Как живут дауншифтеры в теплых странах и что с ними сделал рубль?

1. Менеджеры. Офис без окон и Гималаи

Говорят, в тропики сбегают только москвичи. И только те москвичи, у которых квартира под сдачу. Возможно, так и было десять лет назад. Но курс рубля и скорость интернета все изменили. Множество дауншифтеров работает удаленно — те же менеджеры, только тропические. И каждый третий вовсе даже не москвич, а сибиряк.

Ольга, 33 года

Откуда: Новосибирск

Где живет: Гоа, Индия

Доход: удаленная работа

Расход: 600 долларов

Три года назад умер муж. Я работала менеджером интернет-проектов и однажды зимой поняла, что не вижу солнца уже месяц. Приходила на работу — еще темно, уходила — уже темно. В офисе не было окон.

Я перешла на удаленную работу. Составила план прививок для себя и для сына. Купила билеты и улетела в Бомбей, а затем в Гоа. Многие крутили пальцем у виска: одна с ребенком потащилась в Азию.

Сейчас я живу в небольшой квартире на берегу реки. Уютно. Балкон, интернет, тепло. Сын ходит в сад. Не знаю, оценит ли он в будущем мамину страсть к путешествиям, но в свои шесть лет он уже видел Эверест, Тадж-Махал, мумбайские трущобы и стамбульские мечети. Мы с ним накатали полторы тысячи километров по гималайским серпантинам. Кто не ездил в горах на механике, тот не водитель. Побывали в деревне Наггар, куда эмигрировал Рерих с семьей. Там просто чудесный деревянный дом, как маленький кусочек России, в хвойном лесу и с настоящими шишками под ногами. Очень впечатлил туннель в семь километров под горой. И рисовые ступенчатые поля, и подвесные мосты через быстрые реки. С той поездки появилась мечта — покорить Эверест на сноуборде. Я обязательно ее выполню в будущем году.

Сейчас я по-прежнему менеджер, но уже удаленно, у нас вся компания работает в таком формате. Мы делаем сайты, сервисы и приложения. Для этого не обязательно сидеть в офисе. На жизнь при нынешнем курсе хватает 50 тысяч рублей. Конечно, в кризис стали меньше ходить по кафешкам, больше готовим дома. От спонтанных покупок стараемся отказываться. Раньше тратила все незаметно, а сейчас чаще думаю, нужна ли очередная кофточка. Скидки на билеты поджидаю. Но в такой жизни и ценности меняются. Главное ведь что? Покушать вкусно, переночевать комфортно, а остальное на впечатления абсолютно не влияет.

Когда закончится виза, думаем перебраться в Камбоджу, а там посмотрим.

2. Рантье. Речи для депутатов и никаких слез

2013 год: дрянную квартиру с видом на МКАД сдают за 800 долларов. 2016 год: 300 долларов и ни центом больше — или сами там живите. И потому московские рантье возвращаются домой, а в тропиках остаются лишь обладатели нескольких квартир или крупного банковского счета. Хорошо пожившие люди за сорок, они отлично себя чувствуют и выглядят отлично, но предпочитают скрывать лица.

Матвей, 44 года

Откуда: Москва

Где живет: Сиануквиль, Камбоджа

Доход: проценты с вклада

Расход: 700 долларов

Ты настоящего моего имени лучше не пиши. Потому что я работал в пресс-службах. В том числе у депутата Госдумы. Дядька из ЛДПР. Но не окончательно свихнувшийся. Писал ему пресс-релизы и речи. Платили неплохо, меньше $3000 не имел. Но, увы, совесть совсем заела, когда начали эту бодягу с Крымом.

Сейчас живу в Камбодже на проценты от вкладов в местные банки: они тут выше, чем в России. Ну и пытаюсь заняться чем-нибудь. Иначе очень легко спиться. Литр баккарди — 8 евро. Жизнь реально дешевая. Живу я в гестхаусе. Плачу $150. Можно найти и за $50. Лишняя сотня — за закрытый двор, чтобы не влезли ночью аборигены — увы, это практикуется, особенно в низкий сезон. Не надо платить за одежду. За прошлый год — две пары шорт, футболок и туфли: $30. Специально запоминал. Конечно, если новые тетки и дискотеки, то $3000 в месяц. А если спокойная жизнь с местной девушкой — $700. Тут, кстати, немного другой менталитет: если приглашаешь девушку в гости или в кафе, она считает, что обязана отдаться, если мужчина не совсем урод или не тотально агрессивен. Правда, девушки иногда клофелинить любят. Ну и, так как темнеет рано, а фонарей практически нет, можно получить по шее. Хотя если иду с местной — мы лицами очень сильно отличаемся даже в темноте, — то инцидентов не бывает. И да, тут не носят золото: местные гопники могут позариться.

Зато я ни разу не видел, чтобы мать кричала на ребенка. И не видел, чтобы кто-то плакал. Даже когда один из них и грохнулся с байка, а мы догнали мамашу и сказали, что у нее такая фигня случилась, — они оба улыбались.

Я тут уже год и два месяца. Случайно в Москву слетал на этот Новый год. Спустился в метро и офигел от хмурых лиц и черных одежд. Вернуться? А зачем?

3. Богема. Муж-мусульманин и магические камни

И все же они возвращаются. Кого-то мучает совесть и понимание: рядом, за забором веселого дауншифтерского гетто — два миллиарда нищих азиатов. Кто-то начинает скучать по России. У кого-то просто кончаются деньги. Но две главные причины возвращения в зиму — разбитое сердце и посаженная печень.

Алиса, 27 лет

Откуда: Санкт-Петербург

Где жила: Арамболь, Индия

Доход: помощь родителей и бизнес

Расход: 600 долларов

Я закончила Мухинское училище по дизайну костюма. Как-то болталась. С деньгами проблем не было: родители зарабатывали выше среднего и давали мне все. В 2012 году я поехала с подругой на стажировку в Индию: она должна была учить сирот английскому, а я рисовать. На ярмарке индийских товаров познакомились с Ади и Салимом, они из Кашмира. У подруги завязались романтические отношения с Ади, у меня — с Салимом. Так мы и жили три месяца. Ходили на party, куча новых знакомств со всей земли, море впечатлений и любовь, любовь, любовь.

У Салима был магазин кожаных изделий: хижина из бамбука и пальмовых листьев. Мне быстро надоело ничего не делать, и я стала ему помогать: в Гоа много русских покупателей, которые не говорят по-английски. Приходила когда хотела, уходила когда хотела. Это был абсолютно бесцельный, ленивый образ жизни, и мне это нравилось. Мы с Салимом решили, что нужно поехать на его родину, в Кашмир, познакомиться с родителями и пожениться.

Я вложила в магазин 7 тысяч долларов. Лето мы провели в России, торгуя на ювелирных выставках. Салим понравился моим родителям, он был самым чутким и добрым человеком на земле. Все было прекрасно, клиентов море, я делала украшения своего дизайна. Но потом Салима как подменили — он понял, что я золотая жила. Я сидела в магазине и готовила, а он только курил траву и катался на байке якобы по делам, а на самом деле к другу обнюхиваться МДМА. В Гоа то и дело умирали от наркотиков, но всем на это было плевать. Продолжала орать везде музыка. От этого становилось жутко. А Салим все больше из доброго и чуткого парня превращался в ревнивого тирана. Он хотел, чтобы я была мусульманской женой, но при этом работала, как европейская женщина. Я должна была носить закрытую одежду, готовить по расписанию и работать в магазине без выходных и перерывов. Стыдно признаваться, но примерно так я и делала. Салима я очень сильно любила.

А он тратил все деньги и тусовался с друзьями. Наконец мой отец не выдержал и купил мне билет на самолет. У меня была мультивиза по замужеству на год, но спустя полгода я должна была сделать регистрацию в министерстве иностранных дел и так ее и не сделала. Вид у меня был уже не самый нормальный, поэтому в аэропорту меня заперли и допрашивали, что я делала все это время в Индии, обзывали проституткой-нелегалом и угрожали отправить в тюрьму. Я звонила в русское посольство, отвечал пьяный охранник. Меня выгнали из аэропорта.

Я сидела и плакала на улице. Пришлось признаться родителям, что происходит, они выслали мне денег, и я поехала в отель.

Дальше были какие-то смутные дни: я бегала по чиновникам, меня посылали обратно к мужу, потому что регистрацию я могу сделать только в Кашмире. Говорили, что я не имею права без разрешения мужа вылетать из страны. Пришлось к нему вернуться. Но Салим, видимо, испугался, когда понял, что в Петербурге уже все на ушах стоят и посольство в курсе моих проблем. Мы сделали регистрацию, и я улетела. Салим все еще надеялся, что я буду с ним, поэтому набил мой чемодан товаром.

В своей истории никого не виню, кроме себя. Я просто была наивная девушка из очень хорошей семьи, которая верила в любовь, сказки, вела богемный образ жизни, рисовала, пела, танцевала и не знала зла. Меня очень сильно оберегали. Надеюсь, эта история будет уроком таким же влюбленным дурочкам, как я.

За два года я настолько привыкла жить жизнью Гоа, что, вернувшись в Петербург, впала в депрессию и просто не понимала, что делать. Сейчас я продаю разные магические символы, изделия из камней. Иногда мне хочется съездить на Гоа, просто на пару недель, посмотреть. Но я боюсь разочароваться. Мне было там хорошо, я любила там, там была моя жизнь, такая взрослая, полноценная, самостоятельная, а сейчас я приеду и пойму, может быть, что это помойка.

4. Фотографы. Легкие деньги и никаких вещей

«Жизнь прекрасна!» — кричат они. «Индия — страна возможностей!» То ли тропики превращают людей в оптимистов, то ли только оптимисты до них добираются. И чем легкомысленней и отвязней человек, тем легче он рвет связи с большой землей и находит уже не удаленную, а местную работу. Самая популярная профессия — инструктор, и неважно чего: дайвинга ли, серфинга ли, тантрической йоги. Вторая по популярности — фотограф.

Александр, 25 лет

Откуда: Самара

Где живет: повсюду

Доход: сдача квартиры и работа

Расход: 300 долларов (Индия), 450 (Шри-Ланка), 500 (Бали)

В 17 лет я сбежал в Петербург, но его суровый климат, отсутствие денег и работа в баре сломали меня. Я вернулся в Самару, поступил на философский, но так его и не закончил, потому что начал снимать свадьбы. Заказов было много, деньги были легкие, и я так же легко их спускал. Было здорово приходить на работу совершено не спавшим и пьяным. Но долго продержаться мне не удалось. Алкоголь уже перестал привлекать, а тяжелых наркотиков я побаивался. Мысли, что я занимаюсь какой-то херней, не покидали меня. Фотографом в духе Энни Лейбовиц я не становился, и это вгоняло меня в тоску. Я без конца ссорился со своей девушкой. Наконец друг посоветовал мне продать машину и уехать.

Я нашел работу фотографа в лагере серферов, жил на Шри-Ланке, снимая процесс обучения и катаясь на доске. Потом сам стал обучать других людей и смог подзаработать. Но деньги не главное. Я это понял, когда две недели бесплатно жил в отличной комнате одного из гестхаусов за то, что хорошо сфотографировал хозяев.

Всегда можно найти человека, который с радостью приютит тебя на какое-то время. На Бали я жил у художника, а потом влюбился, и у меня был потрясающей красоты курортный роман: я просто приехал к той девушке и не уехал от нее!

Из-за того, что рубль падает, мне скоро придется вернуться в Россию. Я планирую отснять свадебный сезон и запустить несколько проектов, которые обеспечат поток заказов за границей. Сейчас я сдаю квартиру в центре Самары — с ремонтом это 25 тысяч. Зарабатываю фотографией — снимаю исключительно семьи с маленькими детьми. Еще программирую — делаю сайт для одного ювелира, который делает скульптуры из серебра. Обучаю фотографии по скайпу. Осваиваю игру на Форексе. Начал обучаться интернет-маркетингу.

Лично мне достаточно, если хватит на аренду мотоцикла и еду. Сейчас я живу в очень простом домике, где есть спальня с кроватью, кухня с газовой горелкой и ванная комната без горячей воды. Вещей у меня нет: сумка для фотоаппарата и самый обычный рюкзак, 15 литров, не походный. Еще есть мотоцикл. Это все. Но самые интересные приключения начинаются, когда кончаются деньги.

5. Программисты. Ватник-сосед и новый Сингапур

«Я полгода не видела солнца». «Опять этот чертов дождь». «Два месяца лета и снова ад». Старые дауншифтеры были подобны птицам небесным: ежегодно бежали от зимы в лето и ежегодно совершали обратный перелет. Новые тропические русские — другой биологический вид. Они эмигранты. Бегут не просто от зимы, а от политических заморозков. И намерены остаться там, у экватора — навсегда.

Станислав, 35 лет

Откуда: Красноярск

Где живет: Вьетнам

Доход: удаленная работа и сдача квартиры

Расход: 700 долларов

У моей жены в России было турагентство, а я занимаюсь веб-программированием.

Сначала мы думали про Эстонию, Латвию и Литву, но там все же вода бывает твердой. Из теплых стран: в Камбодже еще много лет будут наблюдаться последствия отрицательной селекции в результате действий Пол Пота. В Таиланде невозможно получить гражданство и стать своим, даже если выучишь тайский, да и наличие короля несколько угнетает: недавно вот посадили одного белого за оскорбление короля в фейсбуке. Поэтому мы выбрали Вьетнам. Там лет через десять новый Сингапур будет, все стремительно развивается. Нормальный капитализм, демократия, отношение к белым — сказалась французская колонизация. Кстати, Луи Пастер тут национальный герой, в каждом городе улица его имени.

Сейчас мы в семейном отеле живем — младший сын хозяйки приходит в гости иногда, с хозяйкой праздники отмечаем, в целом нормально. На жизнь на двоих нужно примерно $600–700, расчетная сумма в день у нас $10: часто из нее даже не выходим. Квартиры, моя и жены, сдаются, но на эти деньги жить нельзя, это не Москва.

Курс рубля, конечно, повлиял: турист стал приезжать нищий, не осталось дохода у местных турагентств, которые ориентировались на русскоязычных, а это были мои потенциальные клиенты. Зато я перестал питать иллюзии и нашел доход в долларах. Я в любом случае собирался переориентироваться на англоязычных клиентов.

Знаете, если бы мы не переехали, я бы уж прибил кого-нибудь. Я разочаровался в большей части населения. Однажды ватник-сосед распинался, как бы он «хохлов мочил», а я размышлял, как ему голову проломить. В подъезд, называется, перекурить вышел… А вернуться в Россию нам, конечно, придется, чтобы продать квартиру — и купить домик во Вьетнаме.

Евгений Бабушкин