Сейчас такое время, когда не принятие, а именно ярость дает мне силы жить.

Когда сын Майка Тайсона сказал отцу о своем желании заниматься боксом, Тайсон сказал что-то вроде «Тебе не нужно в бокс. Ты носишь трусы Келвин Кляйн, а на каникулах ездишь в Швейцарию кататься на лыжах. У тебя нет топлива для того, чтобы твоя ярость горела, поскольку твоя жизнь слишком хороша и всегда такой была. Боксом должны заниматься такие, как я, а не такие, как ты».

А я увлеклась боксом в этом году, поскольку во мне достаточно ярости для этого. Полагаю, что год многим из нас оставил топливо для чего-то подобного. Все эти разрушения и потери, все это бессилие и отчаяние, все эти четыре стены. А для меня – вся эта разница между тем, какой жизнь может и должна быть, тем, какой она является сейчас, и тем, какой она была долгие годы.

Я злюсь на то, как мало в моей жизни было отдыха и как много работы. У меня до сих пор стоит в ванной пластиковый стульчик, потому что вечером после рабочего дня у меня настолько не было сил, что было тяжело принимать душ стоя. Сейчас по-другому: после появления у меня супервизии с Полиной Гавердовской, которая сначала выспросила меня обо всех деталях моего отчаяния и усталости, а потом сказала «Я все проверила. Ты просто слишком много работаешь», я стала работать меньше. Такой простой рецепт. Такие большие изменения.

Я злюсь на то, как долго я курила и как много было напряжения, которое делало сигареты необходимыми. Сейчас есть Артем Зубков, и я ничего не ищу и ни о чем не беспокоюсь, не ожидаю насилия из-за угла, не держу постоянно руку на пульсе токсичного партнера, потому что Артем совершенно не токсичный. Он ходит к психоаналитику. Он подтрунивает над моей склонностью все организовывать, а не высмеивает ее, а я подтруниваю над его хаотичностью, и мы учимся друг у друга. Он гордится мной, а не завидует, поскольку в своей профессии он реализован не меньше, чем я в своей. Он не стыдится моей нетолерантности к насилию, не пытается сделать меня нормативнее, а понимает меня, потому что сам такой же. Наконец в моей жизни есть полноценное Мы, которое полностью включает мое истинное Я.

Я злюсь на то, как неоправданно слабо я заботилась о своих границах в дружеских отношениях и как много стало сил тогда, когда эти границы стали радикальными. Я больше не хочу быть в отношениях, которые заставляют меня чувствовать себя виноватой или в которых я должна уменьшать себя, поскольку мои размеры причиняют другому человеку боль.

Я похудела на восемь килограмм в этом году (я не про эти размеры), потому что много занималась спортом, у меня нет визовых проблем, поскольку у нас с Артемом элитные тайские визы на пять лет, а вчера я закончила свою новую, уже третью книгу, и договор с издательством уже полгода как подписан, и после всех редактур она выйдет летом 2021 года.

Я хочу быть с теми, кто способен этим любоваться, а не считать, что я хвастливая или высокомерная. Я представляю на месте моего тренера Биа то приятеля, который отверг меня за то, что свои потребности я предпочла его планам, то подругу, которая его в этом поддержала, то бывшего партнера, который делал столько зла, что я могу сказать только – фак ю, Гоша, и фак твою маму тоже.

Сейчас такое время, когда не принятие, а именно ярость дает мне силы жить. И мне было очень хорошо в этом году, а ярость дает мне надежду на то, что так будет и дальше, потому что она делает невозможным любое возвращение. Пусть горит все плохое, горит в жарком пламени ярости, в изматывающей тренировке, в жарком объятии. Фак ю. Хорошее только закалится.

P.S.: На этой тренировке на месте Биа – Ковид.

Анастасия Долганова