Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Генеалогия для всех

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.121 RSS
←   Ноябрь 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 08-05-2003
Адрес автора: archive.fhpevfyjd-owner@subscribe.ru

Автор
Леонид Жуков

Статистика

1.121 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Генеалогия для всех


рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

__________________________________________________________

БИБЛИОТЕКА ГЕНЕАЛОГА-ЛЮБИТЕЛЯ
Если Ваши предки были крестьянами...

Начало публикаций о крестьянских обычаях наших предков в рассылке Программы "Российские династии" от 14.10.06, 5.11.06, 23.12.06, 06.01.2007, 04.03.2007, 10.03.07, 25.5.07, 11.06.2007, 17.06.2007, 06.07.07, 15.07.07, 22.07, 05.08.2007,18.11.2007 можно найти по адресу:http://subscribe.ru/catalog/archive.fhpevfyjd,
Хороший подарок к свадьбе диплом фамилии http://geno.ru/family , а к юбилею свадьбы – родословное древо http://geno.ru/price

СВАДЬБА
Часть 2
Свадьба — это плод долгих забот и тщательных приго¬товлений. Но это и веселый праздник — ритуал, где все тща¬тельно спланировано заранее. «За невестой приезжает жених ее свитой — человек 20. Обедают, за обедом невеста дарит родственникам и сватам жениха полотенца, холст». (А. Г. По¬сохина, 1907 г.р.).
В некоторых свадебных песнях оплакивалась злая участь молодой жены рядом со старым мужем. Печаль и грусть, на¬ставления и предостережения на каком-то этапе свадебного торжества были очень уместны.
«Раньше пели песню про соловейко и ходили по кругу:
Миленький соловейко
Из саду в сад вылетает,
К терему к окну припадает.
В тереме в окне девка красна плачет.
Она возрыдает
Вышла за старого мужа замуж.
Старый муж на рученьку ложился,
Ровно колода навалился,
Ровно колода дубовая,
Рученька кленовая.
Старого в уса целовала,
Ровно крапивы полизала
Жгучей проволоки колючей.
Выходили красны девушки
Из ворот гулять на улицу,
Выносили соловеюшко во клеточке,
Позолоченой решоточке.
Соловеюшко рассвистелся.
Красны девушки разыгралися.
Молодушечки расплакалися.
Кому воля — кому нет,
Воля гулять — девкам,
Воли гулять бабам нет».
(А. Г. Посохина, 1907 г.р.).
Дальше свадебное действо идет своим чередом: «Поси¬дят гости за столом, поугощаются — выводят невесту. Она закрытая. Невесту выводит сваха к жениху. В это время девки и родные невесты воют. Жених и невеста не пьют не едят целые сутки. Из-за стола все гости отправляются в цер¬ковь на венчание, а потом едут к жениху пировать. У же¬ниха встречают невесту свекор со свекровкой. Усаживают гостей за столы и начинается веселье. На другой день невес¬ту ведут по воду на колодец. Гости наряжаются, всяко при¬ставляются,
поют частушки. Невеста готовила всем подарки, раздавала их родным жениха. Подарки были рукодельные, в основном самотканые вышитые полотна. Народу на свадьбах было помногу, но все родные. Много пели песен, плясали под гармонь. Любимым угощением были сушки. Раньше они были не такие. В фунт укладывалось 12 сушек. Мука была качественная, хорошо пропеченные. В чае сразу размокали, как кисель. Пекли пря¬ники, готовили мясные блюда.
Невесте перед свадьбой готовили ее родители шубу с бо¬рами, жакетку и другую одежду. Если она бедновата, а же¬них богаче, то выряжали что-то из одежды с жениха. После свадьбы невесте выделяли приданое ее родители. Это, в ос¬новном, давали кого-то из животных. Если хозяйство креп¬кое — давали корову, телку, а если бедное, то бывало и овечкой обходились». (А. С. Бусыгина, 1912 г.р.).
Лошади у жениха наряжены — ленточки в гриву впле¬тены, колокольчики под дугой начищены, сбруя новая. Сва¬дебный поезд звенел на всю округу. «А свадьба! Ой, такая свадьба! Лошадей запрягут штук так 10, нарядют, в ленточках все, в дугу и в гриву везде навяжут лошадям. И едут. Поезд целый с колокольцами, с гармоней, дружка полотен¬цем перевязанный. А народу полная изба найдет. Везде ребя¬тишек на полатях (раньше полати были) назалазит, и все смотрют на жениха да невесту, как невеста целуется с же¬нихом.
Потом гуляют целую неделю, катаются на лошадях. Жениху с невестой песни величальные поют. А весело!» (Е. Т. Дорохова, 1912 г.р.).
Свадебный обычай был очень многообразен и многолик. Анастасия Васильевна Кропанева (1914 г.р.) вспоминает о своей свадьбе: «Обвенчали нас и поехали к жениху. Когда приеха¬ли, нас встречали родители жениха хлебом-солью. Кусали каравай жених и невеста. Считали, что кто больше любит, тот больше и откусывает. Молодых привели в избу. Невес¬ту посадили на квашню, расплели косу и завили волосы кувтой. Накрыли столы, посадили молодых за стол, а потом всех гостей. Угощали всех, кричали «горько!» Два дня пиро¬вали у жениха.
На второй день жениха с невестой заставля¬ли пилить дрова. Натопили баню, жениха с невестой втолк¬нули, еще и двери держат. Да много чего заставляли де¬лать.
Семья у свекра была большая — из девяти человек, и я была десятой. У мужа было трое братьев и три сестры. Они все были молодые и мне было хорошо с ними».
Многие старые крестьянки вспоминают о свадьбе как о начале счастливой семейной жизни. То, что они не были до свадьбы знакомы с женихом, никакого значения не имело. Клавдия Михайловна Локтева (1921 г.р.): «Сватов заслали к нам из соседней деревни. На красивых лошадях с бубенца¬ми прискакали они. С женихом я была еще не знакома. Слы¬шала от других, что парень хороший, видный, что живут за¬житочно, имеют в хозяйстве лошадь. Да и я была не беспри¬данница. За меня отдавали в приданое новую шубу, осеннее пальто, много
платьев, туфли, богатую постель. Было у меня несколько отрезов. Ну вот, приехали сваты, договорились, когда че. В день свадьбы приехал снарядный жених, тут я впервые увидела своего будущего мужа. Благословили в путь меня мать с отцом, и поехали мы в церкву. Было на мне новое кашемировое платье сжелта, высокие ботинки со шнурком. Была я счастливая и молодая. Запомнила, что в церкви было много народу. Батюшка был снарядный и мо¬лодой. Все нас проздравляли и дарили нам подарки. Все кла¬ли деньги, кто сколько, а
родители подарили мануфактуры и телушку. На второй день я одарила родственников мужа полотнами. Их соткала моя мать, а вышивала их я сама с кружевами. А сватунье Паше подарила два полотна. С му¬жем мы прожили 38 лет. Если б не проклятая война, кото¬рая не дала дожить нашим мужикам до наших дней, то жи¬ли бы мы очень счастливо».
Браки были разные. Порой разница в годах между му¬жем и женой была очень значительна. Вдовцы (и реже вдо¬вы) по возможности старались вновь найти себе пару. Тя¬нуть одному крестьянское хозяйство было непосильно. Да и не мог мужик делать женскую работу по хозяйству, а тем более женщина мужицкую... Нередко вдовец, человек со справным хозяйством, был в глазах родителей невесты пред¬почтительнее молодого несамостоятельного парня. Мнение невесты родителей интересовало мало. «Отец мой был на 21 год старше матери.
Первая его жена умерла. В тот год, когда родилась моя мать, отец женился в первый раз. От первого брака у него осталось 2 дочери. И вот в 1907 году, когда моей матери было 20 лет, ее посватали в одну дерев¬ню за молодого парня. В ту пору сватались родители без согласия невесты. Сваты приходили с вином к невесте. В до¬ме выпивали вино, с согласия родителей невесты, и невеста считалась «пропитой». Но этому не суждено было случиться. Будущий мой отец, уже вдовец, встретил молодую мою мать на празднике. Она ему
понравилась, и он решил на ней же¬ниться. Но он знал, что она уже «пропита» за другого и ре¬шил сделать выкуп. Приехав к моему дедушке, договорился с ним, что платит за все ихние расходы, которые они затра¬тили к приготовлению свадьбы. А расходы по тем временам были немалые: деньги, подарки дорогие и прочее. Позднее мать рассказывала, что он долго уговаривал ее отца, но все же уговорил его и заплатил за все. Но мать-то знала, что он вдовец и дети у него есть и к тому же тот парень, за ко¬торого она была «пропита»,
был ей по душе. Вот мать и ре¬шила воспротивиться. Что тут было!.. Моя бабушка, как рас¬сказывала мать, была человеком со старым укладом жиз¬ни и была главой семьи. Ее слово было законом для всех в семье и она не терпела никаких возражений. За то что мать моя попробовала сказать, что он на 21 год старше ее, она так ее избила чересседельником, что ее нижнюю рубашку в бане отмачивали. Вот так она вышла замуж за моего отца». (И. В. Обатурова, 1927 г.р.).
Когда замуж выходили вдовы, то внутри семьи (если брали примака в дом) расклад сил был в пользу женщины. «Было нас в семье четверо детей. Пятый, еще маленький, упал через перила и убился. Я самая младшая была. Отца я не помню, он умер, когда мне полгода было. Самогонки холодной на праздник попил, простудился, заболел и оста¬вил мать одну с нами. И осталась мама с нами, с лошадью и с двумя коровами. Полгода так одна и жила: сама горбу¬шей косила, серпиком жала, все делала — да разве упра¬вишься — помощников никого.
Самому старшему у нас 8 лет было. Полгода промыкалась, а потом старый сосед и гово¬рит: «Афонасьевна, женись!» Была у нас в деревне семья — сироты, 7 детей. Сбирали они. Старшие-то разъехались кто куда, переженились. А младшему Мише 21 год был. Его-то мать и взяла в дом примаком, а было ей тогда сорок два года. Отец наш второй нас пальчиком не задевывал. Дом сам выстроил. 28 годов они с матерью прожили. Говорили про них, конечно, разное. Говаривали, что Афонасьевна Ми¬шу в работники взяла. Да мать не слушала,
а нам говори¬ла: «Я себе одну возжанку взяла, а другую ему дала». А отец мой второй все лапти плел. Он-то молодой, ему вече¬ром спать хочется, а мать старая — ей не спится. Вот она и кричит: «Слезай-ка, отец, с полатей — лапти плети, а то все бока пролежишь!» (А. М. Гребенкина, 1923 г.р.).
Порой на выбор жениха или невесты сильно влияли род¬ные братья и сестры, чье мнение (как и само родство) це¬нилось чрезвычайно. В условиях, когда девушку сватал не один жених, ей было легче сманеврировать, выбрать челове¬ка себе по сердцу. Августа Михайловна Гребенкина (1923 г.р.) так рассказывает о замужестве своей сестры: «У меня вот сестра выходила замуж. От Ельников Миша приезжал, сва¬тали. Вроде всем парень хорош: и красивый, и работящий, а мне не понравился. Взбеленилась я, не хотелось мне, чтоб сестра
за него выходила. А сестра и сама его первый раз видела, да что делать. Поехала она за сундуком в Слобод¬ской. А пока ездила, с Тарасовых другой приехал, Сережа. Уж он-то мне больно поглянулся. Сестра этого Сережу то¬же ни разу не видела, а он ее зимой выглядел, когда из Ду¬бин с лесозаготовок ехал. Сестра тогда в барчатке да в лап¬тях со скотиной во дворе управлялась.
Приехала сестра с сундуком и не знает, что делать. Ро¬дители решили, что в Ельнинцы сначала ехать надо, ну и по¬ехали они подъезд у Миши смотреть. Раньше ведь не токмо жениха смотрели, надо было, чтобы и дом был справный, и подъезд хороший к дому. Приехали, посмотрели место и в избу зашли. Народу больно много понабилось, всем хотса невесту посмотреть. А в избе под лавками они куриц дер¬жали. Свекровка больно на гостей смотреть не стала, за¬причитала: «Куда прете, курец-то мне передавите!» Ярая бы¬ла. Не понравилась.
Домой приехали, решили жениху отказать, сестра сама отказывать ходила, уж больно ей идти-то к ним не хотелось.
А Сереже в это время другую сватали в Косарях. Да она ему не понравилась.
Венчаться Сережа с сестрой ездили в церковь за 4 км от нас и за 8 км от него. Повенчались, а обратно он ее только до развилки довез, километра три сестра пешком до дому добиралась, а Сережа-то в свою сторону уехал. Такие вот порядки раньше были до свадьбы».
Стремились в 20—30-е годы соблюдать и старинные послесвадебные обычаи. А. М. Гребенкина продолжает: «А ба¬бы много тогда терпели. У другой сестры мужик больно был характерный. Как первая масленица — так зять к теше идет, а теща зятю рубаху дарит, и обязательно надо было, чтобы яйца на столе лежали. А где мы яиц возьмем? У нас в ту зиму куры не неслись, соседи сами впроголодь жили, так и собрали стол без яиц. Так ведь зять больно разъярился, со¬брал скатерку посредине да и все со стола стряхнул. Некоторые мужики
баб своих били сильно. А хоть как живешь — никуда не уйдешь. В суд, как сейчас, не подава¬ли. Порядок любили. Про плохую хозяйку говаривали, что у нее в избе только сохи да бороны нет». Из-за семейного деспотизма немало случалось и трагедий. Стерпится-слюбится — устраивало не всех. Павла Алексеевна Колотова (1909 г.р.), сбежавшая от нелюбимого жениха в город, так вспоминает об этом: «И тут-то меня стали сва¬тать в невесты. Не знаю, что и делать: или в лес на заго¬товки, чем замуж. И парень-то мне не нравится,
а замуж посылают, вот и пошла я в дом к .жениху, пожила там дня два, не больше, да слезы задавили, на сердце тяжесть лежит и пошла снова домой к мамушке. Но в то время не сильно-то слушали нас — молодых девок — раз выдана, значит живи и иди к мужу. Взяли, значит, меня под руки и увели обратно. Но не осталась я там, снова домой прибежала. Но к родителям не зашла, а заперлась в бане, взяла веревку, хотела удавиться, да ничего у меня не вышло. Нашли меня. Что делать? Жить мне не хотелось с нелюбимым и взяла я себе
иглу в руку запихала. В то время в сельсовете у нас рентгента не было и подумалось мне, что меня все равно от¬правят в Устюг».

Источник: Бердинских В. А. Россия и русские. Киров. 1994

________________________________________________________________________

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Наталья Рыбалкина

В избранное