Я люблю Вергилия. И как его не любить? Конечно, это не Гомер с его буйной свежестью первобытных героев. Вергилий изящен, порой подражателен, умерен до искусственности, но — прекрасен, и герои его — захватывают и пленяют. Среди пестрого сонма богатырей «Энеиды» особняком стоит принцесса Камилла, предводительница вольсков, дева-воин. Конечно, есть у Вергилия и другие дамы, одна Дидона чего стоит, но Камилла — особенная.

«Бранный был ведом ей труд и с ветрами бег вперегонки,

В поле летела она по верхушкам злаков высоких,

Не приминая ногой стеблей и ломких колосьев,

Мчалась и по морю, путь по волнам пролагая проворно,

Не успевая стопы омочить в солёной пучине.

Смотрит ей вслед молодёжь, поля и кровли усеяв,

Издали матери ей дивятся в немом изумленье;

Глаз не в силах толпа отвести от неё, лишь завидит

Пурпур почётный, что ей окутал стройные плечи,

Золото пряжки в кудрях, ликийский колчан за спиною,

Острый пастушеский дрот, из прочного сделанный мирта» (Энеида VII, 807 — 817).

Образ Камиллы завораживает. В младенческом возрасте она была посвящена богине Диане и хранила девство, занимаясь только ратным делом, а это значит, что Камилла была профессиональным убийцей.

«В землях тирренских она могла бы невесткой желанной

Многим стать матерям, но, одной предавшись Диане,

Знает Камилла любовь лишь к оружью и к девственной жизни,

Свято блюдя чистоту» (Энеида XI, 581 — 584).

Брунхильда

Хранение девства во многих древних культурах было особым знаком. Его связывали с магией силы, прежде всего. И нам, конечно же, вспоминается другая дева-воительница — Брюнгильда — героиня скандинавского эпоса. Она обладала нечеловеческой силой, которая сразу исчезла, как только принцесса вышла замуж и утратила девство. Магическая сила иссякла.

Но только ли магия силы может быть усмотрена в образе девы-воительницы? Нет ли здесь и другой, очень нам понятной интуиции священного благоговения перед святостью материнства, почтения к особому сакральному служению женщины как матери и супруги, чья святость выявляется только в созидании, но никак не в разрушении, чей образ никогда не может быть причастен злу. А потому и воительницей не может быть мать или жена. Только девство — сознательное самоубийство себя как женщины — может примириться с работой убийцы.

Здесь следует сделать оговорку относительно хранения девства монахинями. Их путь — путь созидания, а не разрушения, путь приумножения любви и доброты в девственном служении Богу. Но девство Камиллы было иным. Она была девой-воином, то есть, убийцей, и в сознании людей древности эти вещи несовместны — убийство и рождение, зло и созидание рода и семьи, поэтому, если женщина — воин, значит, она ни в коем случае — не мать и не жена.

Вот описание рядового эпизода военных занятий Камиллы, один из моментов её «трудовых будней»:

«Мужа, что гнался за ней, догнала и, мольбам не внимая,

Дважды удар нанесла секирой тяжкой по шлему,

Медь и кость разрубив, так что мозг полился из раны» (Энеида XI, 696 — 698).

Прекрасная дева-воительница топором раскроила череп молодому воину, забрызгав землю его кровью и мозгом. Убит чей-то сын, брат, муж, отец. Пресёкся род. Умерщвлена целая цепь поколений.

Война это зло. Даже священная война — зло. Вы можете сражаться за родную землю, защищая свои дома, жён и детей, заступаясь за родные могилы и святыни народные. Но служа этим высоким целям, вы обязаны убивать. Без этого никак нельзя. Без этого не бывает войны. И если война священная, освободительная, отечественная — обязанность каждого мужчины взять в руки оружие и сражаться. Но от этого зло не становится добром, а война это зло, потому что на войне убивают, и это убийство может быть меньшим злом, но от этого злом оно быть не перестанет. Мужчины берут в руки оружие, чтобы это оружие не брали в руки женщины.

Женщина и убийство — сочетание невозможное и дикое. У женщины своё особое служение в этом мире. Женщина священна, потому что у неё от Бога есть дар созидания. Первую женщину звали Ева, что значит «жизнь». Женщина несёт миру жизнь, лечит его раны, заражает добротой и любовью. Поэтому нужно делать всё, чтобы её никогда не касалось зло, чтобы она была спрятана от ужаса убийств и насилия.

У гениального Толкина во «Властелине колец» нарисована настоящая икона женщины, её идеальный образ. Я говорю об онтицах, супругах пастухов деревьев, хранителей леса. В отличие от своих мужей-онтов, онтицы посвятили себя разведению садов, они украшали землю, стараясь превратить её в один большой и цветущий сад торжества жизни.

Но пришла война. Сады запылали огнём. Онтицы ушли. А онты уже много столетий кличут своих подруг, поют свои грустные песни, и мне кажется, что тихая и печальная песня онтов и онтиц, сочинённая Толкином, это один из самых красивых и целомудренных опытов любовной лирики в европейской литературе.

Мужчины должны оберегать женщин от зла. Власть это всегда зло. Руководитель никогда не может быть чистым и добрым. Чаще всего ему приходится делать выбор не между добром и злом, а между меньшим злом и большим. Меньшее зло всё равно зло, даже если речь идёт о вынужденном увольнении сотрудника, сокращении зарплат, выговоре и прочее. То, что на протяжении долгих веков женщин не допускали к власти, было не проявлением шовинизма, а неосознанной, интуитивной защитой женщин от зла. Служение женщины — в созидании, рождении нового, украшении и утешении этого мира. Власть — дело мужское, потому что «грязное».

Но времена изменились. Женщины возглавляют институты, заседают в парламенте, руководят государством. Хорошо это или плохо? Мне кажется это противоестественным, ненормальным. Такая ситуация стала возможна в мире, где мужчины отказались защищать своих жён, сестер и матерей.

Великая Маргарет Тэтчер. «Железная леди». В 1982 году как руководитель государства она приняла решение о силовом, то есть, военном решении конфликта на Фолклендских островах. Эта маленькая война, в конце концов, пошла Британии на пользу. Но решение убивать приняла женщина. Мать. Супруга. Война с Аргентиной унесла жизни почти тысячу человек: погибло 258 англичан и 649 аргентинцев. В смерти всех этих людей повинна мать двоих очаровательных детей, верная супруга, почтительная дочь — Маргарет Тэтчер, баронесса.

Подчеркну: дело вовсе не в политике, не в том, кто прав, кто виноват, чьи интересы важнее. Власть невозможна без причинения зла, разрушения, обиды, а порой и пролития крови. Женщина убивает в себе женщину, если каким-либо образом причаствует злу, предаёт вверенное ей Богом служение созидания.

Знаменитая королева Елизавета, правившая Британией в шестнадцатом веке, тоже была причастна войнам, казням и убийствам. Но, по крайней мере, она была последовательной, и подобно Камилле, так и не вступила в брак. Невозможно созидать одной рукой и разрушать другой. Нельзя, погрузившись по ноздри во власть, остаться чистым. Никто не в праве запрещать женщинам идти во власть, но пусть им подскажет правильный выбор тот залог доброты и силы созидания, что вверен им Самим Богом.