) фамилии с суффиксом -ский (-цкий,
-ской, -цкой) — ведь суффикс этот вроде бы и для русского языка не чужой?

Вот здесь и начинается история. Все дело в том, что на раннем этапе формирования фамилий (XV-XVI вв.) на Руси было мало вотчинных (то есть наследственных) владений, и поместья могли менять своих владельцев. Суффикс -ский связывал семью с определенным местом, и малочисленность подобных фамилий как раз и показывает отсутствие в земельном вопросе постоянства. От Московской Руси осталось очень немного таких фамилий, и относятся они в основном к княжеским родам: Волконский (река Волконь), Вяземский (город Вязьма),
Пожарский (деревня Пожарка), Трубецкой (город Трубеч).

В той же Польше землевладение было наследственным, и фамилия на -ский стала не просто распространенным типом — она стала продуктивной моделью, по которой формировались фамилии самых широких масс, к наследственному землевладению не имевших уже, понятно, никакого отношения. Именно с этой моделью связано большинство наших нынешних фамилий на -ский, возникших в польско-украинско-белорусском языковом ареале и пришедших к нам в более поздний период.

Каких фамилий у нас больше всего

Статистические вопросы Б. Унбегаун решал на материале справочника «Весь Петербург» за 1910 год. Сразу скажу, что достигнутые им результаты можно считать в целом корректными и сейчас. Они, как правило, подтверждаются подсчетами, проведенными на современном нам материале. И это закономерно. В отличие от имен, бытование фамилий зависит от моды в очень небольшой степени, ведь фамилию не выбирают — по крайней мере, мужчины. Строго говоря, и женщины выбирают не фамилию: в первую очередь они оценивают ее носителя.

Огромное множество русских фамилий образовано от крестильных имен. 60% представленных в справочнике «Весь Петербург» фамилий восходит к полной форме крестильного имени. Из 20 самых распространенных фамилий 15 принадлежат к этой категории. В порядке убывания назову первые пять: Иванов, Васильев, Петров, Михайлов, Федоров.

Но многие фамилии, образованные от крестильных имен, восходят вовсе не к полной их форме, а к уменьшительной. Замечу в этой связи, что использование уменьшительных имен в прежнее время было несколько шире. Оно имело ряд оттенков, сейчас частично утраченных. Например, иерархический. Обозначение себя уменьшительным именем при обращении к начальству делом зазорным не считалось и, прямо скажем, приветствовалось. Современный телезритель был бы шокирован, если бы на встрече с президентом министр, допустим, образования
и науки называл бы себя Андрюшкой. Телезрителя же средневекового это, полагаю, совершенно бы не смутило.

Так вот: уменьшительная форма крестильного имени дала большое количество известных ныне фамилий. Фамилия Аверинцев ведет свое происхождение от формы Аверинец, которая, в свою очередь, образована от имени Аверкий. Фамилия бывшего всероссийского старосты Калинина связана не с растением, а с формой Калина, восходящей к имени Каллиник. Что же касается растений, то фамилия Мичурин связана с формой Мичура, образованной от Дмитрия. К уменьшительному имени Радище (Родион) восходит фамилия Радищев: в отличие от нашего
времени, когда суффикс -ище стал увеличительным, в старину он был уменьшительным. Продолжая литературную тему, можно указать, что к этому же типу фамилий принадлежит и Есенин (Есеня от Есип).
От уменьшительных имен ведут свое начало фамилии современных режиссеров (Михалков — Михалко — Михаил), телеведущих (Малахов — Малах — Малахия), артистов (Леньков — Ленько — Александр), мимов (Полунин — Полуня — Полуект), футболистов (Алдонин — Алдоня — Евдоким), ученых (Велихов — Велих — Вельямин, Веньямин), генералов (Трошев — Трош — Трофим) и олигархов (Потанин — Потаня — Потапий).

Профессиональное и географическое

Но в фамилиях отразились не только крестильные имена. Многие фамилии являются ответом на вопрос, выражаясь по-анкетному, о месте жительства и роде занятий наших предков. Так, выясняется, например, что у ряда лиц, профессионально связанных с пением, предки занимались вещами более прозаическими. Речь здесь может идти о Гребенщикове (гребенщик — изготовитель гребней), Сукачеве (сукач — прядильщик), Хлебниковой (хлебник — пекарь) и даже Токареве, чей уход от профессии предков кому-то может показаться ошибкой.

Особой частью антропонимии, связанной с родом занятий, являются фамилии русского духовенства. Есть несколько типов таких фамилий, которые легко узнаются. Это фамилии, образованные от названий церковных праздников (Знаменский, Рождественский, Троицкий) или слов, связанных с церковной традицией вообще (Архангельский, Ливанов, Саульский), фамилии, имеющие церковнославянские (Глаголев), греческие (Аристов) или латинские (Кандидов) элементы. Человек, незнакомый с этой традицией, может подумать, что фамилия Велосипедов
образована от слова «велосипед». На самом же деле фамилия эта — из среды духовенства и восходит (как и «велосипед») к латинскому veloces pedes («быстрые ноги»). К духовной же среде восходят многие «цветочные» (Тюльпанов), двусоставные (Добронравов) и некоторые другие фамилии. Тип этих фамилий в каждом конкретном случае связан со вкусами духовного училища, где учащимся, по большей части бесфамильным, фамилии присваивались в массовом порядке.

О фамилиях, отражающих географические названия, я уже упоминал. На более поздних этапах образования фамилий к этому типу, представлявшему первоначально социальную верхушку, примкнули и другие слои населения. Так, параллельно с княжеской фамилией Белозерский (Белоозеро) образовалась фамилия Белозерцев. Подобным же образом появились параллели Оболенский — Оболенцев (город Оболенск), Вяземский — Вяземцев (город Вязьма). В русскую антропонимию в позднее время вошло большое количество «топонимических» фамилий на
-ский, принадлежащих славянскому и еврейскому населению западнорусских областей. Еврейские фамилии, образованные по подобному типу, отражают, как правило, черту оседлости: Гомельский (город Гомель), Овруцкий (город Овруч), Слонимский (город Слоним).

Если этимология «профессиональных» фамилий более или менее прозрачна, то для выяснения значений фамилий второй категории требуется хорошее знание топонимики — не только нынешней, но и исторической (некоторые названия могут исчезать). Так, анализ фамилии Коварский предполагает обращение не к существительному «коварство», а к топониму Ковары.

Прозвища

Самую, может быть, любопытную страницу в истории русской антропонимии составляют фамилии, образованные от прозвищ. По выражению Гоголя, «каркнет само за себя прозвище во все свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица». И не так уж трудно представить, что у советского премьера Косыгина был в роду Косыга, косоглазый человек, у первого президента СССР — человек горбатый (Горбач), а у известного кинорежиссера и депутата — человек говорливый (Говоруха).

С той же степенью вероятности мы можем предположить, что олигарх Мордашов ведет свой род от гипотетического Мордаша, человека с крупным лицом: для основателя династии качество, на мой взгляд, незаменимое. В этом контексте нельзя не вспомнить и Черномырдина. Несмотря на некоторую смазанность фонетики (влияние диалекта), ни для кого не секрет, что предка Виктора Степановича окружающие именовали Черной Мордой. Последний антропоним обращает наше внимание на тот факт, что на длине прозвищ в прежние времена не экономили.

Чтобы дать читателю почувствовать аромат древнерусского источника, приведу некоторые прозвища по Вкладной книге Кирилло-Белозерского монастыря (то есть книге, фиксировавшей вклады в монастырь. Хранится в Кирилло-Белозерском собрании Российской национальной библиотеки, №78/1317, XVI в. Орфография примеров упрощена): «Лета 1580, февраля. Псковитин, московьской жилець Гаврило Тряси Солома, во иноцех Галасиа, дал вкладу 175 рублевъ. <…> Да Федоръ, а прозвище Пятой, Ивановъ сынъ Каргополець Брянцовъ, дал полдвора
и пол-анбара вкладу. <…> Старець Елисея Подкованая Вошь, постриженикъ Угрешского монастыря, дал вкладу 14 рублевъ. <…> Дал старець Антоней Вшивой ковшикь да корчикъ серебряны. <…> Из Горъ старица Феодосья Каргополка, Пятого дочи Брянцова дала вкладу 3 рубли без гривны. <…> Кузнец Торокан, во иноцехъ Панфилъ. <…> Крестьянин Козел, а имя ему Данило Орифин, во иноцех Деонисей. <…> Крестьянинъ Горемыка, во иноцех Еуфимей. <…> Москвитинъ Иаковъ Тимофеев Синева Носу. Дал меринъ гнед да кобылу рыжу, обое за 13 рублев.
<…> Дал Григорей Сухоплюевъ, серебряной мастеръ, бархат цветной».

К официальному документу XVI века стоит присмотреться повнимательнее. Помимо неоднократного упоминания таких средневековых реалий, как вши и тараканы, он знакомит нас с рядом важных обстоятельств. Какими бы забавными ни казались нам сейчас приведенные в документе прозвища, именно в нем без прозвищ было не обойтись: это было вопросом идентификации (только читая такого рода тексты, можно понять, какое благо фамилия). Небезынтересно и то, что в этих отрывках употребляется характерное для Древней Руси наименование
по очередности рождения: при тогдашнем обилии детей в семье это имело особый смысл.

Именно от таких прозвищ были образованы фамилии Третьяков — «родившийся третьим», Меньшиков — «меньший» и Вешняков — «родившийся весной» (чтобы закруглить семейную тему, замечу, что фамилия Богданов порой указывала на незаконнорожденность родоначальника династии). Наконец, в этом тексте мы находим одно из типичных охранительных имен: Горемыка (ср. фамилию Горемыкин). По большому же счету подобную роль могла выполнять и добрая половина вышеперечисленных прозвищ.

Охранительные имена или прозвища-обереги для Древней Руси были характерны в высшей степени. Кто мог назвать своего ребенка Злобой, Кручиной или Некрасом (давшим, соответственно, фамилии Злобин, Кручинин и Некрасов)? Только тот, кто хотел, чтобы ребенок стал добрым, веселым или красивым. По этой же причине существовали такие прозвища, как Беда, Бздячий, Говно, Грех, Пердло, Сука, Упирь Лихой, Хер, Чорт. О том, что сходные процессы существовали и на Западе, говорит фамилия современного немецкого политика Эрвина
Тойфеля (Teufel — Дьявол). Справедливости ради следует отметить, что от таких фамилий их носители впоследствии пытались по возможности избавиться.

Уроки Унбегауна

Помимо множества предоставленных Борисом Унбегауном сведений (а точнее — вместе с ними), читатель усваивает одну важную мысль: все на свете переплетено. История культуры и — шире — цивилизации невыразимо богата. Может быть, потому ничто не присутствует в ней в «чистом виде». Самый польский поэт носил белорусскую фамилию (Мицкевич восходит к Мiцька, уменьшительное от Дмитрий), а главный грузин СССР — фамилию, восходящую к осетинскому корню (с точки зрения Унбегауна, Джугашвили — от осетинского «джуха» — «мусор»).
Самые русские фамилии — и в этом отражена православная основа нашей культуры — образованы от еврейских и греческих имен. Большое количество тюркских фамилий отражает непростую политическую историю России: Аксаков (восходит к тюркскому «хромой»), Аракчеев («пьяница»), Бердяев («давший»), Каракозов («черноглазый»), Карамзин («чернявый»), Колчак («железная рукавица»), Кутузов («неистовый»). Частью русской антропонимии стали белорусские по происхождению фамилии (Ростропович, Шостакович, Ходасевич), украинские (Коротич,
Петлюра, Шевченко), польские (Врубель, Твардовский, Циолковский), еврейские (Бродский, Мандельштам, Эфрон), греческие (Канделаки, Мавроди), молдавские (Фрунзе), сербские (Вучетич), грузинские (Баланчин от Баланчивадзе), а также невероятное множество других. Об этом всем нам неплохо бы помнить.
*
Источник: http://www.novayagazeta.ru/data/2008/color19/05.html


При чем тут Лушков?

Александра Суперанская

Н.А. Лужкова (Иваново): Я интересуюсь фамилией, которую я взяла от мужа, и своей девичьей фамилией Рукавишникова.

Суперанская: Фамилия Лужков, казалось бы, происходит от имени или прозвища Лужок, однако таковых в древних документах нет. Полагаю, что в прошлом эта фамилия писалась Лушков и что при очередных переписях или паспортизациях эту фамилию "исправили" по аналогии со словом луг, лужок.

Фамилия Лушков происходит от имени Лушко. Эта народная разговорная форма соответствует нескольким православным именам:

1) имени Гликерий, старая форма Глукерий, откуда - Глушко и с усечением начального звука - Лушко;
2) именам Евлогий и Евлой, через Евлушко, Лушко;
3) имени Лукьян (церковная форма Лукиан) - Лушко;
4) имени Олег, через Олушко, Лушко.

В Москве в конце XX века было 10 семей с фамилией Лужков и две семьи с фамилией Лушков.

Рукавишник, или рукавичник - это прозвание по профессии. В документы чаще попадало не оно, а прозвание детей по профессии отца: Рукавичниковы/Рукавишниковы. В русском языке орфографическое чн часто произносится как шн, отсюда - варианты написания.

Б.В. Фёдоров (Санкт-Петербург): Моя фамилия, скорее всего, церковная, но она встречается также в написании Сендаровский, Синдоровский, возможно, это фамилия украинская или польская.

Суперанская: У поляков встречались фамилии Сендаровский, Сендоровский, Сендеровский, Сандеровский, Сандоровский, которые производятся от усеченной формы имени Александр, а также фамилии Сындеровский, Шиндоровский, Шендеровский, которые они связывают с немецким именем Синдер (Зиндер) или диалектным словом "шиндер" - негодяй.

Отсутствие однозначной соотнесенности с конкретным словом или именем приводит к появлению у фамилии разных вариантов написания, в результате единая фамилия превращается в несколько похожих, принадлежащих разным семьям.

О.Н. Ткаченко (Нижний Новгород): Интересуюсь фамилией своей бабушки - Солдак.

Суперанская: Фамилия Солдак - польская. Она произошла от прозвища Сольд, образованного от слова "сольд", современное "жолд" - жалованье солдата, денежное довольствие. В переносном смысле прозвище Сольд/Жолд могло обозначать зависимого человека.

Фамилия Солдак у поляков встречается с твердым и мягким л: Сольдак и Солдак, а также с аканьем: Сальдак и с заменой начального с на ш: Шолдак.

Е.В. Расчинская (г. Белая Холуница, Кировская область): Моя фамилия досталась мне от прадеда, жившего в Витебской области.

Суперанская: Эта фамилия польского происхождения, но она прошла через Белоруссию и там получила "а" в начальном слоге. Польскую фамилию Roscinski трудно написать и произнести по-русски. У поляков она звучит Росьциньски. С русификацией это будет Рощинский, а с белорусским аканьем - Расчинский. Польская фамилия происходит не от "рощи", а от похожих названий двух географических объектов: Росьцин и Росьцинно.

Источник: http://www.rg.ru/2008/05/22/superanskaya.html



В Ельце появится музей гусарской славы

Скоро в Ельце появится еще один музей. Его собирается открыть местный историк Виктор Валуев. На днях ельчанин стал обладателем гранта президента России. Он и еще более ста человек со всей России получат деньги на поддержку творческих проектов общенационального значения. Валуев открывает музей, посвященный гусарскому Нежинскому полку, который был расквартирован в Ельце сто лет назад.

Ельчанин Виктор Валуев в родном городе бывает два дня в неделю. В основном живет в Москве. Там у него антикварный магазин. А здесь будет музей. Пока есть только голые стены. И коллекция. Это только маленькая ее часть. Собирать вещи, связанные с Нежинским гусарским полком коллекционер начал более двадцати лет назад.

Виктор ВАЛУЕВ, историк: «Прочувствовать какую-нибудь тему, которую еще никто не собирает. Ее собрать, и у тебя будет самая лучшая коллекция. Полковая икона, она одна Нежинского полка. Больше ее ни у кого нет, кроме меня. Вот это, иметь одну икону. И как у нас молодежь говорит, ты в шоколаде».

Полковая икона — главная ценность в собрании Валуева. А первыми в коллекции появились часы одного из гусаров. Конструкция Павла Буре работает до сих пор. Все собирается буквально по крупицам. Этот фарфоровый сервиз в полку доставали по особым случаям. Чтобы его заполучить, Виктор пять лет упрашивал владельца. А это часть полкового знамени. После революции материя долгое время служила обивкой для мебели.

Виктор ВАЛУЕВ, историк: «Все антикварщики знают, что 52 неженский полк или 18 гусарский, предметы надо нести ко мне. Больше всех дам».

Нежинский гусарский полк, несмотря на свое название, размещался в Ельце. И на треть состоял из местных жителей. Гусарские казармы были расположены в этом здании. Сейчас здесь учатся студенты елецкого университета. О славном прошлом строения напоминает лишь табличка. Столетние казармы были не в пример тем, в которых служил срочную сам Виктор Валуев.

Виктор ВАЛУЕВ, историк: «Очень продумано, у нас, когда я служил, таких казарм не было. Жилые помещения отделены от умывальных комнат. Они как-то отдельно через коридор. Сырость не доходит».

Деньги от президента Виктор Валуев еще не получил. Но бизнес-план давно составлен. Средства историк потратит на реставрацию коллекции и копирование документов в архиве. Точная сумма гранта Виктору пока не известна: около двухсот тысяч рублей. Но поклонник славного гусарского прошлого уверяет: свой музей он открыл бы и без этих средств.

Виктор ВАЛУЕВ, историк: «Главное — само внимание. Деньги мне не нужны, просто сама суть — президентский грант. Удостоен, прошел много проверок».

Гусарский музей будет бесплатным. Открыть его Виктор Валуев планирует уже осенью.

Источник: http://www.tvk-tv.ru/news/1164

________________________________________________________________________

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Наталья Рыбалкина


В избранное