Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Генеалогия для всех

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.121 RSS
←   Март 2008   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 08-05-2003
Адрес автора: archive.fhpevfyjd-owner@subscribe.ru

Автор
Леонид Жуков

Статистика

1.121 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Генеалогия для всех


рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

__________________________________________________________

Примеры особо трудных для ономастического исслелования фамилий:

Гаушко


Гаушко – фамилия, произошедшая от прозвания предка.


Фамилия Гаушко происходит от мирского некалендарного имени предка-основателя рода – Гаушка, Гауша.

В давние времена, имя, даваемое человеку при крещении, не афишировалось и сохранялось в тайне от посторонних людей по причине бытовавших в народе суеверий. Якобы колдун, ведьмак, имеющий способность нанести человеку вред, посредством ворожбы, сотрудничества с темными силами, обязательно должен произнести при заклятии его имя. Поэтому наряду с именем крестильным, чаще всего давалось и второе – мирское, некрестильное имя, прозвище. По народным верованиям, оно не связано с духовным миром человека и его использование
не сможет каким-либо образом навредить его носителю. Мирское имя носило характер прозвища и его происхождение связывалось с теми или иными качествами человека, как физическими, так и духовными, полученными при рождении, либо заработанными в процессе жизни. Так было во многих странах, но если человек иностранного происхождения оставался в России на жительство, тогда его уже сложившаяся фамилия под влиянием русского языка, говоров могла претерпеть изменения в своем составе и звучании. В российской истории есть
несколько интересных примеров, рассказывающих нам о преобразовании иностранных фамилий на русский лад.

Мирское прозвище Гауша, Гаушка может быть производным от фамильного
прозвища иностранного предка, некогда переселившегося в Россию из Европы – Гауш. Прозвище Гауш в этом случае берет свое начало от разговорного немецкого выражения «häuschen», что означает «домик, сторожка, будка». Вполне вероятно предположить, что у себя на родине этот человек занимался строительством, устройством жилья, строил и обустраивал небольшие дома, за что его и прозвали Хаушен (Häuschen), то есть «домик». Надо отметить, что слово «häuschen»
в конечном итоге происходит от немецкого понятия «haus» - дом. При переселении в Россию фамильное прозвище сократилось и трансформировалось в Гауш, затем зазвучало как Гауша. Вместе с тем прозвище Гауша может быть разговорным сокращением от фамилии Гауштейн, происходящей от названия территории проживания предков, от двух слов – «gau» - область, округ и «stein» - камень. Вероятно, что при постоянном пребывании человека по фамилии Гауштейн в России, его труднопроизносимая
и непривычная для русского уха фамилия могла преобразоваться в имя Гауша, имеющее уменьшительно-ласкательный оттенок, как с тех пор и стали называть человека. Впоследствии с прибавлением к нему патронимического суффикса –ко образовалась фамилия Гаушко.

Суффикс –ко является малороссийской патронимической частицей и, по распространенному мнению происходит от тюркского корня «къо», «икъуэ», то есть «его», «сын» и существует в украинском языке с давних времен.

Фамилии, имеющие похожее происхождение, родственные Гаушко – Гауш, Гаушильд, Гауштейн носили некоторые дворяне конца XIX века, сведения о которых внесены в книги Воронежской, а также Витебской губерний.

Фамилия Гаушко и родственные ей упоминаются в памятных книгах Воронежской, Варшавской, Витебской, Киевской, Харьковской, Подольской и других губерний Российской империи в период с середины XIX по начало XX века.

Источники: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, 1999 г.; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 2003 г.; Веселовский С. Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии, М., 1974 г.; Большой энциклопедический словарь. М., 1998 г.; Федосюк Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. М.: Флинта, 2006. МИГИ Программа "Российские Династии" www.geno.ru, совместно с сайтом www.analizfamilii.ru, исследователь Бурцев О.Г.


Гинчак


Гинчак – фамилия, сохранившая память о своих дворянских корнях


Фамилия Гинчак происходит от некрестильного мирского имени предка-основателя родовой фамилии – Гинчак.

В давние времена, имя, даваемое человеку при крещении, не афишировалось и сохранялось в тайне от посторонних людей по причине бытовавших в народе суеверий: якобы колдун, ведьмак, либо кто-либо еще, имеющий способность нанести человеку вред, посредством колдовства, сотрудничества с темными силами, обязательно должен произнести при заклятии его имя. Поэтому наряду с именем крестильным, чаще всего давалось и второе – мирское, некрестильное имя, прозвище. По народным верованиям, оно не было связано с духовным
миром человека и его использование не сможет каким-либо образом навредить его носителю. Мирское имя носило характер прозвища и его происхождение связывалось с теми или иными качествами человека, как физическими, так и духовными, полученными при рождении, либо заработанными в процессе жизни.

Прозвище, или мирское имя Гинчак могло быть образовано не на территории России, поскольку ни само слово, ни его транскрипция, либо различного рода производные в русском языке не присутствуют. Возможная территория образования прозвища – иные славянские страны – Украина, Белоруссия, Польша. Так могли назвать просто пришлого человека, выходца из города Гинч, существующего в Испании. Само собой разумеется, имя свое он получил на славянский манер, по наименованию места своего жительства. В этом случае
фамилия возникла на территории Малой, либо Белой Руси, начиная с XVI века, то есть при начале тесных торговых и политических отношений Российского государства с иностранными.

Вторым вариантом можно считать происхождение мирского имени Гинчак по профессиональному занятию человека. Звучание слова совпадает с украинским словом «гiнча» или «гончак», либо белорусским «ганчак», то есть «гончая». Возможно, что предок-основатель рода Гончак занимался разведением породы гончих псов, являвшихся достаточно популярными особенно в Российском царстве, где одним из самых любимых развлечений состоятельных людей очень часто была охота.

Польским вариантом возникновения фамилии можно считать ее происхождение от польского дворянского рода Гинч. Род Гинч, вышедший из Пруссии, поселился в Серадском воеводстве, на территории Литвы. Один из представителей этой фамилии, Игнатий Гинч в 1816 году был капитаном штаба по генерал-квартирмейстерской части польских войск. В 1 части Гербовника родов Царства Польского существует изображение и описание герба Чара Гинча, пожалованный вместе с потомственным дворянством «ассесору фармации, люблинскому аптекарю
Карлу Фридрихову сыну Гинчу<…> Государем Императором Николаем I от 2 октября 1839 года за непоколебимую верность престолу». В этом случае прибавление к основной фамилии фамилиообразующего суффикса «-ак» дополнительно указывает нам на древнее происхождение фамилии сперва в Польше, а затем на территории Малороссии или Белоруссии.

Фамилии, имеющие похожее происхождение, такие как Гинчаков, Гинчук, Гинченко, Гинчев, Гинченский и другие, подобные им, будут являться родственными фамилии Гинчак. Эти фамилии представлены в памятных книгах Варшавской, Седлецкой, Воронежской, Ломжинской, Самарской, Киевской и других губерний Российской империи.

Источники: Украинско-русский словарь; Белорусско-русский словарь; Гербовник дворянских родов Царства Польского, часть 1; Большой энциклопедический словарь; Большая советская энциклопедия; vgd.ru. Программа "Российские Династии" WWW. GENO.RU. Бурцев О. Г.


Горпинич


Горпинич – фамилия, произошедшая от имени предка – Агриппина.

Фамилия Горпинич происходит от фамилии предка-основателя родовой фамилии Горпин, или Горпина.

Фамилия Горпин, Горпина произошла от имени Горпина - украинского варианта женского имени Агриппина. Обычно, сын или внук получали фамилию по отчеству, то есть имени или прозвищу отца или деда, но в семьях, где детей воспитывала только одна мать (возможно – вдова) потомка могли называть и по имени или прозванию матери. Следует, однако, отметить, что обращение к человеку по имени, какому бы то ни было, являлось уважительным отношением к нему, особенно в то время, когда на Руси бытовали прозвища в качестве
мирских имен. Прозвища давались односельчанами, соседями по общему представлению о человеке, имя же давали родители, крестильные имена давала церковь.

Есть немало фамилий, образованных именно от прозвищ в случае семьи, где детей воспитывала одна лишь мать – Вдовин, Вдовинич, Безотчев, Безмужнин, Безсемев и так далее, но если к женщине обращались по имени, не давая прозвищ – Оксанин, Олесин, Ленко, Дейкин, Горпинов, или как в нашем случае, Горпинич, это может указывать на определенную степень уважения односельчанами.

Если же родовая фамилия давалась по имени женщины, которая была матерью полной семьи, это должно означать выдающееся, отличное положение ее в обществе ее соплеменников, односельчан, сограждан и исключительное проявление уважения к ней с их стороны.

Патронимический суффикс «-ич», с которым мы сталкиваемся при исследовании фамилии Горпинич, является опять же приобретением от малороссийских предков. Именно в украинских землях это окончание означало потомственную принадлежность к какому-либо человеку. Сын пана - господина – слово, пришедшее в Малороссию с поляками – в малороссийском наречии приняло значение панок или панич, его дочь называли панничкой, панночкой, таким образом, при обозначении и именовании потомков этот суффикс употреблялся
практически повсеместно.

Исторические упоминания о представителях фамилии Горпинич исходят из Житомирской, Запорожской, Николаевской, Одесской, Киевской, Черниговской, Астраханской областей, а также Краснодарского края.

В современном мире представителей фамилии Горпинич можно встретить в следующих городах: Киев, Москва, Новосибирск, Санкт-Петербург, Уфа, Калининград, Волгоград, Омск, Астрахань, Красноярск, Екатеринбург, Краснодар, Олевск (Житомирская область), Саратов, Орел, Ужгород, Самара, Нижний Новгород, Житомир, Воркута, Тюмень.

Алена Витальевна Горпинич, художественный директор компании «Медиацентр», в марте 2006 кандидат в народные депутаты Украины, проживает в Запорожье;

Александр Борисович Горпинич, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой общей хирургии и анестезиологии медицинского института Орловского государственного университета, академик Российской академии естественных наук, врач-хирург высшей квалификационной категории.

Источники: Толковый словарь живого великорусского языка, Даль; Толковый словарь русского языка, Ушаков; Словарь русских личных имен, Петровский; Этимологический словарь русского языка, Фасмер; Большой энциклопедический словарь. МИГИ Программа "Российские Династии" WWW. GENO.RU.






Шарый - это серый


Александра Суперанская, профессор


А.М. Шарый (Краснодар): Каково значение моей фамилии?

Суперанская: Фамилия Шарый представляет собой имя прилагательное. Следовательно, она употребляется в двух параллельных формах - мужской и женской - Шарый и Шарая. В белорусском и польском языках "шарый" означает серый, а в переносном смысле - обыденный, заурядный. В Белоруссии есть река Шарая, название которой также, очевидно, связано с серым цветом.
В.В. Рубанов (Волгоградская область): Интересно происхождение моей фамилии, а также происхождение фамилии моей матери - Мананникова.

Суперанская: Хотя обе фамилии созвучны словам русского языка рубить и манить, образованы они от разговорных форм церковных имен. Фамилия Рубанов - от имени Рубан. Было календарное имя Рубентий, позже выведенное из церковных календарей. Но в народе оно сохранилось, им продолжали зваться. Чаще, чем Рубан, использовалась форма Рубаник, откуда произошли фамилии Рубаник и Рубаников. Народная разговорная форма.

Народная форма имени Манан соответствует таким церковным именам, как Мамант, разговорное Мамонт, а также Маман и Манан. Кроме того, имя Манан соответствует церковным именам Манасий и Манаем. Уменьшительная форма имени Манан - Мананик и Мананник, сравните Иван, Иваник и Иванник - идет словообразовательная цепочка с удвоенным "н".

И.И. Котелевец (Новосибирск): Совершенно не представляю, каково значение моей фамилии.

Суперанская: Фамилия содержит суффикс -ец, с которым часто образуются названия жителей городов, сел или каких-нибудь областей и мест. В Полтавской области есть поселок городского типа Котельва. В исторических документах засвидетельствовано название жителей Котельвы - котелевцы и котелевец.

Фамилия Котелевец хранит в неизменной форме название жителей этого поселения в именительном падеже мужского рода единственного числа.

Н.А. Шаныгина (Саратов): Прошу рассказать о моей фамилии, значение которой мне абсолютно непонятно.

Суперанская: Возможно двоякое объяснение этой фамилии. Первое - из многочисленных вариантов имени Александр - Саня, Саныга, Шаныга. Второе - от прозвища Шаныга, образованного от слова шаныга, известного, в частности, в Калужской области. Оно означает праздного гуляку, шатуна, колоброда. В Белоруссии зафиксировано похожее прозвище - Шанега, это был крестьянин в 1656 году.

Источник: http://www.rg.ru/2008/03/13/superanskaya.html


Зычная Зыкова


Александра Суперанская, профессор


Л.В. Первова (Павлово-на-Оке, Нижегородская область): Прошу вас пояснить значение моей фамилии.

Александра Суперанская: Фамилия Первов образована от имени Первой - первый ребенок в семье. В древности у русских часто практиковалось именование младенцев в порядке очередности их появления на свет. Были имена Вторуша, Третьяк и т.д., до десяти.

И.В. Зыкова (Лянтор, Тюменская область): Что обозначает моя фамилия?

Суперанская: Фамилия образована от древнерусского имени Зык, образованного от слова зык "крик, шум, гул, стук, отголосок", сравните выражение зычный голос - "гулкий, звонкий, звучный, раскатистый". Такое имя или прозвище могли впервые дать человеку с особо громким, выделяющимся голосом или бесконечно ревущему малышу. Со временем такое имя стало привычным и его давали по семейным традициям.

В.И. Середин (Омск): Интересуюсь своей фамилий и фамилией Липатов.

Суперанская: Фамилия Середин происходит от широко распространенного древнерусского имени Середа. У этого имени могут быть два значения - среда и середина. Очень возможно, что такое имя давалось человеку, родившемуся в среду, по названию дня недели. С меньшей вероятностью - среднему сыну в семье. Но чтобы определить, что какой-то сын будет средним, нужны и дети младше его, так что это имя не могли дать новорожденному, в этом случае это шло как прозвище. Если же как личное имя, то, как мы уже говорили, оно давалось
человеку, родившемуся в среду.

Липатов - фамилия достаточно широко распространенная, она происходит от имени Липат, которое образовалось в русских народных говорах из смешения старого календарного имени Евпатий, современного календарного имени Ипатий и древнерусских имен Липа и Липята. Таким образом получилось имя Липат, причем люди, которые давали это имя, были уверены, что такое существует, но в святцах такого имени нет, это продукт русских народных говоров.

Е.П. Кононов (Сергиев Посад): Прошу рассказать о фамилии моей матери Коломенкина.

Суперанская: Фамилия Коломенкин известна в Вологодской области, там она встречается нередко. Скорее всего, она образована от слова коломенка, которое имеет два значения. Первое - судно, используемое на Мариинской водной системе, пути из Невы в Волгу, а также на Волге и на Каме. По всей видимости, название этого судна происходит от названия города Коломна, где оно было впервые построено. Второе значение - коломенка, то же самое, что коломянка - это материя, гладкая пеньковая или хлопчатобумажная ткань. С большей
вероятностью фамилия все-таки образована от названия судна. По-видимому, Коломенка могло быть прозвищем человека, ходившего на этом судне, менее вероятно - от названия ткани, прозвище человека, ходившего в коломянковом костюме.

О.И. Лытнева (Самара): Я ношу такую странную, как мне кажется, фамилию, что она может означать?

Суперанская: Лытнев - фамилия, образованная от прозвища Лытень, так называли праздношатающегося гуляку, бездельника. Сравните с известным в сказках выражением: "Дело пытаешь или от дела лыняешь".

Скрипченко (Каменск-Уральский): Интересно узнать о происхождении и значении фамилии Немиров.

Суперанская: Фамилия образована от широко распространенного древнерусского имени Немир, а имя образовано от слова не-мир. Чаще всего это слово произносилось с ударением на первом слоге, оно означает разлад, раздор, вражду, ссору, войну. Немир - традиционное древнерусское имя, которое фиксируется с XV века. Это имя могло даваться в качестве профилактики, чтобы человек, получивший это имя, жил мирно, по принципу "наоборот".

Источник: http://www.rg.ru/2008/03/06/familii.html


Большинство индейцев – потомки всего шести женщин

У большинства коренных американцев всего шесть «матерей-прародительниц», пришедших в Новый свет около 18-20 тысяч лет назад. Как показала реконструкция «генеалогического древа» мутаций в митохондриальных ДНК почти двухсот индейцев Северной и Южной Америк, четыре основных гаплогруппы восходят всего к шести уникальным гаплотипам.


Восстановить «родословную» большой популяции можно по анализу мутаций в ДНК, предполагая, что организмы, имеющие наименьшее число различий в геноме соответствуют самым близким «ветвям» генеалогического древа. И хотя не существует способа достоверного восстановления таких деревьев исключительно по современным данным, учёные способны установить наиболее вероятные реализации такого древа с помощью хорошо протестированных математических алгоритмов. По количеству мутаций и средней скорости
их возникновения, которая в идеале оценивается независимо, можно оценить и время, к которому относится выделение той или иной ветвей.


Учёные из Италии, США, Китая, Испании и Германии под руководством Антонио Торрони из итальянских университетов Павии и Перуджи восстановили такие древа по результатам полной расшифровки митохондриальной ДНК (мтДНК) 185 индейцев. Органеллы клетки, которые кодирует эта ДНК, передаются лишь по материнской линии, поэтому учёные и говорят об «общей матери». Были изучены четыре митохондриальные гаплогруппы, характерные для коренных американцев - A2, B2, C1, D1. За рамками исследования оказалась лишь гаплогруппа
X2a, встречающаяся у них существенно реже. Недавно бразильские учёные показали, что она также, скорее всего, пришла из Берингии одновременно с четырьмя другими.


Восстановление «генеалогических древ» мтДНК показало шесть наиболее вероятных гаплотипов «матерей-основательниц», три из которых относятся к гаплогруппе C1, и по одной – к A2, B2 и D1. Учёные оценивают время существования общих предков диапазоном в 18-24 тысячи лет назад, что соответствует концу максимума последнего крупного оледенения на севере региона. Работа учёных опубликована в последнем номере PLoS ONE.


Стоит отметить, что данные допускают и иную интерпретацию. Например, можно выделить несколько основных гаплотипов и в гаплогруппе A2. Алгоритмы восстановления генеалогических древ устроены таким образом, что стараются найти наименьшее число общих прародителей. Кроме того, неоднозначной остаётся и оценка времени существования общих прародителей. Помимо того, что она зависит от выбранного в качестве истинного древа, в научной среде не существует единого мнения относительно правильного способа оценивания средней
скорости накопления мутаций и её изменчивости. // "Газета.Ru"

Источник: http://www.gazeta.ru/news/science/2008/03/14/n_1192437.shtm


А патриарх-то ненастоящий!

Москвичи могут увидеть одну из самых “глобальных” фальшивок в русской истории.


План Парижа


«Возрожденные документальные сокровища федеральных архивов» — за этим, может быть, не самым броским названием — очень интересная экспозиция, открывшаяся в Выставочном зале федеральных архивов на Б. Пироговской ул.

По сведениям, полученным от руководителей Федерального архивного агентства, только среди особо ценных и уникальных документов, хранящихся в главных архивах страны, сейчас требуют реставрации около 300 тысяч. При этом, хотя финансирование таких работ за последнее время увеличено, в год удается «возродить из руин» лишь около 2000 единиц хранения. Некоторые из наиболее интересных архивных раритетов, которым реставраторы лишь недавно возвратили их первоначальный вид, представлены на только что открывшейся
выставке.

Один из древнейших официальных документов на Руси — духовная грамота (проще говоря — завещание) Великого князя Московского Ивана I Калиты. Отправляясь в 1336 г. в Орду на «саммит» с тамошним ханом Узбеком, князь решил подстраховаться и заранее составил завещание: ведь татарский хан отличался весьма крутым нравом и уже не раз к тому времени отправлял на казнь прибывающих к нему «подневольных» правителей удельных русских княжеств, проявлявших малейшие признаки неповиновения.
На пергаменном листе, снабженном внизу серебряной с позолотой княжеской печатью, перечислены богатства московского правителя, отдаваемые им своим близким. Получилась своеобразная «имущественная декларация». Жене Ульяне с дочерьми князь завещал 26 волостей и сел, младшему сыну Андрею — 21 селение, среднему, Ивану — 23, а вот старшему наследнику Симеону — аж 36 волостей и сел, да еще два городка впридачу! Что же касается самой Москвы, то ею вместе с прилегающими окрестностями должны
были распоряжаться совместно все три сына княжеских.

Под стеклом соседней витрины — не менее интересный документ: Уложенная грамота Вселенского константинопольского собора 1590-го года об установлении Патриаршества в Московском государстве. Именно с этого листа должна вести свой отсчет история Патриархов Московских и всея Руси, но… Как выяснилось, данный «патент» — по сути дела фальшивка! Хотя документ и удостоверен автографами Константинопольского и Антиохийского патриархов, среди остальных 103 подписей церковных первоиерархов,
долженствующих принимать участие в Соборе, не менее 70 — подделаны. Проще говоря, за многих митрополитов и епископов расписались совсем другие люди. Объяснение подобного «криминала» вполне бытовое. Патриарх Иеремия II во время своей поездки в Москву в 1589 г. пообещал там «пробить» решение об учреждении русской Патриархии. Взамен константинопольский владыка, очень нуждавшийся в средствах, получил от Москвы немало богатств. По возвращении в Константинополь их нужно было отрабатывать,
срочно созвав церковный Собор для решения столь важного вопроса. Однако за короткое время собрать требуемый кворум Иеремии не удалось, потому и пришлось взамен отсутствующих иерархов подписываться чиновникам, которые работали «в аппарате» Константинопольского патриарха. Такая «фальшивка» была весной 1591 года доставлена в Москву. Однако там этот документ с негодованием отвергли. И не то, чтобы власти московские раскусили подделку, — русского государя обидело, что будущему Патриарху
московскому, у которого столь обширная и богатая паства, по решению собора уготовано лишь последнее, пятое место в ряду восточных Патриархов. Да и без подписи Александрийского владыки грамота выглядела не очень внушительно.
В центре зала — огромный стол, а на нем уместился весь Париж. Громадный — 246х323 см — вид города с высоты птичьего полета был изготовлен по заказу главы городского управления маркиза Тюрго в 1739 г. художником Луи Бретезом и гравером Клодом Люка. До сегодняшнего дня в мире уцелело лишь пять таких полностью комплектных планов — 3 во Франции и 2 в Италии. Недавно обнаружился шестой — у нас в Москве. Этот план хранился до революции в библиотеке МИДа и впоследствии считался утраченным.
«Явлению» уникального документа мы обязаны несчастью, случившемуся в Российском государственном архиве древних актов. Весной 2003-го в хранилище прорвало трубу и горячая вода стала затапливать стеллажи. При срочной эвакуации с одной из нижних полок сотрудники архива извлекли какой-то рулон длиной более трех метров. Чтобы его развернуть пришлось воспользоваться просторным директорским кабинетом. Там-то и обнаружилось, что благодаря потопу «всплыл» пропавший план Парижа. Экземпляр был в
плохом состоянии, однако реставраторы вернули ему подобающий вид.

Среди других документов, представленных на выставке — патент на чин прапорщика, подписанный в 1737 г. государыней Анной Иоанновной для Александра Суворова — дяди будущего знаменитого русского полководца; мемуары Екатерины Великой; масонский диплом декабриста Павла Пестеля… В одном из стендов демонстрируется бумага воистину эпохальной важности: подлинник Декларации и договора об образовании СССР, подписанных 30 декабря 1922 г. на заседании I Всероссийского съезда Советов. На листах в большой
картонной папке — подписи лидеров России, Украины, Белоруссии и Закавказской республики, объединившихся тогда в единое государство. Любопытно, что среди подписей руководителей РСФСР первыми красуются автографы М. Калинина и Д. Курского, а вот коротенький росчерк «И. Сталин» идет лишь пятым…

Этой экспозицией в Выставочном зале федеральных архивов начинается серия выставок, посвященных 90-летию Государственной архивной службы России. Выставка продлится до 30 марта

Источник: http://www.mk.ru/blogs/MK/2008/03/15/society/343679/





Сегодня модно знать свое генеалогическое древо

Ветвистость генеалогического древа напрямую зависит от размеров кошелька заказчика

В советские времена граждане тщательно скрывали благородное происхождение. Сегодня, наоборот, модно знать свою родословную. Люди не жалеют на это денег: чем черт не шутит, вдруг окажешься отпрыском старинного дворянского рода или, на худой конец, потомком купца первой гильдии?

Практического толку от этого обычно никакого, но сознавать, что твои предки владели усадьбами, сотней-другой крепостных или пароходной флотилией, чрезвычайно приятно. Причем если раньше генеалогические исследования заказывали люди богатые, сегодня значительная часть клиентуры бизнесменов от истории – выходцы из среднего класса.

Корреспондент «Вечерки» поинтересовался, как проводят такие исследования, и пришел к выводу, что ветвистость генеалогического древа порой напрямую зависит от размеров кошелька заказчика.

Рукописи все же горят

Одна из крупных фирм, занимающихся генеалогией, расположилась в солидном бизнес-центре. Впрочем, порядки в этой конторе вполне демократичные – встречать меня к «вертушке» вахтера сбежал сам директор, молодой парень по имени Алексей.

Офис уместился в одной комнате. В центре красовался здоровенный цветной лазерный принтер. По периметру стояли полдюжины столов для сотрудников.

– Здесь у нас собственная типография, – с гордостью показал Алексей. – Результаты исследований мы оформляем в виде книги и печатаем в одном или нескольких экземплярах. Переплет делаем из дорогой кожи. Клиенту приятно иметь такую, эксклюзивную, книгу. Кроме того, мы гарантируем конфиденциальность…

Как оказалось, заказать выяснение родословной может далеко не каждый. Примерно половина потенциальных клиентов сразу получают от ворот поворот.

– Территория не подходит для поиска, – объяснил Алексей причину отказа. – Наша работа ведь начинается с местных архивов. Проще всего искать на севере России, на Урале, Средней Волге, в областях, прилегающих к Московской. А вот в Белоруссии, на Украине, на Кубани, Псковщине, в Поволжье архивы практически отсутствуют из-за многочисленных крестьянских волнений и войн. Тут уж ничего не поделаешь, приходится отказываться от поиска. Кстати, на местах у нас работают свои люди – либо историки,
либо сотрудники хранилищ. Бывает, архив не выдает документы под различными предлогами. В этом случае мы также не беремся за исследование. Из рук вон плохо работают архивы в Смоленске и в Томске, но хуже всего – московский Центральный исторический архив. Архивариусы уже поняли, куда ветер дует, и бесплатно предоставлять информацию не хотят.


Скажи мне, кто твой дед


Чтобы началось исследование, нужно всего ничего: сообщить, как звали деда, где и в каком примерно году он родился. Правда, Алексей уверяет, что дату рождения, скорее всего, придется уточнять: многие наши предки были людьми неграмотными и путались в календаре. Чаще всего клиенты ограничиваются заказом исследований по одной мужской линии. Докопаться до предков, живших в XVI–XVII веках, стоит примерно 50 тыс. рублей. Еще 100 тыс. рублей придется отстегнуть за оформление родословной в виде книги и выпуск
оной. Но если клиент пожелает действовать с размахом и строить развесистый генеалогический баобаб, затея может вылиться в неслабые $10 тыс. Еще во столько же обойдется печать мини-тиража из четырех книг вместо одной.

– Проще всего, как ни странно, искать крестьян, – говорит Коноплев. – Это было податное сословие, то есть с них снимали налоги. Поэтому учет крестьян вели регулярно, каждые 10 лет составляли так называемые ревизские сказки – помните «Мертвые души»? Есть еще исповедные ведомости – списки прихожан, которые ежегодно вели священники с петровских времен. Беда в том, что в отличие от ревизских сказок ведомости эти вели как бог на душу положит…

Труднее с чиновниками. Если крепостные всю жизнь жили на одном месте, господа служащие часто кочевали из города в город. Тут приходится ориентироваться на переписи населения, первая из которых прошла в 1630 году.

– Вообще, круг документов, по которым ведется поиск, зависит от сословия, – говорит Коноплев.

– У купцов часто были собственные списки, у дворян велись «дела дворянства», военных нужно искать по военным архивам. Хорошо, если люди где-то учились, на них можно найти «учебные дела». Учащиеся, как правило, были детьми купцов, священников и зажиточных крестьян…


Как «прививают черенки»


Раскопки в документах могут привести к неожиданным результатам. Если гражданин озаботился подтверждением знатности своего происхождения, он, скорее всего, будет разочарован. Дело в том, что многие «громкие» фамилии, вроде Шереметевых или Орловых, в годы революции крестьяне брали самостоятельно, «для форсу».

– При желании можно притянуть однофамильца к дворянскому родовому древу, – признается Алексей Коноплев. – Для этого в знаменитом роде находят угасшую ветвь и привязывают к ней новоявленного «потомка». В этом случае доказать, допустим, что он из «тех самых» Шереметевых (равно как и обратное), невозможно.

Случаются курьезы. Одна дама заказала в одной из фирм восстановление родословной по фотографии 1914 года. Историкам повезло – они раскопали не только стандартные в данном случае документы, но и личные письма прабабки дамы. Заказчица прочла их и обомлела: прабабка писала, что еще в XVIII веке их родственница закрутила роман с гусаром. Муж проклял ее, и с тех времен у каждой женщины в их роду появляется на свет мертвый ребенок. Пикантность заключалась в том, что заказчица как раз была беременна.

Бывают и хеппи-энды. Один крупный бизнесмен попросил покопаться в его родословной – по семейному преданию, один их предков вроде бы был дворянином. Оказалось, все так и есть. Причем род очень известный и древний, из столбовых дворян…


Золотая пыль архивов


Тут я попросил посмотреть те самые родословные в виде книг. Коноплев протянул мне увесистый том толщиной с «Войну и мир». Я с благоговением открыл тяжелую кожаную обложку и пролистал плотные глянцевые страницы. Увы, книга меня разочаровала. Отсканированные копии архивных документов занимали в ней в лучшем случае треть объема. Две трети же оказались заполненными водянистыми популярными пояснениями вроде того, как жили крестьяне в XIX веке и как проводились переписи. Огромное количество страниц
было отдано под иллюстрации, не имеющие прямого отношения к исследованию, скажем, под гравюры начала позапрошлого века. Было видно, что составители книги всеми силами раздували ее объем – для солидности.

В моей голове поневоле включился калькулятор. Получалось, генеалогический бизнес – поистине золотое дно. Лицензии здесь не требуется, дорогостоящей рекламы – тоже. Если бы конкретно эта контора не подрабатывала переизданием дореволюционных карт и книг, то и типография была бы не нужна. Для работы достаточно всего лишь сайта в Интернете и небольшого офиса для приема клиентов. Дело можно вести не сходя с места. Разве что выехать на один день с фотографом в места проживания предков клиента –
поснимать пейзажи на память да встретиться с работниками местного краеведческого музея.

Если одновременно тянуть 30–50 исследований, каждое из которых через полгода принесет минимум 150 тысяч рублей, получается неплохой доход в $30–50 тыс. ежемесячно.

– А разве не может гражданин сам покопаться в архивах? – спросил я Коноплева.

– Может, но, если он не профессионал, это займет кучу времени и он вряд ли что-то найдет. В ответе я усомнился, но спорить не стал. В конце концов, пытаться сэкономить чужие средства – гиблое дело. Народ у нас до сих пор живет по принципу «понты дороже денег». А с этой точки зрения, выложить 150 тысяч за родословную – раз плюнуть.


Источник: http://www.vmdaily.ru/article.php?aid=54325



Частный электронный архив личных фондов и коллекций документов


Архив Александра Воробьёва

Гендерная история и историческая феноменология

Статья создана в период увлечения автора теорией и методологией истории. Публикация: Журнал ФИПП. 2005. № 3 (9). С. 40 – 45.

Формирование гендерной истории на Западе начинается на рубеже 60 – 70-х годов XX века. Этому способствовал целый ряд социальных факторов, однако основными были молодежное движение (в том числе и так называемая «студенческая революция» 1968 года), «сексуальная революция» и «вторая волна» феминизма (предтечей ее была Симона де Бовуар с ее книгой «Второй пол» (1949), которая предложила рассматривать женскую субъективность как Другое по отношению к субъективности
мужской ). Следствием этого стало появление направления в социальных науках, получившего названия women’sstudies или социальной феминологии. Объектом изучения для этого направления стало социально-экономическое и политическое положение женщины в обществе, эволюция ее социального статуса и функциональных ролей , а целью – «добавление (adding) женщин» в традиционные социальные и гуманитарные дисциплины .
В рамках women’s studies формируется и историческая феминология (называемая также «женской историей» – women’shistory), изучающая «изменение опосредованной женским полом действительности “в пространстве” и “во времени”» . Выделению этого направления, помимо общих причин формирования women’s studies, способствовала институционализация «новой социальной истории» .

Вслед за Н.Л. Пушкаревой можно выделить три направления в исторической феминологии. Историки первого направления (К. Гиллиган, Р. Брайденталь, К. Кунз), появившегося раньше всего, стремились показать в своих работах постепенной улучшение положения женщин, начавшееся в раннее новое время . Сторонники второго, представленного направлением в германской историографии, получившим название истории полов (Geschlechtsgeschichte), утверждали, что никакого прогресса в положении женщин в Новое время не было, и об изменении
их положения можно говорить лишь применительно к XX веку . Третье направление (Н.З. Дэвис, Б.С. Андерсон, Ю.П. Цинсер) вообще отрицало возможность познания того, «какой была реальная жизнь и реальное положение женщин в давно прошедшие эпохи, поскольку это уже “утраченная реальность”, не обеспеченная к тому же… достаточным количеством репрезентативных источников» (курсив автора – А.В.) . Поэтому историки этого направления отказались от написания «женской истории»
и обратились к истории «представлений о женщинах, их месте и роли в жизни общества» .

В 80-е годы в связи с появлением таких научных направлений, как историческая и социальная психология, психоистория, история чувств, история ментальностей, а также развития culture studies, «женская история» получает большую популярность. Происходит ее институционализация (появляются научные организации, занимающиеся исторической феминологией, вводятся учебные курсы по истории женщин) . Показателем этого можно считать выход библиографического указателя по истории женщин от античности до Французской
революции .

К этому времени становятся очевидными основные достижения исторической феминологии. Главной ее заслугой можно назвать постановку вопроса о вписывании женщин в историю, благодаря чему новое измерение было придано политической, социально-экономической и культурной истории . Среди важнейших идей, сформулированных в рамках этого направления, стоит назвать идею о двух равнозначных сферах или доменах в доиндустриальном обществе (хотя и взаимосвязанных, но все же разделенных): сфере господства мужчины (политика, дипломатия,
военное дело) и сфере господства женщины (дом, семья, домохозяйство)

Однако в 80-е годы проявились и основные недостатки исторической феминологии. Происходит постепенное усиление кастовости этой дисциплины, придания ей исключительно женского характера, которая превращается в “историю подавления женщин”. Во многом как антитеза истории женщин возникает история мужчин. Между обеими дисциплинами нарастает обособление .

Выходом из сложившейся ситуации становится гендерная история, возникшая как часть genderstudies. Формированию этого направления способствовал ряд модернистских теорий (теория структурного функционализма Т. Парсонса, теория социализации Т. Парсонса и Р. Бейлса, теория драматургического интеракционизма И. Гофмана) . На развитие гендерной истории влияние оказали такие постмодернистские и постструктуралистские теории, как теория власти М. Фуко, деконструктивизм Ж. Деррида, концепция символического капитала П. Бурдье,
концепция женского письма Э. Сиксу и Л. Иригарэ . Поворотным моментом в формировании гендерной истории стал выход статьи Джоан Скотт «Гендер: полезная категория исторического анализа» (1986), в которой нашли отражение главные направления гендерной теории, а также были выделены основные элементы гендера, которые будут охарактеризованы ниже .

Основным понятием нового направления становится «гендер». Это слово использовалось прежде для обозначения грамматической категории рода, и, лишь в качестве шутки, – применительно к полу . Феминистками было предложено развести два понятия: пол как биологически определенные характеристики и гендер как «набор соглашений, которыми общество трансформирует биологическое в социальное» .

Однако общепринятой концепции гендера не существует. Обычно выделяются три трактовки этого понятия: гендер как социальный конструкт, гендер как стратификационная категория и гендер как культурная метафора . Существует и еще один, псевдогендерный подход, когда понятие «гендер» выступает как более “модный” синоним понятия «пол», а понятие «гендерный» используется как синоним «женского».

Теория социального конструирования гендера наиболее распространена в социологии и имеет несколько вариантов (социально-конструктивистский подход П. Бергера и Т. Лукмана, этнометодология Г. Гарфинкеля, драматургический интеракционизм И. Гофмана) . При всех различиях общим у всех названных теорий является признание того, что гендер – это «система межличностных взаимодействий, посредством которых создается, утверждается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как базовых
категориях социального порядка»
Биологический пол при этом выступает лишь предпосылкой процесса причисления себя к тому или иному гендеру (рекрутирования гендерной идентичности). При этом индивид не просто усваивает и воспроизводит гендерные правила и отношения, но и сам создает их (этот процесс был обозначен К. Уэст и Д. Зиммерман как создание гендера (doing gender)) . Все многообразие «представлений и проявлений мужского и женского во взаимодействии» называется гендерный дисплеем (который можно характеризовать и как все разнообразие
культурных составляющих гендера) .
Объектом изучения при таком подходе выступают три составляющих гендера: поло-ролевые стереотипы, поло-ролевые нормы и половое самосознание (идентичность) .
Вторая концепция гендера, выраженная в статье Дж. Скотт «Гендер: полезная категория исторического анализа», рассматривает гендер как стратификационную категорию наряду с такими понятиями, как класс, раса и возраст . Он рассматривается как составной элемент социальных отношений и одновременно как «первичное средство означивания отношений власти» . Рассматривая гендер как составной элемент социальных отношений Дж. Скотт выделяет четыре взаимодействующих элемента, отношения между которыми
и определяют сущность гендера:

1. «культурно доступные символы, которые задействуют многочисленные (и часто противоречивые) репрезентации»;
2. «нормативные концепции, которые дают интерпретации значений символов, пытаются ограничить и удержать их метафорические возможности»;
3. социальные институты и организации;
4. «субъективная идентичность» .
5.
Второй аспект гендера раскрывается как «первичное поле, внутри которого или посредством которого артикулируется власть» .

И, наконец, сторонники третьей концепции, сформировавшейся под влиянием французского постструктурализма в лице, прежде всего, Ж. Лакана с его концепцией фаллоса как центрального означаемого полового различия , предлагают рассматривать гендер как культурную метафору. Мужское и женское при таком подходе представляют собой элементы культурно-символических рядов:

∙ мужское – рациональное – духовное – божественное – ... – культурное;
∙ женское – чувственное – телесное – греховное – ... – природное .

Различные явления или понятия отождествляются через соответствующий культурно-символический ряд с мужским («маскулинным») или женским («феминным»). Из этих соотнесенных явлений или понятий создается определенная иерархия . При этом маскулинность и феминность не являются чем-то реально существующим; они – лишь субъективные конструкты, основанные на подавленных желаниях. Систематическая интерпретация этих сознательных и подсознательных желаний может осуществляться на основе анализа
языка .

Итак, в 60 – 90-е годы происходит складывание гендерной истории, сформировавшейся на основе главных концепций гендера в рамках социального конструктивизма, неомарксизма и постструктурализма. Однако для истории наибольшее значение имели второе и третье направления, методы которых, в зависимости от теоретических установок автора, сформировали методологию гендерных исследований.
*
Так формировалась гендерная история на Западе. В России же первое обращение к изучению положения женщин в историографии происходит в годы перестройки. Одной из первых крупных научных работ по этой теме стала монография Н.Л. Пушкаревой «Женщины Древней Руси» . В начале 90-х годов происходит обращение к западному опыту «женской истории» .

Гендерная история получает свое распространение лишь во второй половине 90-х годов, когда создаются специальные исследовательские центры во многих городах России и СНГ (Москва, Харьков, Тверь и т.д.), публикуются сборники научных статей и учебные пособия по гендерной истории , публикуются переводы ключевых работ на русском языке, проводятся научные конференции, выпускается (правда, до сих пор единственное в СНГ) научное периодическое издание – «Гендерные исследования» .

Однако можно согласиться с тезисом М.Г. Муравьевой о том, что гендерные исследования в России до сих пор находятся на уровне западных исследований 70-х годов, т.е. на стадии формирования, когда гендерные исследования еще не отделились от women’s studies и feminist studies .

Можно выделить несколько причин такого положения отечественной гендерной истории. Во-первых, это смешение гендерной и женской истории. Распространенной является точка зрения, что гендерная история занимается изучением женщин. Однако это не так, гендерная история изучает не столько историю женщин и историю мужчин, сколько их взаимодействие и формирование гендерных отношений. В-третьих, это неприятие к теории (характерное, впрочем, для отечественной историографии в целом), когда автор, заявляя о гендерном подходе,
который он будет применять в своем исследовании, продолжает работать в рамках позитивистской парадигмы (чем страдают историки-феминологи, стремящиеся вписать женщин в историю, а тем более написать отдельную «историю женщин»). Наконец, в-четвертых, это псевдогендерный подход, когда понятие «пол» подменяется понятием «гендер», автор же продолжает стоять на биодетерминистских позициях, полагая два противоположных гендера чем-то неизменным и предопределенным биологическими параметрами.

Таким образом, очевидна необходимость в некоем новом подходе, который мог бы избавить гендерную историю от феминистской однобокости, но, вместе с тем, не привел бы к андроцентризму (универсализация мужской субъективности, рассмотрение ее как нормы, а женской – как отклонения от нормы) и эссенциализму (стремлению зафиксировать некую неизменную женскую сущность) . В качестве такого подхода может выступить историческая феноменология. Стоит оговориться, что этот подход ни в коей мере не претендует на то, чтобы
быть единственно верным, он – всего лишь один из многих подходов к гендерной истории, способный, однако снять ряд ее противоречий.

Историческая феноменология как методология исторического знания начала формироваться в России после выхода в 1998 году книги А.Л. Юрганова «Категории русской средневековой культуры» .

Основным принципом исторической феноменологии является epoche (в переводе с греческого «отказ, воздержание от суждения») или феноменологическая редукция, «отказ от априорных суждений о существовании тех или иных предметов» , «выведение за скобки» жизненного мира, в результате чего он начинает существовать лишь для меня, но я, очистив свое сознание от установок обыденности оказываюсь по отношению к нему в положении наблюдателя . В исторической феноменологии этот принцип предполагает
три формы отказа: во-первых, «отказ от психологизации, от установки современного сознания на понимание того или иного опыта чужой одушевленности через собственный опыт», во-вторых, «отказ от естественной модернизации (или так называемого “здравого смысла”), которая ведет к тому, что исследователь навязывает источниковой реальности собственные, привычные, традиционные, научные и прочие современные ему причинно-следственные связи» и, в-третьих, «отказ от абсолютизации
познавательных возможностей, при которой исследователь, движимый идеей понять истоки того или иного явления, игнорирует природу самого явления» .

Применительно к гендерной истории принцип epoche наполняется новыми качествами. В основе стоит отказ от понятия «гендер», присущего современному обществу. Историческая феноменология выступает против основного принципа феминистской эпистемологии, формулируемого как «частичная идентификация», опосредование истории через собственный женский опыт (впрочем, то же самое касается и собственного мужского опыта), поскольку этот опыт связан с современной культурой, а такое опосредование приводит
к тому, что история конструируется в соответствии с исходными установками исследователя. В результате последовательного осуществления принципа epoche Я исследователя приобретает вид чистого ego с чистым потоком cogitationes, направленных на гендерные представления другой эпохи .

Историческая феноменология способна предложить и новое толкование самого термина гендер, вмещающее в себя все имеющиеся. Гендер представляет собой интенциональное переживание, «сознание о» (выражение Э. Гуссерля) поле как биологическом и социокультурном явлении . Другими словами, гендер – это миф (рассматривая при этом миф в трактовке А.Ф. Лосева), который характеризуется своей, присущей именно ему истинностью, принципиальной закономерностью и структурой . Именно в такой трактовке гендера становится
очевидной необходимость феноменологической редукции для достижения цели исторической феноменологии – «описания мифа и реконструкции его причинно-следственных связей в первоначально семантической оболочке» , так как следует отойти от своего собственного гендерного мифа и обратиться к гендерному мифу источника, который не аналогичен мифу исследователя.

Однако предложенная концепция гендера не означает отказа от старых. Модель четырех элементов гендера Джоан Скотт остается в силе, однако внимание уделяется не разграничению этих элементов (которое представляется достаточно условным), а их целостному взаимодействию, которое и образует гендер. Как и в постструктуралистской методологии, предметом анализа выступает язык, однако анализ строится не как выявление подсознательных подавленных желаний, а как раскрытие гендерного мифа, который представляет собой осознанную
личную историю, выраженную в словах . На основе личной самоидентификации субъект и строит свои гендерные представления, которые выражаются посредством культурных символов, с которыми связано все многообразие индивидуальных смыслов . Однако это во всем этом многообразии можно выделить и некие общие смыслы, топосы, формированию которых способствуют различные нормативные концепции гендера (доктринальные, юридические, политические и т.п.).

При анализе гендерных мифов стоит учитывать то, что понятие «гендер» как часть метаязыка науки само по себе абстрактно, тогда как свойственные той или иной культуре представления, которые мы называем гендерными, порождены ей самой и представляют собой «жизненно ощущаемую и творимую вещественную реальность»
Гендер как один из мифов – не схема и не аллегория, это – символ, в котором существует равновесие между «идеей и образом, “идеальным” и “реальным”» . Однако это не означает, что следует отказываться от понятия «гендер». Полезность и важность его для исторической науки отрицать нельзя, поскольку именно это понятие позволяет показать отношения между полами как динамические и культурно детерминированные, в отличие от статичного понятия «пол»,
которое несет в себе многочисленные коннотации, связанные с биодетерминизмом и эссенциализмом.

Новое содержание приобретает и принцип интерсубъективности. Помимо того, что мы признаем существование чужой одушевленности, другого ego (которое при этом не аналогично ego исследователя) , мы должны согласиться и с принципом, сформулированным Симоной де Бовуар о женской субъективности, которая конституируется как Другое по отношению к субъективности мужской . Признавая существование личности автора, мы должны признать и то, что он, соотнося себя с тем или иным полом, обладает определенными гендерными представлениями,
которые находят отражение в источнике. Эти представления могут не образовывать целостного образа, но, влияя на другие культурные символы и понятия, придают им новые смыслы.

Таким образом, изучение гендерной проблематики в рамках исторической феноменологии связано с реконструкцией гендерного мифа. Реконструкция эта должна начинаться с того, что исследователь проводит редукцию гендерного мифа, присущего современной ему культуре. Поэтому изучение источника происходит не на основе раскрытия смыслов источника через собственный опыт, связанный вследствие «частичной идентификации» с современным гендерным мифом, а через обращение к опыту чужой одушевленности. Благодаря этому
становится возможным его понимание (т.е. «последовательное и направленное раскрытие в исторических источниках объяснительных процедур субъекта культуры, реконструкция способов его внешнего самоописания во времени и пространстве») , а не объяснение. Именно к пониманию, по моему мнению, и стоит стремиться в рамках гендерной истории.

Бовуар С. де. Второй пол. М.; СПб., 1997. С. 28 – 30; Жеребкина И. Феминистская теория 90-х годов: проблематизация женской субъективности // Введение в гендерные исследования. Харьков; СПб., 2001. Ч. 1. С. 50.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’: рождение исторической феминологии // Адам & Ева: Альманах гендерной истории. М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 2001. № 1. С. 21 – 22.
Здравомыслова Е. Темкина А. Феминистская критика эпистемологических оснований социологии: перспективы социологии гендерных отношений // Введение в гендерные исследования… Ч. 1. С. 185 – 186; Ярская-Смирнова Е. Возникновение и развитие гендерных исследований в США и Западной Европе // Введение в гендерные исследования… Ч. 1. С. 19.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’… С. 23.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’… С. 26; Она же. Гендерная история: рождение, становление, методы и перспективы // Вопросы истории. 1998. № 6. С. 77; Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. С. 154 – 155.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’… С. 32.
Там же. С. 37.
Там же. С. 32 – 33.
Там же.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’… С. 28 – 31; Она же. Гендерная история: рождение, становление, методы и перспективы… С. 77.
Women in Western European History: A Select Chronological, Geografical and Topical Bibliografy from Antiquity to the French Revolution / Comp. and ed. by L. Frey, M. Frey and J. Schneider. Westport, 1982. Vol. 1 – 3.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’… С. 40 – 43.
Там же. С. 31, 40 – 41. Идея впервые сформулирована в кн.: Becoming Visible: Women in European History / Ed. by R. Bridental, C. Koonz. Boston, 1977.
Пушкарева Н.Л. От ‘His-story’ к ‘Her-story’… С. 44 – 45.
Пушкарева Н.Л. Гендерная проблематика в исторических науках // Введение в гендерные исследования… Ч. 1. С. 289.
Там же. С. 299, 302 – 310.
Scott J. W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // American Historical Review. 1986. Vol. 91. #5. Р. 1053 – 1075; Окончательный вариант: Scott J.W. Gender and the Politics of History. N.Y.: Columbia University Press, 1988. P. 28 – 50; Русский перевод: Скотт Дж. Гендер: полезная категория исторического анализа // Гендерные исследования. Харьков, 2000. № 5. С.142 – 171 или Введение в гендерные исследования. Харьков; СПб., 2001. Ч. 2. С. 405 – 436 Гендерные исследования.
Харьков, 2000. № 5. С.142 – 171.
Мюллер В.К. Англо-русский словарь / Под ред. В.Д. Байкова. СПб.; М., 2004. С. 363; Новый большой англо-русский словарь / Под общ. ред. Н.Д. Апресяна. М., 1999. Т. 2. С. 19.
Пушкарева Н.Л. Гендерная проблематика… С. 290.
Воронина О.А. Основы гендерной теории и методологии // Теория и методология гендерных исследований: Курс лекций. М., 2001. С. 70 – 72.
Подробнее см.: Здравомыслова Е., Темкина А. Социальное конструирование гендера // Введение в гендерные исследования… Ч. 1. С. 147 – 173 или Пол. Гендер. Культура. М., 1999. С. 46 – 65.
Там же. С. 161.
Уэст К., Зиммерман Д. Создание гендера // Хрестоматия феминистских текстов: Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб., 2000. С. 193 – 219.
Здравомыслова Е., Темкина А. Социальное конструирование гендера… С. 161 – 162; Пушкарев Л.Н. Гендерный анализ и его применение к изучению истории культуры // Отечественная история. 1999. № 1. С. 19 – 21.
Пушкарев Л.Н. Указ. соч. С. 20; Пушкарева Л.Н. Гендерная проблематика в исторических науках… С. 291.
Scott J.W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // Scott J.W. Gender and the Politics of the History. N.Y., 1988. P. 29 – 30.
Ibid. P. 42.
Ibid. P. 43 – 44.
Ibid. P. 44 – 45.
Ibid. P. 38.
Воронина О.А. Указ. соч. С. 72.
Там же.
Scott J.W. Op. cit. P. 38 – 39.
Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. М., 1989.
Репина Л.П. «Женская история»: проблемы теории и метода // Средние века. М., 1994. Вып. 57. С. 103 – 109.
Гендерная история: pro et contra: Межвузовский сборник материалов и программ. СПб., 2000; Введение в гендерные исследования. Харьков; СПб., 2001; Теория методология гендерных исследований / Под общ. ред. О.А. Ворониной М., 2001.
Гендерные исследования. Харьков, 1998 – . № 1 – 12.
Муравьева М.Г. Гендерная история в российском вузе: нужна ли она // Гендерная история: pro et contra: Межвузовский сборник материалов и программ. СПб., 2000. С. 6.
Вслед за М.Г. Муравьевой я считаю нужным разводить понятия «гендерная история» как проблемную область и «гендерный подход к истории» как методологию. См.: Муравьева М.Г. Гендерная история // Словарь гендерных терминов. М., 2002. С. 39 – 40; Она же. Гендерный подход к истории // Там же. С. 72.
Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998.
Юрганов А.Л. Источниковедение культуры в контексте развития исторической науки // Россия XXI. № 4. С. 74 – 76.
Подробнее см.: Гуссерль Э. Картезианские размышления // Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философия. Философия как строгая наука. Минск; М., 2000. С. 345 – 348.
Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии // Каравашкин А.В., Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии: Трудный путь к очевидности. М., 2003. С. 326 – 330; Юрганов А.Л. Источниковедение культуры… № 4. С. 75 – 76.
Мещеркина Е. Феминистский подход к изучению качественных данных: методы анализа текста, интеракции и изображения // Введение в гендерные исследования… Ч. 1. С. 198 – 206.
Гуссерль Э. Картезианские размышления… С. 348.
Подробнее о понятии интенциональности см.: Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Гуссерль Э. Логические исследования… С. 704; Гуссерль Э. Собр. соч. М., 2001. Т. 3 (1): Исследования по феноменологии и теории познания. С. 342 – 397.
Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Дополнения к «Диалектике мифа». М., 2001. С. 95.
Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии… С. 334.
Лосев А.Ф. Указ. соч. С. 151.
Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998. С. 25.
Лосев А.Ф. Указ. соч. С. 95
Там же. С. 97.
Гуссерль Э. Картезианские размышления… С. 433 – 515.
Бовуар С. де. Указ. соч. С 28 – 30.
Юрганов А.Л. Источниковедение культуры… № 4. С. 73


Источник: http://www.1archive-online.com/archive/alvor/hender-history.html

.

________________________________________________________________________

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Наталья Рыбалкина

В избранное