Когда я смотрю, как играют русские и немецкие дети, в голове возникает один и тот же вопрос: откуда берутся конфликты между народами? Ведь немецкий ребенок — это тот же русский. Так же терпеть не может школу, так же в контрах с кем-нибудь из сверстников, обожает айпады, мультики, хулиганить и плескаться в бассейне. Пацаны хотят побеждать, девчонки — нравиться.

А когда я услышала на ломаном русском «за нечаянно — бьют отчаянно», поняла, что дети при желании могут освоить что угодно.

Но подход к детям, отношение к ним со стороны взрослых — принципиально различаются. И я не знаю, зачем в России хватаются за образовательные технологии, использовать которые не умеют, которые не вписываются в нашу систему образования. Если то, что у нас есть сейчас, можно в принципе назвать системой.

В частности, огромное значение придается разным психологическим тестам и отборам. Чем круче школа, тем сильней степень помешательства.

Я столкнулась с этим дважды. Когда моя дочь поступала в 1 класс немецкой гимназии и позже — когда она поступала в 5-й математический класс лицея.

На курсах подготовки к немецкой школе результатом отбора шестилетки было его фото на стенде. Никто с нами не встречался, результаты тестов выдавались родителям позже, в запечатанных конвертах, информация об успеваемости хранилась в условиях строжайшей секретности, словно за ней охотились с Викиликс. Идешь в школу, сердце сжимается: есть фото или нет? Пфф, слава Богу, есть! Спасибо, что не убили!

Каждая школа извращалась как могла, придумывая свои правила отсева. Но в ту школу «любителей фото» мы не пошли, хоть и прошли. До того она извела меня еще до 1 класса. Ушли в обычную без экзамена. Но после 4 класса решили ее покинуть: ни образования, ни тяги к знаниям она толком не дала. Всё гнали тесты и мониторинги, вечно боялись проверяющих, изводили нервы, проекты полностью выполнялись родителями, дети сидели за уроками до полуночи.

Прошлой весной при поступлении в 5 класс первым экзаменом было психологическое тестирование, провалив которое ребенок не допускался к экзамену по русскому и математике. Что же это был за тест? Помимо пары- тройки заданий на логику, было несколько таких, о которых говорят «без поллитры не разберешься».

К примеру, одну и ту же полоску надо было провести как правой, так и левой рукой. Странные задания, смысла которых мне не пояснили, но которых я опасалась более всего, ибо подготовиться к ним сложно, но именно психотест влиял на допуск к экзамену по русскому. То есть играл ключевую роль в отборе, хотя родителей уверяли, что он «лишь поможет вам лучше узнать своего ребенка». Тоже, кстати, шаблонная фраза, пришедшая к нам из-за океана.

Во время учебы в лицее больше никто детей не тестирует, все как в обычной хорошей школе: кружки, практикумы, олимпиады, в общем — насыщенная лицейская жизнь в лучших традициях спецшкол советского времени. Зачем было устраивать тестирование (по результатам которого пара-тройка светлых голов оказалась за бортом), чтобы потом никогда о нем не вспоминать — непонятно.

С годами мне стало ясно, откуда у системы тестов растут ноги. Запад давно уже болен всякого рода тестами, системами оценки, значение которых, по моему мнению, чрезмерно переоценено.

Например, немецкие дети уже в 4 классе делятся на тех, кому есть дорога в вуз, и тех, у кого дороги туда нет. Стоит лишь получить бумагу о том, что ты, перефразируя, «не рекомендован к учебе в гимназии», и это автоматом означает, что высшее образование тебе не светит. Понимаете? Путь закрыт навсегда. И закрыт он абсолютному большинству человек в классе. Причем судьбу ребенка определяет учитель. Довольно субъективное судейство, как понимаете.

В Швейцарии такое деление осуществляется еще раньше, до школы. Жестко, но хотя бы понятно, чего ждать, можно готовиться заранее.

В то время как русский ребенок долгие лета существует в двойной системе оценки знаний. По-западному тестируется, чтобы по-советски учиться. Из любой школы может хотя бы попытаться поступить хоть куда-нибудь, никто не ставит на нем крест.

Тогда зачем все эти психотесты? Кто и для чего использует их результаты в промежуточных отборах и почему нельзя принять в лицей просто на основании результатов экзаменов по профильным предметам? Ведь если ребенок сдает их, это и так означает, что он в достаточной мере мотивирован и готов работать.

Трудно представить, что человек в 6−10 лет полностью «прозрачен», все его наклонности определены, а способности раскрыты так, что больше и ожидать от него нечего. По мне, так российское образование вот уже долгие годы — это смесь бульдога с носорогом, смесь западной и советской систем. Уже 20 лет нет понимания, куда нам, сплошные эксперименты над молодежью: то полностью тестовая система, то частично устная, то возвращение сочинения. Пора бы уже выбрать путь и идти по нему.

Для меня по-прежнему остается открытым вопрос: психотесты — что это? Объективная необходимость или дань моде? Какова их роль? Если необходимость, то означает ли это, что скоро мы полностью перейдем к западной системе оценки знаний? Будем определять будущее ребенка в 4 классе? Пока одни вопросы, как видите.

В любом случае опасения на этот счет есть. Уже формируется понятие «одаренные дети», разрабатываются какие-то льготы для них, как для отдельной касты. Поговаривают о конкурсе аттестатов. Собираются электронные портфолио ученика, где как на ладони вся его «трудовая» жизнь с 1 класса. Откуда не выкинешь и слова, где ошибки не исправляются, а тянутся как фата невесты, путаясь под ногами, до самого гро… вуза.

Создается впечатление, что снова что-то делается, а как этим пользоваться, никто, к сожалению, не знает.

Автор: Ирина Литновская