История любой человеческой трагедии всегда драматична, она заставляет искать ответ на гипотетические вопросы: а почему все так случилось? Нельзя ли было избежать беды? Кто виноват? Однозначные ответы не всегда помогают пониманию, поскольку основываются на причинно-следственных факторах. Знание, к сожалению, не ведет к пониманию. В самом деле, что может нам дать история короткой жизни дочери последнего русского императора - великой княжны Анастасии Николаевны?
Она промелькнула словно тень на историческом горизонте в годы серьезнейших испытаний ее страны, вместе со своей семьей оказавшись жертвой страшной русской революции. Она не была (да и не могла быть) политиком, не могла влиять на ход государственных дел. Она просто жила, волей Провидения будучи членом царской семьи, желая лишь одного: жить в этой семье, разделяя с ней все радости и огорчения.
История Анастасии Николаевны - это история семьи императора Николая II, история добрых человеческих отношений самых близких людей, искренне, до глубины сердца верующих в Бога и Его благую волю.
Именно потому, что семья была венценосной, история жизни и смерти великой княжны Анастасии Николаевны (как ее сестер и брата) для христианского сознания приобретает принципиальное значение. Романовы своей судьбой подтвердили истинность евангельской мысли о бессмысленности приобретения «всего мира» ценой нанесения вреда собственной душе (Мк. 9, 37). Подтвердила это и великая княжна Анастасия Николаевна, вместе со всей семьей убитая в подвале дома Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года...
Солнечный луч
Она родилась 5 июня 1901 года в Петергофе (в Новом дворце). Бюллетени о состоянии новорожденной и ее венценосной матери были самые благоприятные. Через 12 дней состоялись крестины, на которых, по уже сложившейся к тому времени традиции, первой среди восприемников была императрица Мария Феодоровна. Восприемниками стали также принцесса Ирина Прусская, великий князь Сергей Александрович и великая княжна Ольга Александровна. Рождение четвертой дочери было, конечно, большой радостью для царской семьи, хотя и император, и императрица очень надеялись на появление наследника. Понять венценосцев не трудно: согласно Основным Законам Российской империи трон должен был наследовать сын самодержца.
Анастасия Николаевна и ее сестра Мария считались в семье «маленькими» в отличие от старших или «больших» - Ольги и Татьяны. Анастасия была активным ребенком, и, как вспоминала ближайшая подруга императрицы Александры Феодоровны А.А.Вырубова, «постоянно лазила, пряталась, смешила всех своими выходками, и уследить за ней бывало нелегко». Однажды на официальном обеде, проходившем на императорской яхте «Штандарт», она, тогда пятилетний ребенок, незаметно забралась под стол и ползала там, пытаясь ущипнуть какую-нибудь важную персону, не смевшую внешним видом выразить неудовольствия.
Наказание пришло незамедлительно: поняв в чем дело, государь вытащил ее из-под стола за косу, «и ей крепко досталось». Подобные незамысловатые развлечения царских детей, конечно же, никак не раздражали тех, кто волей случая оказывался их «жертвой», но Николай II старался пресекать такие вольности, находя их неуместными. И все же дети, уважая и почитая родителей, вовсе не боялись их, полагая естественным шалить с гостями.
Надо признать, что серьезно воспитанием своих дочерей царь не занимался: это было прерогативой Александры Феодоровны, проводившей, когда дети подрастали, в классной комнате многие часы. С детьми государыня говорила по-английски: язык Шекспира и Байрона в царской семье был вторым родным. Но французский язык царские дочери знали недостаточно: читая на нем, они так и не научились свободно говорить (по каким-то причинам, быть может, не желая видеть кого-нибудь между собой и дочерьми, Александра Феодоровна не захотела взять им французскую гувернантку). Кроме того, любившая рукоделие императрица обучила этому делу и дочерей.
Физическое воспитание строилось на английский манер: девочки спали в больших детских, на походных кроватях, почти без подушек и укрывались маленькими одеялами. Утром полагалось принимать холодную ванну, вечером - теплую. Александра Феодоровна стремилась воспитывать таким образом, чтобы дочери умели вести себя со всеми ровно, ни в чем ни перед кем не выказывая своего преимущества. Однако добиться достаточного для императорских дочерей воспитания императрице не удалось. Особого вкуса к занятиям сестры не проявляли, будучи, по мнению близко соприкасавшихся с ними наставника цесаревича Алексея Николаевича Пьера Жильяра, «скорее одарены практическими качествами».
Сестры, почти лишенные внешних развлечений, находили радость в тесной семейной жизни. «Большие» искренне относились к «маленьким», те платили им взаимностью; в дальнейшем они даже выдумали общую подпись «ОТМА» - по первым буквам имен, по старшинству: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. «ОТМА» посылала общие подарки, писала общие письма. Но при этом каждая дочь Николая II представляла собой самостоятельную личность, со своими достоинствами и особенностями.
Анастасия Николаевна была самой смешливой, любила добродушно подшучивать. «Она была баловница,- вспоминал в начале 1920х годов Пьер Жильяр,- недостаток, от которого она исправилась с годами. Очень ленивая, как это бывает иногда с очень способными детьми, она обладала прекрасным произношением французского языка и разыгрывала маленькие театральные сцены с настоящим талантом. Она была так весела и так умела разогнать морщины у всякого, кто был не в духе, что некоторые из окружающих стали, вспоминая прозвище, данное ее матери при английском дворе, звать ее „Sunshane“ - Солнечный луч».
Данная характеристика весьма показательна с психологической точки зрения, особенно если иметь в виду, что, развлекая близких, великая княжна любила имитировать их голоса и манеру поведения. Жизнь в кругу любимой семьи воспринималась Анастасией Николаевной как праздник, изнаночной ее стороны она, как и ее сестры, к счастью, не знала.
Шестнадцатилетие под арестом
Начавшаяся летом 1914 года война внесла существенные коррективы в жизнь царской семьи. Внушенное с детства чувство долга заставило царских дочерей стать активными помощницами своей матери: они стали посещать лазарет при Феодоровском соборе Царского Села. Разумеется, в то же время Анастасия Николаевна продолжала учиться, хотя назвать эту учебу систематической трудно.
Февраль 1917го круто и навсегда изменил жизнь юной Анастасии: вместе с родителями, братом и сестрами она оказалась под арестом в Александровском дворце Царского Села.
Моральные муки Николая II и Александры Феодоровны усугубились и беспокойством за здоровье детей: они поочередно болели корью. Анастасия Николаевна начала выздоравливать только после 20 марта; спустя пять дней она смогла встать с постели, а 2 апреля, в Светлое Христово Воскресение, она впервые вышла на воздух. Так великая княжна пережила первую серьезную болезнь, совпавшую с социальными пертурбациями и гибелью монархической государственности. Ее статус навсегда изменился: отныне она - «бывшая» великая княжна, не имеющая прав и привилегий по рождению. Более она не вечный шеф 1го Хоперского полка Кубанского казачьего войска.
Но в личной жизни никаких глобальных потрясений, как и прежде, она в кругу семьи, молится, занимается, вместе с отцом развлекается работой: в апреле «пропихивает» большие льдины от шлюза, расположенного в Александровском парке, под мостами, в мае перекапывает землю, устраивая огород, переносит дрова, наконец, катается на велосипеде и самокате. Но все это под бдительными взорами революционной охраны. Так Анастасия Николаевна встретила свой 16й год рождения, последний год пребывания в Царском Селе.
«Слава Богу, ничего...»
1 августа 1917 года вместе со всей семьей и слугами она навсегда покинула те места, где провела счастливые годы своей короткой жизни. Вскоре она увидела Сибирь: в Тобольске вместе с семьей ей предстояло провести несколько месяцев. Анастасия Николаевна не пала духом, пытаясь найти плюсы и в новом своем положении. В письмах к А.А.Вырубовой она уверяет, что они устроились уютно (все четверо живут вместе): «Приятно видеть из окон маленькие горы, которые покрыты снегом. Сидим много на окнах и развлекаемся, глядя на гуляющих».
Позже, в зимние месяцы нового 1918 года, она снова уверяет свою конфидентку, что живут они, слава Богу, «ничего», ставят пьесы, гуляют в своей «загородке», устроили маленькую горку для катания. Лейтмотив писем - убедить А.А.Вырубову, что у них все хорошо, что беспокоиться не о чем, что жизнь не такая уж и беспросветная... Ее освещает вера, надежда на лучшее и любовь. Никаких возмущений, никаких обид за унижения, за существование взаперти. Долготерпение, цельность христианского мировосприятия и удивляющее внутреннее спокойствие: на все воля Божия!
В Тобольске продолжились и школьные занятия великой княжны: с октября с царскими детьми (за исключением старшей Ольги Николаевны) стала заниматься Клавдия Михайловна Битнер - бывшая начальница Царскосельской Мариинской женской гимназии. Она преподавала географию и литературу. Школьная подготовка цесаревича и великих княжон не удовлетворили К.М.Битнер. «Очень многого надо желать,- говорила она комиссару Временного правительства по охране царской семьи В.С.Панкратову.- Я совершенно не ожидала того, что нашла. Такие взрослые дети и так мало знают русскую литературу, так мало развиты. Они мало читали Пушкина, Лермонтова еще меньше, а о Некрасове не слыхали. О других я уже и не говорю. <...> Что это значит? Как с ними занимались? Была полная возможность обставить детей лучшими учителями - и этого не было сделано».
Можно предположить, что подобная «неразвитость» стала платой за домашнюю изоляцию, в которой выросли великие княжны, совершенно оторванные от мира их ровесников. Наивные и чистые девушки не имели в отличие от матери - императрицы Александры Феодоровны - глубоких философских познаний, хотя и были, судя по всему, начитаны в богословской литературе. Их главный воспитатель и учитель - мать - больше заботилась о правильном воспитании (как она его понимала), чем о полноценном образовании дочерей и наследника. Было ли это результатом сознательной педагогической политики императрицы или же ее недосмотром? Кто знает... Екатеринбургская трагедия навсегда закрыла этот вопрос.
Ранее, в апреле 1918 года, часть семьи была перевезена в Екатеринбург. Среди переехавших находился император, его супруга и великая княжна Мария. Остальные дети (вместе с больным Алексеем Николаевичем) остались в Тобольске. Семья воссоединилась в мае, среди приехавших была и великая княжна Анастасия Николаевна. Свой последний день рождения - 17летие она встретила в Доме Особого назначения в Екатеринбурге. Как и сестры, Анастасия Николаевна в тот период училась у царского повара И.М.Харитонова готовить; вместе с ними по вечерам месила муку, а по утрам пекла хлеб. В Екатеринбурге жизнь узников была регламентирована более жестко, контроль над ними осуществлялся тотальный. Но и в этой ситуации мы не замечаем уныния: вера позволяет жить, надеяться на лучшее даже тогда, когда поводов для надежды уже не остается.
История самозванок
В ночь на 17 июля 1918 года Анастасия Николаевна дольше других, обреченных на смерть, оставалась жива. Отчасти это объяснялось тем, что в ее платье императрица зашила драгоценности, но только отчасти. Факт заключается в том, что ее добивали штыками и выстрелами в голову. Палачи в своем кругу рассказывали, что после первых залпов Анастасия Николаевна была жива. Это сыграло свою роль в распространении мифов о том, что младшая дочь Николая II не погибла, а была спасена красноармейцами и в дальнейшем сумела выехать за границу. В итоге история спасения Анастасии на долгие годы стала предметом разного рода манипуляций как искренне заблуждавшихся наивных людей, так и проходимцев. Сколько их было, выдававших себя за великую княжну Анастасию Николаевну! Распространялись слухи об Анастасии Африканской, Анастасии Болгарской, Анастасии Волгоградской. Но наибольшую известность получила история Анны Андерсон, проживавшей в семье родственников убитого вместе с царской семьей доктора Е.С.Боткина. Долгое время эти люди верили, что А.Андерсон - спасшаяся Анастасия Николаевна. Лишь в 1994 году, уже после смерти самозванки, при помощи генетической экспертизы удалось установить, что она не имела никакого отношения к Романовым, будучи представителем польского крестьянского рода Шванцовски (которые признали А.Андерсон своей родственницей еще в 1927 году).
На сегодняшний день можно считать установленным факт гибели и захоронения Анастасии Николаевны в общей могиле с убитыми в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Обнаружение могилы, многолетняя работа по идентификации так называемых екатеринбургских останков - отдельная тема. Подчеркнем лишь один момент: к сожалению, для многих православных, плохо знакомых с проблемой обнаружения и определения истинности царских останков под Екатеринбургом, торжественно захороненные летом 1998 года в Петропавловской крепости останки императора Николая II, его супруги, детей и слуг не являются подлинными. Соответственно, не верят они и в подлинность мощей великой княжны Анастасии Николаевны. Не убеждает такого рода скептиков и то, что в 2007 году рядом с прежним захоронением нашли (согласно мнению и историков, и медицинских экспертов) мощи цесаревича Алексея Николаевича и его сестры великой княжны Марии. Таким образом, были обнаружены останки всех расстрелянных в Доме Особого назначения. Остается лишь надеяться на то, что оценочный максимализм будет постепенно уменьшаться, и пристрастное отношение к означенной проблеме останется в прошлом....
В 1981 году великая княжна Анастасия Николаевна была причислена РПЦЗ к лику святых вместе со всеми Романовыми и их слугами, погибшими в Екатеринбурге.
Почти 20 лет спустя на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года РПЦ также причислила царскую семью к лику святых (как страстотерпцев и мучеников). Это прославление необходимо признать знаковым событием, символическим актом, религиозно примиряющим нас с прошлым и указывающим на истинность известного выражения: «Добро не рождается от зла, оно от добра рождается». Об этом не стоит забывать, вспоминая сегодня одну из невинных жертв страшного прошлого - веселую «утешительницу» своей семьи, младшую дочь последнего русского императора великую княжну Анастасию Николаевну.
Автор - Сергей Фирсов, профессор СПбГУ
