Терпение это страх пострадать, сказав о том, что тебе не нравится. Привычка жить по заниженным критериям и даже гордиться этим. Бич постоянных отношений.

Практика терпения это очень тяжелый труд по работе с собственным недовольством - как жизнью, так и унылой жизненной позицией. Труд замазывания. Приходится прятать и свою беспомощность, и свое нежелание. Искать оправданий.

Оправдания же терпению находятся в прошлом: ах, как все было тогда хорошо! - и в будущем: все обязательно когда-нибудь наладится! Когда мы слышим разглагольствования о каких-то золотых прежних временах или благоглупости про материальность мысли, перед нами, скорей всего, человек, который не отвечает за свое настоящее. Он не работает, он терпит.

Из таких людей, из под их притворного дружелюбия и веры сочится негатив. Их стиль уныл и безрадостен, их гамма блекла, звучит как тот простуженный рояль Саши Черного. Мне кажется, это с Чехова началось - истерические прекраснодушные люди, которые ярко, что есть сил верят в то, во что они ни капельки не верят, но громко манифестируют эту веру, чтобы скрыть ужас безнадежности и отчаяния - так и вошло, и прижилось, и стало спасением для целых поколений людей, у которых были мозги, но не было смелости. Которые ездили в горы с гитарой и пели интеллигентные песни ни о чем, лишь бы не удавиться на струне.

Среди них было достаточное количество безгласных девочек, которые сделали терпение своим фетишем, которые молчали, выгородив для себя узкую полоску надежды на личное счастье и приучившись поливать ее неведомыми миру слезами, в тишине, которая наступала, когда пьяные друзья разбредутся после «солнышка лесного» по домам, а муж заснет тяжким сном неудачника.

Мне что в терпении не нравится - оно противоположно желанию. Чистый долг, непонятно кому. Живет себе человек и терпит. Притворяется, что все хорошо, а если не хорошо, то так и надо. А другой человек, который живет вместе с ним, привык верить. И даже благодарен за такое подвижничество: ну надо же, никаких претензий, никаких амбиций, даже с достоинством.

А потом вдруг бах - звук лопнувшей струны. Двигатель работал-работал без масла и, что называется, стукнул - заклинило. И все резервуары дерьма, которые человек годами копил в себе молча, надеясь, что справится, разом открылись, и дерьмо это выплескивается в чудовищном количестве, и образуется море, в котором никакой золотой рыбки нет, и напрасно ходит несчастный старик по голому берегу.

Автор - Саша Иванов