Нет измен, но люди расходятся

Сейчас распадается очень много браков, и хорошо, что мы пытаемся разобраться, почему это происходит. Грустно, что браки стали регулярно распадаться и среди прихожан храмов. Если раньше посещение храма было своего рода страховкой – то есть браки людей, ходящих в храм, не распадались, теперь это случается все чаще. Причем часто распадаются даже многолетние браки. Недавно ушел от жены один наш знакомый алтарник, и с клироса женщина с мужем рассталась, и еще очень много примеров. Причем только за последний год и только в нашем храме.

И что самое удивительное, в упомянутых распавшихся браках нет любовных треугольников, измен и так далее. То есть где-то, наверное, они есть, но в нашем храме обходилось без таких драматических составляющих. Просто люди устают друг от друга и уходят. Или из-за кредитов расстаются. Очень частая сейчас причина. Я знаю несколько браков, которые распались из-за этих проклятых кредитов. Особенно, когда один из супругов берет их, не советуясь с другим. Невозможно каждый день приходить домой и дрожать, не взял ли муж или жена еще один кредит. Ты понимаешь, что это на всю жизнь

Что же делает брак прочным? Наверное, прочным его делает только одна вещь: ты понимаешь, что это на всю жизнь. Что уж коль брак заключен, то уже все.

А сомнения, колебания, ссоры – все это, конечно, может происходить и происходит регулярно. От этого никто не застрахован.

Можно взять любой многолетний брак и попытаться его проанализировать. Мой папа Александр Иванович, умерший два года назад и проживший с мамой в браке без одного месяца сорок лет, был человек практический, радиоинженер, метеоролог. Чемпион по классической борьбе и штанге в тяжелом весе. Все родственники с папиной стороны у меня запорожские казаки. Книг папа читал мало, наверное, совсем не читал.

А мама у меня, напротив, полная противоположность папе. Выпускница литинститута. У нее несколько книг прозы, стихов, много публицистики. Всю жизнь проработала литературным редактором. Казалось бы, абсолютно несовместимые люди – борец и поэтесса. Несходство характеров совершенно разительное. Я все детство самым искренним образом не понимал, как они вместе живут. У меня рассказ есть о детстве «Бабушка Наташа». Там достаточно искренне все передано.

А теперь я понимаю, почему родители при всей своей разности жили и жили так долго. Они понимали, что брак – это навсегда. Даже им мысль не могла такая прийти, что можно развестись.

И еще была одна причина прочности брака. Папу восхищало в маме творчество. В маме оно всегда било и бьет через край. То, что я пишу, это тоже ее заслуга. Она меня зажгла. И папа всегда замирал, когда мама печатала на машинке какую-нибудь статью. Причем в последнюю ночь, конечно, перед сдачей в номер. Это называлось «номер горит». Я представлял себе прямо пожар какой-то. Журнал горит, а мама его спасает. Папа, наверное, потому ее и выбрал, хотя едва ли сам это понимал: вот я выбрал Таню Шубину, потому что в ней есть то, чему я хочу служить – творчество.

Он прощал маме то, что она никогда не готовила и бытом никогда не занималась. Папа и готовил всегда сам, и ковры пылесосил. Хотя я не сказал бы, что он никогда не ворчал. Вот и я, наверное, воспроизвожу ту же модель – то есть ворчание наряду со служением.

Замираю всегда, когда Маша включает гончарный круг, или что-то запекает в печке (она на 1400 градусов!), или делает китайскую вазу огромных размеров. И, наверное, втайне я тоже очень боюсь, чтобы жена не стала хозяйкой. И когда она иногда начинает готовить суп или жарить картошку – скорее, пугаюсь, потому что знаю, что хозяйственная деятельность всегда сопряжена с ворчанием. Кто готовит – тот и ворчит. Кто ворчит, тот и главный. Поэтому я сам всегда готовлю, и сам всегда ворчу.

«Мне плохо! Буду всем гадить!»

А в браках я вот что понял. Есть момент очень простой. В тот момент, когда мужчина доволен собой, доволен работой, доволен какими-то внутренними своими раскладами, он доволен и всем окружающим. Как только мужчина перестает быть собой довольным, как только у него все плохо – он перестает быть довольным и женой, и семьей, и всем.

И тут распадаются браки.

Если мне хорошо – всем вокруг хорошо.

Если мне плохо – всем вокруг плохо.

Отчетливее всего это заметно с маленькими детьми, которые еще не научились врать другим и себе. У нас один ребенок пришел как-то из школы весь всклокоченный, сердитый, сел посреди коридора и говорит:

«Мне плохо! Буду всем гадить!»

И это, в общем, касается совершенно всех людей. Поэтому любая стрессовая ситуация – например, потеря мужем работы – очень часто разрушает брак. Не потому разрушает, что жена не готова полгода терпеть мужа с пустым карманом – многие готовы, а потому, что муж начинает срываться, жена срывается, ком растет – и бабах! Взрыв.

Надо терпеть. Надо ждать, и все разрулится. Нас с Машей пока спасает то, что у нас “крышу” срывает по очереди. Иногда я раздражен сильно – она спокойна как удав, и мое раздражение погасает. В другой раз она по потолку бегает, я спокоен как удав. Главное – не совпасть на синхроне. Тогда брак устоит.

Бывают периоды, когда один из двух супругов работает на разрушение брака, а другой на созидание. Как если бы половина муравьев из муравейника разрушали бы его, а другие бы строили.

После второго ребенка я чувствовал, что Маша работает на разрушение брака, потому что мама ее после второго ребенка рассталась с папой и, видимо, была подсознательная попытка повторения сценария. Мне приходилось проявлять определенный интеллект, чтобы сохранить брак. Думаю, в сумме это было не больше, чем две-три недели. Потом эти настроения обычно проходят, как грипп или ангина.

В другой момент я работал на разрушение брака, и только Машино терпение все спасло.

То есть бывают моменты, когда один из супругов начинает вести себя деструктивно и как бы вырывать свою руку из руки второго супруга. И тот не должен ее отпускать, даже если ему не в чем себя винить.

Типа: ты не прав, мне и лучше. Ну как ребенок иногда вырывается на краю дороги, и ты его держишь, потому что понимаешь: нельзя отпускать.

А потом роли меняются через какое-то время.

Маша говорит, что главное в браке – самодостаточность и терпение.

Терпению учиться сложнее всего. И сейчас не уверен, что мы ему выучились. Сложнее всего оставаться вместе

В первые годы браки распадаются чаще всего из-за неумения уступать в мелочах. Мы с Машей вечно ссорились из-за мелочей. Бегали туда-сюда, кипели, слезы, примирения и так далее. Сотрясали здание наших отношений как могли. Наверное, если бы не появились дети, невольно научившие нас терпению, мы бы не выдержали наших характеров и разбежались.

Мне кажется, сложнее всего в браке – это оставаться вместе. От любого без исключения человека устаешь. Кто сейчас самый красивый актер? Допустим, Брэд Питт. Сейчас, пока он недоступен, кто-то из женщин может воспринимать его как мужчину своей мечты.

Но если заточить вас в одну комнату с Брэдом Питтом на год, то уверяю, что очень скоро любую женщину начнет тошнить от Брэда Питта. От того, как он ходит, жует, чешется.

Она будет знать все его интонации, все слова, все жесты. Да что там от Питта. От Шекспира, Чехова, от английского короля и то устать можно, если он муж. Мы совсем все не сокровища.

А если появляется ребенок – появляется совместная программа. Только что люди подозрительно рассматривали друг друга, пытаясь понять, тот ты или не тот, не ошибся или не ошиблась ли я, а тут появляется кто-то третий. Совместная цель. Женщина уже не будет разглядывать морщинки этого самого Питта и думать, счастлива она или несчастна.

Хотя и с детьми браки распадаются, так что считать ребенка страховкой нельзя, конечно. И десять детей не спасут, если люди не готовы терпеть друг друга.

Нет уж, по мне, если девушка тебе нравится, сразу забирай у нее паспорт и женись на ней. И не слушай бредовый текст, который она при этом выдает. Пусть следующие двадцать лет разбирается, любит она тебя или нет. Загублена у нее жизнь или не загублена. Авось к внукам разберется. Женщины обожают ковыряться в себе.

«Мефодий Буслаев. Книга Семи дорог»

Одна игра должна быть общей

Наверное, главное – найти покой внутри себя. Муж и жена должны играть каждый в свою игру (профессия, работа, творчество и т.д.), но одна игра обязательно должна быть общей. Это то, что я называю про себя «общая программа».

Понятно, что программу эту люди обычно не высказывают. Она как бы мелом написана на наших спинах: то есть сами ее мы читать не можем, но для всякого другого человека она очевидна. Программы могут быть самые разные.

Когда мы вместе с Машей в машине слушали аудиокнигу «Мастер и Маргарита», то хохотали. Не бывает таких муз, как Маргарита. Это не муза, не псевдомуза даже, а просто скучающая дама, которой нужен объект приложения для очень немалых жизненных сил. С такой музой, как Маргарита, не удержишься даже в районной газете. Маргарита – это образ-мечталка, единственный, пожалуй, неудачный образ в очень сильном романе.

Я знаю много писательских жен. Чаще они такие, как у Сократа или у Льва Толстого, хотя литературоведы их постфактум терпеть не могут. Вот в таких жен я верю. Они настоящие, не картонные.

Книги я приношу домой и даю читать жене не раньше, чем они уже выходят. Никогда не советуюсь. Это мое – и только мое. И с «Таней Гроттер», и с «Мефодием Буслаевым», и со «Школой ныряльщиков», и с «Бунтом пупсиков» так. А для меня такой же отдельный заповедный уголок – глина Маши. Я тоже ничего не понимаю в керамике, фарфоре, температурах, видах клея и т.д. Просто есть такое уважение к деятельности.

Бывает и сейчас, что ссоримся, особенно из-за детей, когда не сходимся во мнениях или концепции выхода из той или иной сложной ситуации, которые дети регулярно подбрасывают.

Маша для меня во многом пример, хотя сама этого не знает. То есть не знает, в чем именно она – пример. Я вижу, что она относится к своему творчеству – глине – очень трепетно. Ее кувшин видят от силы человек пять, а она его даже в сеть не выкладывает. Маше это не надо совсем. А я напишу что-нибудь, и обязательно стараюсь это опубликовать. И не знаю, писал бы я, например, на необитаемом острове, зная, что не будет там у меня ни одного читателя. Значит, получается, что в Маше творческое начало чище. Семья – это муж и жена

Многодетность – это не очень удобно. Редко получается побыть с женой наедине. Все время дома толпа детей. Даже ночью с нами в кровати всегда несколько лягающихся детей. Но, с другой стороны, когда мы едем вдвоем в машине, например, то говорим о тех же детях, а не о том, как хорошо бы удрать на необитаемый остров. Думаю, нам надоело бы там дня за три.

Семья – это муж и жена. Муж и жена должны быть вместе. Должны любить друг друга не меньше, а еще лучше больше, чем детей.

Это очень сложный момент для понимания. У нас детей обычно любят намного больше, чем мужа или жену, и оттого семья больше похожа на боксерский ринг. Муж и жена в клочья друг друга рвут якобы из-за детей, а детям никакой пользы от такой любви нет. Дети вырастут и уйдут, свои семьи заведут, а муж и жена уже на всю жизнь вместе. И детям очень важно, когда родители друг друга любят. Это их греет. Закладывает фундамент собственных отношений в будущем.

Еще очень важный момент – относиться друг к другу с юмором, без сложной патетики, без закатывания глаз. Тогда все воспринимается проще.

Как говорит один наш знакомый батюшка о жене: «Вот похороню я тебя, матушка, тогда и отдохну!» А она ему отвечает: «Сходи-ка, отец, за хлебом!» И это настоящее.

Простые мысли о браке

1. В православных браках нельзя спекулировать православием.

В домашних ссорах, особенно в самые болезненные минуты, не стоит цитировать Ветхий и Новый Завет. Особенно с раздражением. Кидаться звонить батюшке, припутывая его к ссорам – тоже лишнее. Это запрещенный прием, уничтожающий брак на корню. Особенно в первые годы, когда люди начинают посещать храм. В этом случае батюшка становится своего рода дубиной. Все, что невыгодно женщине – мигом переадресовывается батюшке. Не хочет женщина чего-то – ссылается на батюшку. Хочет чего-то, что может муж не одобрить – тоже батюшку впутывают. Умные батюшки, конечно, такие фокусы быстро просекают.

2. Типичная ошибка брака – от человека начинают требовать то, на что он неспособен по своей природе или темпераменту.

Нельзя ставить никаких условий. Человек такой – какой он есть. И таким его надо любить, а не искать другого. Допустим, у вас есть знакомая – полная брюнетка. Вы ей говорите: я согласен тебя полюбить, если ты станешь худой блондинкой. И допустим даже, что вас услышат. И вот бедная девушка теряет сорок килограммов, меняет цвет волос, делает восемь пластических операций и превращается в худую блондинку. Вы смотрите на полуживой результат, мысленно приходите в ужас и начинаете испуганно мычать: “Ну понимаешь, Даша, я имел в виду совсем не это. Это был художественный образ”.

Если у вас муж молчун – любите его молчуном. Если жена не вышивает крестиком – значит, и не будет вышивать. Просто любите, и все. За что-то же вы его полюбили изначально.

3. Откладывайте ссоры на следующий день.

Хорошо работает, хотя сложно удержаться, когда страсти кипят и посуда летает. Но все же полезно вспоминать, что на следующее утро 99 процентов ссор погаснут сами собой. Если об этом помнить, то можно совершенно спокойно прерывать ссору в любом месте и идти ставить чайник.

4. Увидьте себя со стороны.

Это очень важно. Каждый человек кажется себе правым, но если пытается посмотреть на проблему со стороны, то оказывается, что не так уж он и прав.

5. Выражайте свои чувства через косвенную речь.

То есть не бросайте на пол чашки, а говорите: «Мне хочется бросить на пол чашку, потому что я устал, у меня неприятности на работе, а вам всем на меня плевать и никто не обращает на меня внимания». Это очень спасает. Поиграйте в косвенную речь хотя бы день, и для вас это будет очень познавательный день.

6. Не бейте по уязвимым точкам.

Обычно этих точек у каждого не так уж и много. И каждый знает уязвимую точку другого. Есть вещи совершенно табуированные. Нельзя ругать родителей друг друга, нельзя напоминать другому о какой-то внутренней ране. Говорить: ты плохой отец, ты плохая мать. Если человек не может найти работу – попрекать его этим часто, – и другие подобные вещи.