Ангел, женщина-вамп, отличная хозяйка, алкоголичка и распутница, великолепная мать, бисексуалка, величайшая актриса и полная бездарность – это все говорили, болтали, шушукались о ней - о Марлен Дитрих.

Конец фильма

29 сентября 1975 года во время концерта в Сиднее Марлен Дитрих, зацепившись в темноте за кабель, упала и сломала шейку бедра. Блистательная карьера знаменитой актрисы и певицы закончилась.

Можно сказать, и просто Жизнь закончилась тоже, началось саморазрушение: Дитрих пачками глотала лекарства от реальных и воображаемых болезней, каждый день прикладывалась к спиртному, переливая виски в бутылки из-под минеральной воды и пряча их от больничной сиделки в разных углах своей спальни, которую назвала «матрасным склепом».

Много позже станет известно: последние двенадцать лет жизни мировая знаменитость была прикована к постели и общалась с миром только по телефону. Никто не должен был видеть ее такой – разбитой, старой, некрасивой. Марлен добровольно выбрала одиночество, точнее, так она старалась думать. Это было гораздо приятнее, чем анализировать – почему даже единственная родная дочь отвернулась от нее. Пустая квартира, по стенам которой висели фотографии давно ушедших мужа, друзей, любовников, превратилась в храм ее воспоминаний. Она думала о смерти без страха: «Надо бояться жизни, а не смерти. И ни в коем случае не плачьте, когда я умру. Оплакивайте меня сейчас!».

Марлен Дитрих скончалась 6 мая 1992 года. По официальной версии в результате инфаркта, а может быть, инсульта, а скорее всего - приняв большую дозу снотворного. За три дня до смерти почти 90-летняя актриса прочла книгу дочери Марии о себе. Та с фамильной немецкой сухостью и честностью на весь свет заявила о матери: «Я не люблю Марлен».

Глава семьи

Будущая кинодива XX века появилась на свет вместе с ним - в 1901 году. Ее мать – ярая католичка и истинная немецкая аристократка – воспитывала Марию Магделену фон Рош в строгости. Небрежность, легкомыслие, безрассудство – этих слов в лексиконе ее девочки просто быть не могло. В 18 лет мать отправила Марлен в частную школу-интернат, даже не в родном городе, а за километры от родной семьи. Любовь матери выражалась в том, что она приезжала издалека только для того, чтобы помыть Марии голову. Головомойку она устраивала дочери и в переносном смысле, жестко навязывая ей собственные представления о красоте и жизни в целом.

«Когда ты вырастешь, твои лодыжки должны быть тонкими», — приговаривала она, туго шнуруя Марии высокие ботинки. Вскоре ножкам Марлен будет поклоняться весь мир, и она застрахует их на миллион марок. Приметы благородного происхождения, «конюшни» - тонкие лодыжки и запястья - навсегда остались для Дитрих великой ценностью. В свою очередь, когда актрисе показалось, что у ее дочери кривоватые ноги, она два года заставляла малышку спать в стальных колодках. Собственную семью актриса держала в узде, именно она была ее главой, отвечала за каждую мелочь, работала из последних сил, не давая себе ни малейших поблажек. Даже когда от дома и супружеской верности остались лишь развалины, и она сама, и ее супруг Рудольф Зибер открыто меняли любовников, Дитрих не подала на развод. Над Зибером смеялись, называя рогоносцем и подкаблучником, но когда с ним приключилась банальная почечная колика, именно его законная супруга подняла на ноги весь Голливуд в поисках достойного доктора для «милого Руди». Брак должен быть один, на всю жизнь, а семья – это святое.

Королева моды

Марлен Дитрих не блистала красотой. Ростом 165 см, довольно полная, но с плоской грудью и мужскими повадками, она совершенно не вписывалась в голливудский стандарт. После успеха «Голубого ангела» с немецкой актрисой жаждала подписать контракт знаменитая американская кинокомпания «Парамаунт». Однако когда Дитрих прибыла в США, оказалось, что ангелоподобная пухленькая немочка абсолютно не прельщает ни продюсеров, ни режиссеров. Была срочно проведена серьезная коррекция внешности актрисы.

Новый облик Дитрих, впервые явленный в фильме «Марокко» (1930), поразил всех, кто когда-либо знал ее раньше. Гладкая волна светлых волос, тонкие взметнувшиеся вверх брови, мерцающий блеск глаз, впалые щеки придали лицу Марлен выражение скорбного и загадочного удивления. На смену имиджу милашки пришел образ роковой женщины, которая много страдала от любви и заставляет страдать других. Ушли в прошлое тридцатые, отгрохотали сороковые, заканчивались пятидесятые, а Марлен оставалась звездой экрана. «Белокурая Венера», «Кровавая императрица», «Семь грешников», «Страх сцены», «Печать зла» имели бешеный успех.

Правда, ее роли становились все меньше, а вот гонорары она требовала все больше. Деньги для нее значили куда больше, нежели искусство, ведь именно они давали ей возможность жить, как вздумается, одеваться, как хочется, кружить головы напропалую, оттачивать искусство очаровывать.

Дитрих придумала фасон брюк, которые шокировали модный мир и остались в истории под ее именем, а для нее были всего лишь «продолжением пижамы» - просто ей было удобно в них ходить. Позднее она придумала кое-что похлеще: невиданный доселе сценический костюм – короткие шорты, высокие сапоги и белый цилиндр. Но самым узнаваемым в гардеробе актрисы стало «голое» платье, которое она носила под мантией из лебединых перьев. За счет искусных аппликаций из стразов, блесток, бисера, жемчуга на ткани телесного цвета создавался эффект тонущего в звездном сиянии обнаженного тела. При этом Дитрих никогда не надевала босоножек, считая открытые пальцы ног верхом вульгарности.

Задолго до эры пластической хирургии она собственноручно делала «подтяжку» лица при помощи пластыря. А «скорректированная» клейкой лентой грудь выглядела соблазнительно в любом наряде без всякого бюстгальтера. Никто уже не замечал явных недостатков ее фигуры, в памяти даже тех, кто не являлся поклонником ее творчества, осталось воспоминание о сногсшибательной фигуре Дитрих.

Сериал про Любовь

В жизнь Марлен ворвалась любовь - так можно начинать писать о каждом ее романе. Отношения с Эрихом Марией Ремарком длились целых 15 лет. Когда Гитлер пришел к власти, он потребовал, чтобы именно Дитрих стала «лицом» Третьего рейха. Она категорически отказалась и приняла американское гражданство. Ремарк тоже был вынужден эмигрировать, в Берлине жгли его романы, а он пылал от страсти к замужней упрямой немке. Писателю еще предстояло узнать – Марлен легко заводила романы и разбивала сердца. Она хранила не верность, а десятки подаренных ей обручальных колец в специальной шкатулке.

Голливудского режиссера Джозефа фон Штернберга, подарившего ей роль в знаковом для нее «Голубом ангеле», фрау Дитрих откровенно называла своим божеством. Вешая его пальто в гардероб, она гладила ткань, словно та обладала некоей магической силой, наливала в бокал вино сначала ему и только потом мужу, который, впрочем, не возмущался. А когда фон Штернберг начинал рассуждать о кино - серьезно, страстно, напористо - слушала, как зачарованная. Чем не любовь…

А влюбившись в Жана Габена – известного французского актера – Дитрих мгновенно стала такой, какой хотел ее видеть он. Габен мечтал создать общее гнездышко, и Марлен присмотрела для них домик. Для «своего мужчины» она даже надела фартук и занялась деревенской кухней. Роман двух кинозвезд был ярким, страстным и обещал быть долгим. Но рожденный войной союз двух, как их величали в прессе «священных чудовищ», не пережил мира и покоя. Однажды Жан просто перестал замечать Дитрих, а она, забеременев, сделала аборт, при этом продолжая называть себя его любящей женушкой. Он был вынужден бежать от нее домой, во Францию. Но даже после его смерти в 1976 году она не успокоилась и сделала скандальное заявление: «Похоронив Габена, я овдовела во второй раз». Рудольф Зибер скончался всего несколькими месяцами ранее.

Впрочем, будь законный супруг жив, он вряд ли смог остановить откровения Марлен. Он давно привык к тому, что в ее жизни любовные истории следовали одна за другой длинной вереницей. Они могли длиться час, день, год или тридцать лет, как, например, с Эрнестом Хемингуэем. Отношения с этим писателем в отличие от связи с Ремарком отличались идеальным сочетанием любви и дружбы. Они восхищались друг другом, не ревнуя, ничего не требуя, не посягая на свободу любимого существа. Наверное, именно так Дитрих и представляла себе истинную любовь. Изменять другим – да, себе – никогда. Когда последний ее любовник, пианист Берт Баккар, бросил ее первым и женился на другой, Дитрих впала в тяжелую депрессию. Ее знаменитая печальная улыбка стала по-настоящему, без актерства, скорбной...

Автор: Ольга Бунина