55 лет назад, в ноябре 1955 года, в СССР отменили закон, запрещающий аборты. Он просуществовал почти 20 лет и пал жертвой человеческих страстей, а также недостатка противозачаточных средств

Стакан воды

Стремление молодого Советского государства контролировать интимную сферу жизни народа проявилось далеко не сразу. Октябрьская революция, упразднившая в числе прочего и старый буржуазный брак, предложила взамен массу новых возможностей. Своеобразным манифестом новой сексуальной морали послужила выпущенная в 1926 г. брошюра под названием «Половой вопрос в условиях советской общественности». Согласно этому программному документу, решающее слово в сексуальной жизни оставалось за общественностью. «Если жена хочет переменить мужа, то последний вместо ревности должен обратиться к товарищескому мнению и поставить вопрос, кто лучше - он или заменивший его».

Не все были с этим согласны. Студенческая и рабфаковская молодёжь 20-х годов воспитывалась на «теории стакана воды» - утолить половое влечение можно так же просто, как жажду. Пламенная большевичка Александра Коллонтай объявила сохранение невинности буржуазным предрассудком, а её эмансипированные подруги по партии требовали полной свободы выбора полового партнёра. Ссылаясь на постоянную занятость ответственных товарищей, заведующая женотделом ЦК Виноградская в 1923 г. писала о многожёнстве и многомужестве как о вполне допустимой практике в верхах партии.

Государство до поры смотрело на это сквозь пальцы. Закон о браке и семье появился в СССР в 1926 г. В то время такого либерального закона не имела ни одна страна в мире. Регистрация советского брака сводилась к простой статистической отметке, а развестись можно было по заявлению любого из супругов без объяснения причин. Как следствие - резко увеличилось количество детей, рождённых вне брака. В 1927 г. около полумиллиона детей не имело понятия, кто их отцы. Виражи «крылатого эроса» привели к тому, что в 1934 г. на одно рождение приходилось три аборта. (Кстати, сейчас это ужасное соотношение чуть хуже, чем 1:1.) Другим следствием послереволюционной вольницы стал рост венерических заболеваний. В кузнице кадров ВКП(б) - Коммунистическом университете им. Свердлова - 20% слушателей были заражены неприличными болезнями.

Конец «Бл...дохода»

Резкое увеличение количества абортов сперва пытались регулировать на местном уровне. В Ленинграде в 1924 г. вышло постановление о формировании «абортных комиссий», которые устанавливали очерёдность на проведение операции. В первую очередь это право предоставлялось работницам ленинградских заводов, во вторую шли проститутки, направленные на эти заводы на перевоспитание.

Партийные функционеры всё громче стали заявлять, что утверждение об отмирании семьи при социализме ошибочно. Некто Арон Залкинд написал брошюру «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», где, помимо прочего, можно было прочитать: «Половой подбор должен строиться по линии классовой целесообразности... Класс имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов».

Потом подключилась «советская интеллигенция». Венеру Милосскую называли «порнографией». Композитору Дмитрию Шостаковичу инкриминировали то, что один музыкальный фрагмент из оперы «Леди Макбет Мценского уезда» имитирует скрип кровати. За искусствоведами последовали чекисты. В 1935 г. в райцентре Уват Омской (ныне Тюменской) области НКВД накрыл сексуально-контрреволюционную организацию со звучным названием «Бл...доход». Входившим в неё партсовработникам местного разлива, как докладывал наверх Прокурор Союза ССР Вышинский, «намечались задания - сколько каждый член организации должен использовать женщин». Но взбесило «органы» не это, а то, что «Бл...доход» откровенно копировал партийную иерархию - был у них даже «директор ЦК», агроном по фамилии Кочарин. В 1936 г. он получил 10 лет.

Главный хозяйственник Кремля Авель Енукидзе за свои похождения поплатился серьёзнее. Он предпочитал девочек-малолеток, но расстреляли его за то, что он устраивал на работу в Кремль родственников своих нимфеток. Закручивание гаек продолжалось... 27 июня 1936 г. появилось постановление правительства «О запрещении абортов...». Чуть позднее секретным распоряжением Наркомздрава было предписано изъять из аптек противозачаточные средства. Как писали советские газеты, «Родине нужны солдаты, а не презервативы». Меры эти, однако, запоздали: немцев в 41-м году остановило под Москвой поколение детей «свободной любви» - рождённое в начале 20-х. А вот дети, рождённые «по линии классовой целесообразности», стали творцами хрущёвской «оттепели».

Сергей Осипов