Она приходит ко мне по вечерам, и мы долго беседуем. Обо всём. О каждой ситуации, о каждом воспоминании, которые то и дело всплывают на поверхность. Она слушает – долго, терпеливо, вдумчиво. Задаёт разные вопросы. Мучает меня. Она чем-то напоминает мне мою Злыдню, только ещё хуже. А иногда мне кажется, что она – садистка. Она заставляет меня углубляться в такие дебри, куда я предпочла бы не соваться.

Она часто делает мне больно, и я дергаюсь, злюсь и даже плачу. Но потом, как ни странно, становится легче. Словно наряду со злостью и слезами я расстаюсь с целыми кусками прошлого. Она мне говорит, что больно – это потому что они приросли ко мне, и у нас получилась общая система кровообращения. Не знаю. Наверное, она права.

У неё большие тёмные скорбные глаза, отражающие небо. Она непонятно мудра. Я думала, что такими могут быть только древние старушки, лет под триста. Типа черепахи Тортиллы. Но нет – вполне ещё молода, искрометна, смешлива и порой не прочь подурачиться. Но вместе с тем… Иногда я смотрю в её глаза, и мне кажется, что она прошла через все круги ада и вобрала в себя всё, о чём кричат и жалуются души грешников. А потом понесла это знание сюда, на Землю – чтобы лечить души человеческие. По крайней мере, мою – лечит.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку про Птицу? – предлагает она.

– Конечно, хочу! – с энтузиазмом отзываюсь я. Я обожаю её сказки, после них мне хочется жить и даже летать.

– Ну, слушай…

Птица прилетела утром. Она села на подоконник и склонила голову.

– Привет! - сказал Человек.

– Привет! – сказала Птица.

– Ух ты! Говорящая! – обрадовался Человек. – Ну-ка я тебе крошечек дам…

Птица деликатно поклевала.

– А вот водички, кипячёной!

Птица вежливо попила.

– Вот молодец! Ну давай, у меня дела. Смотри, вечером снова прилетай!

Птица улетела, а Человек начал ладить клетку. «Оперение красивое… И говорящая! Друзья умрут от зависти. Так, вот здесь покрепче надо сделать… Чтоб не вылетела ненароком. Жёрдочку ей приделаем. Пусть сидит, песни поёт, гостей радует. Яйца будет откладывать… Свежие яйца полезно для здоровья. А птенчиков можно на базаре продавать. Доход, понимаешь!»

Человек любовно шкурил планочки, привинчивал замочек и прикидывал, как ему повезло. Не у каждого есть такая Птица!

К вечеру клетка была готова. И крошки накрошены, и водичка налита.

А Птица так и не прилетела. Ни вечером, ни утром. Никогда. Ведь Птицы очень тонко чувствуют, где им готовят клетку.

– Привет! – сказал Другой Человек.

– Привет! – сказала Птица.

– Какая ты красивая! – восхитился Другой Человек.

– Ты тоже, – согласилась Птица.

– А давай споём дуэтом! – предложил Другой Человек. И они очень задушевно исполнили на два голоса популярный романс «Соловей».

– Хочешь, я научу тебя летать? – спросила Птица.

– А то! – сказал человек и вспрыгнул на подоконник.

И они полетели, всё выше и выше в зенит, обгоняя друг друга, хохоча и толкаясь крыльями.

– Прилетай, когда захочешь, – отдышавшись, сказал Другой Человек. – Окно всегда будет открыто.

– Прилечу! – обещала Птица. – Я научу тебя вить гнезда. Хочешь?

– А то! – сказал Другой Человек и даже зажмурился от счастья.

Я восхищена. Я молчу. Я хочу быть такой Птицей. И чтобы мне встретился этот самый, Другой Человек. Пока что на моём пути мне попадаются «не те». Они даже клетки мне не ладят. Они просто – пользуются мной, пока я не улетаю сама. Или, лучше сказать, «уползаю»?

– Научи меня, как стать Свободной Птицей! – прошу я её.

– Не могу! – комически разводит руками она. – Я же не господь Бог. Но вот сама ты можешь стать ею. Каждый может!

Алина Ломакина и Эльфика