Парадокс современности в том, что мы боимся смерти, но каждый день убиваем жизнь, тратя ее на ненужную суету, избыточную информацию, страхи о будущем, пережевывание прошлого. Осознавать текущий момент нам мешает тревожность, ставшая эпидемией XXI века.

Psychologies: Если сравнить день сегодняшний и ситуацию десяти-тридцатилетней давности, насколько тревожнее стало общество?

Дмитрий Ковпак, когнитивный психотерапевт: Сегодня каждый 14-й житель Земли страдает клинически выраженной депрессией. Сравните: в XIX веке депрессией страдало 0,05% от всей популяции, в середине XX века — 5%, к концу XX века — более 20%. А к 2020 году депрессивные расстройства выйдут на второе место среди всех заболеваний в качестве причины неявки на работу и потери трудоспособности, после сердечно-сосудистых — таков прогноз ВОЗ и Всемирной психиатрической ассоциации.

Конечно, такой диагноз сегодня ставится чаще, чем сто лет назад. Причины две: во-первых, мы гораздо чаще задумываемся о качестве жизни и обращаемся к специалистам. В XIX веке шахтер или рабочий, выйдя с работы, не спешил к психоаналитику — ему было не до этого. Во-вторых, расширилось представление о расстройствах. Люди паниковали всю историю человечества, но диагнозы «паническое расстройство», «агорафобия», «обсессивно-компульсивное расстройство» появились примерно полвека назад. И с тех пор перечень диагнозов растет. Вообще, XXI век — век тревоги и депрессии.

Почему возникает тревожность?

Она связана с глобализацией и информационной перегрузкой, а также традиционными внутренними проблемами человека, касающимися специфики его мышления и системы отношений. Мы вовлечены в гораздо больший объем мыслей и забот, чем раньше, нам все время хочется забежать вперед. Возросли требования общества к нам: мы пытаемся соответствовать новым социальным нормам и запросам к уровню образования, компетенциям.

Бесконечный фоновый информационный шум вынуждает нас постоянно скроллить экраны компьютеров и смартфонов Это рождает мысленную жвачку и сравнения: кто на каком пляже отдыхает, в какую страну поехал, куда трудоустроился и что приобрел. Социум постоянно требует, чтобы мы доказывали свою успешность. Если раньше мы отдыхали от информационного шума, приходя домой, то теперь социум втаскивает нас в любое время суток в сверхинтенсивное социальное взаимодействие.

Британский психолог Робин Данбар вычислил, сколько личных контактов мы можем поддерживать одновременно, — в 80-е годы XX века «число Данбара» составляло 150. А сегодня выясняется, что мы можем иметь тысячи контактов, оказывающих психоэмоциональное влияние и выводящих нас из себя лайками, комментариями, троллингом. Условный Большой брат в лице наступающей виртуальной реальности захватывает нас все больше и больше.

Наша личная жизнь во многом стала публичной. Поэтому вырос уровень стресса, и он тянет за собой физиологическое напряжение: телесный дискомфорт, мышечные зажимы, болевые ощущения, нарушения сна, дисфункцию органов и систем. В более плохом варианте — психосоматические заболевания. Проблема еще и в том, что человечество растет количественно: уже сейчас нас больше 7 миллиардов. Теснота на планете. В будущем она будет еще большей.

Вероятно, россиянам добавляет стрессов бесконечный кризис: то нефть падает, то доллар. Можно ли адаптироваться к постоянным переменам?

Да, у нас в экономике и политике «не понос, так золотуха». Начиная с перестройки, мы перманентно находимся в состоянии перемен, на фоне которых брежневский застой уже не кажется таким плохим и вредным.

Даосские мудрецы призывали принимать данность текущего периода, каким бы он ни был. Чтобы легче переживать стресс, необходимо жить настоящим сразу в двух мощнейших смыслах: сейчас (во времени, в моменте) и здесь (в окружающей действительности). Эту формулу — здесь и сейчас — у буддистов переняли психологи разных направлений.

С какими тревогами сегодня обращаются к психотерапевту клиенты?

Чаще всего с опасением за свое здоровье: страх инсульта, инфаркта, опасной заразной болезни. Пользователи интернета и телезрители постоянно читают и слышат: следи за собой, смотри, чтобы не попасть под машину или не подцепить птичий грипп. Наши современники массово становятся ипохондриками. Они реагируют на малейшие сигналы тела и ищут у себя симптомы болезни, а кто ищет — тот всегда найдет. Набух лифмоузел или вскочил прыщ — не рак ли это?

Тревожные ожидания обладают эффектом снежного кома. «Человек тревожный» начинает быстро откликаться на разную информацию, он напрягается, и это становится вредной привычкой. Его жизнь превращается в ад: он постоянно сканирует себя и окружающую действительность на предмет «измены»: вдруг что-то пойдет не так, лопнет, треснет, взорвется, заболит, опухнет.

Многие из нас значительную часть своих ресурсов тратят на поиски этой опасности и фиксируются на неприятных ощущениях. И предмет их опасений «подыгрывает» им: от волнения происходит выброс адреналина, повышается давление, учащается пульс и так далее. «Ну вот, я же говорил, что мне будет плохо!» На языке психологов такой феномен называется самосбывающимся пророчеством.

Но разве можно жить совсем без тревоги?

Есть адекватная тревога, она помощник и защитник, предупреждает об опасности: например, вы стоите на крыше и можете упасть — здесь тревога уместна и предохраняет вас от лишнего риска. Хроническое беспокойство всегда избыточно, оно не приносит пользы, более того — выплескивается в тело, порождает повышенный тонус мышц и скованность, может привести к психосоматическим заболеваниям. Поэтому будьте внимательны к своему телу, будьте с ним в контакте.

У нас две крайности: мы либо обращаем внимание на любой чих, либо вовсе игнорируем телесные сигналы, пока нас не «припрет». Мы привыкаем жить в таком напряжении, что не замечаем мышечные спазмы.

Животные не создают и не хранят ментальный мусор. Это мы сами научились быть тревожными и депрессивными

Надо учиться расслаблению у братьев наших меньших. Вы берете кошку, а она «стекает» по рукам. Животным свойственно применять природные растяжки — если что-то у них задеревенело, устало, они потягиваются. Шутка: «Как вы расслабляетесь?» — «Я не напрягаюсь!» — рецепт оптимального поведения.

Как быть в контакте с телом и при этом не стать ипохондриком?

Стоит практиковать разумное отношение — и к жизни, и к себе, и к телу, и к психике. С помощью самого простого, естественного и полезного решения — навыка осознанности. Это не столько знания — ведь можно много читать про йогу, медитации и другие восточные практики, но это станет пустым грузом в голове или пылящейся на полке книгой, — сколько навык, который необходимо развивать и тренировать.

Осознанность останавливает ненужные гонки в голове, позволяет избавиться от лишнего мусора и, как следствие, от избыточного напряжения. Реальность — отличный учитель и помощник. Жить настоящим во всех смыслах этого слова — это и лекарство, и поистине здоровый образ жизни.

Как тренировать навык осознанности?

Здесь нам помогут определения. Практики осознанности сегодня называются практиками внимательности. Если мы понаблюдаем за собой, то заметим, как мы рассеянны. У нас постоянные скачки мыслей: для чего я это купил? Почему я это сделал? Зачем я так сказал или так ответил? Мы стараемся пережевывать прошлое, которое уже не вернуть и не исправить.

Вместо разумного принятия урока — подумал, извлек опыт, готов к будущим ситуациям — мы включаем и слушаем заезженную пластинку. Это не дает нам жить в реальности. Быть внимательным, осознанным — замечать, где ты сейчас во времени и пространстве.

Учиться навыкам осознанности можно с простейшего. Посмотрите, как вы ложитесь спать: если вы сжимаетесь в бублик, сворачиваетесь в комочек, то это попытка занять безопасное эмбриональное положение. Так спит человек «в загоне», закрывающийся от мира и ожидающий агрессии. Как спят здоровые спокойные люди или здоровые дети?

Они раскидываются по всему пространству постели, как морские звезды, они открыты действительности

Это простые примеры того, как мы можем продиагностировать себя и обнаружить стресс. Оглянитесь: снаряды не падают, не падает потолок, бешеные собаки вас не атакуют — ваши мысли, привычки требовать от себя и жизни атакуют, как бешеные собаки. Усвоенные от кого-то правила загоняют нас в угол. Это требует пересмотра, иначе мы так и будем зомби.

Внимательность — это ведь не только религиозная практика?

Похожее понятие есть и в когнитивно-поведенческой терапии — майндфулнесс. Это умение замечать, чем заполнена твоя голова, и концентрироваться.

Например, медитирующий человек предельно сконцентрирован на контакте с реальностью. Мы же с его точки зрения — зомби, непробужденные. Мы вроде бы проснулись, но как будто спим наяву — мы постоянно пребываем в грезах. Не успели открыть глаза, как уже чем-то загрузились — думами о работе, деньгах, отношениях. И мы часто не замечаем ничего вокруг — ни погоды, ни рассветов, ни закатов, ни природы, ни близких людей, ни архитектуры.

Люди не общаются, даже когда находятся вместе, — они постоянно в гаджетах. Они радуются, как здорово убили время. На самом деле в этот момент просто прошла часть их жизни. А они точно так же завтра будут скроллить те же самые соцсети, заполненные тем же ментальным мусором, который точно так же украдет их время. Это самое парадоксальное: мы боимся смерти, но не боимся убить жизнь таким образом.

Древние мудрецы советовали постоянно помнить о смерти…

«Мементо мори» — «помни о смерти» — это не девиз суицидентов, это осознанность того, что твоя жизнь конечна. На что ты ее тратишь? На эти лишние напряжения и суету? Вспомни, о чем ты суетился и беспокоился год назад. Насколько тебе это пригодилось?

Помимо инструмента майндфулнесс («здесь и сейчас», практики осознанности) — «восточного» инструментария, существует западный инструментарий. Он достался нам от греков. Удивительные идеи Платона, Аристотеля, Эпикура, Сократа были переработаны современными американскими психологами и психотерапевтами Альбертом Эллисом и Аароном Беком.

Есть современные и конкретные рекомендации?

Например, вести особый дневник. Пока мы в лабиринте мыслей и привычных реакций, нам сложно отнестись критично к содержанию своей головы. Поэтому надо обязательно выгружать его на внешний носитель. С его помощью мы учимся замечать конкретные ситуации, в которых нам становится грустно, тревожно, возникают раздражение, физиологические отклики, физический дискомфорт — от мышечного напряжения до головных болей, от дрожащих коленок до чувства тошноты.

Техника называется СМЭР. Чертим четыре колонки: События, Мысли, Эмоции, Реакции (эта колонка делится на две — физиологические и поведенческие). В первую записываем триггер — событие, разговор, встречу: что именно нас спровоцировало к нежелательной реакции. В колонку «Эмоции» — то, что почувствовали.

Важно отталкиваться либо от события, либо от эмоций и постараться раскидать ситуацию по всем четырем «полкам» Что это были за события, что за переживания, какие эмоциональные и физические ощущения возникли в теле, какой была поведенческая реакция. Самое главное, заметить и записать: что проскочило в голове между событием и его последствием, какая цепочка мыслей сложилась и дотащила нас до определенного вывода, «нажимающего» на кнопки избыточных устойчивых переживаний.

И однажды, после нескольких записанных случаев, возникнет волшебная вещь: мы увидим, что в очень похожих обстоятельствах очень похожим способом с помощью типичных мыслей мы доходим до очень похожего состояния — телесного, эмоционального и поведенческого. Мы заметим, в какой момент включаются наши обычные стереотипы и возникают правила, которые описали Эллис и Бек.

Например, «Я должен делать это так-то». Или катастрофизация событий («Снова грянет кризис», «Меня уволят», «Я заболею»). Непереносимость фрустрации («Я этого не вынесу, не переживу») — мы страдаем от отсутствия отношений, но боимся познакомиться с потенциальным партнером, заговорить с ним, потому что не хотим испытывать боль и разочарование.

Оценочные суждения (все подлежит внешнему и внутреннему рейтингу) — всегда найдется кто-то лучше, умнее, остроумнее, так стоит ли нам стараться соответствовать? Все это — ограничивающие убеждения, их-то и надо находить и извлекать, заменять и тренировать альтернативы, чтобы снизить тревожность и вернуться к себе настоящему.

Дмитрий Ковпак — психотерапевт, председатель Ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии, вице-президент Российской психотерапевтической ассоциации.