На пике болезни Маргарита весила 39 килограммов при росте в 180 сантиметров. Врачи отказывались от нее, опасаясь, что пациентка не выживет. Что помогло женщине справиться с болезнью и родить здоровую дочку?

Маргарите 29 лет. Четыре года назад она пережила тяжелую анорексию. При росте 180 сантиметров весила 39 килограммов. Но вопреки всему девушка смогла выкарабкаться, забеременеть и родить здорового ребенка. Она рассказала свою историю, которая отрезвит тех, кто до безумия борется с лишним весом.

«ЗА ВЕСЬ ДЕНЬ Я СЪЕДАЛА ОДНУ БАНОЧКУ ЙОГУРТА»

У меня все началось шесть лет назад с нервной анорексии из-за несостоявшегося брака. Я очень сильно переживала. Практически ничего не ела. Чтобы как-то переключиться, стала заниматься в спортзале как сумасшедшая. Тренировалась минимум шесть раз в неделю. На групповые тренировки не ходила, а занималась серьезно в спортзале. Потом съедала грейпфрут, который является жиросжигателем. На фоне стресса, маленького количества еды, больших нагрузок я сама себя довела.

В итоге нервная анорексия переросла в классическую. Пик наступил через два года. Меня ударило очень жестко. У меня был отказ от еды, отказ от сна, перепады настроения.

Ночью я спала по два часа, не ела ничего после 15 часов. Если я съедала что-то, то меня всю скручивало

Никаких макарон, хлеба, сладкого. Я стала зацикливаться на составах, смотрела все упаковки, если я видела, что там больше 120 калорий, я ни при каких обстоятельствах это не ела.

За день я могла съесть банку йогурта, а если еще и огурец, то это был успех. Есть мне просто не хотелось, от еды начинались боли. Потом начало прыгать настроение. Я могла разговаривать спокойно, потом вдруг принималась плакать, потом по щелчку снова переключалась и спокойно говорила, как ни в чем не бывало. Это я сейчас анализирую, а тогда я не придавала этому значения.

Еще забавный факт, что в это время я пекла торты на заказ. Вообще вся моя работа была связана с питанием, а я почти ничего не ела. Была кондитером-анорексиком. А параллельно работала в частной элитной гимназии, была заведующей производством по питанию. Однажды на работе был нервный момент, и тогда анорексия сказала мне: «Привет», у меня отказали ноги. Папа забрал меня домой. К счастью, тогда это было кратковременно.

«У ТЕБЯ 100% БУДЕТ БОЛЬНОЙ РЕБЕНОК»

В один из дней я проходила мимо зеркала и ужаснулась. У меня все еще есть в архиве это фото, смотрю на него, когда снова начинаю загоняться. Позвонила в слезах маме и сказала: «Мама, я умираю. Я не хочу».

Толчком к лечению стал разговор с мамой на тот момент моего молодого человека, с которой мы были очень близки. Она сказала мне такую фразу: «Я прочитала про твой диагноз. У тебя 100% будет больной ребенок, лучше тебе никогда не рожать». Я положила трубку и подумала: «У меня будет больной ребенок? Да у меня будет самый лучший ребенок». И я начала потихоньку, через силу питаться: две печеньки «Малышок» и баночка детского питания. Но самой справиться с этим невозможно.

«ВРАЧИ УДИВЛЯЛИСЬ, КАК Я МОГУ БЫТЬ ЖИВОЙ»

Как лечат анорексию? Закрывают тебя в психиатрической больнице и пичкают таблетками. У меня есть знакомая, которая, насмотревшись журналов, переболела анорексией в 11–12 лет. После больницы она еще 6 лет ходила по психотерапевтам, избавляясь от своих панических страхов. Я в дурку не хотела. Получить справку, что ты ненормальная, — ну такое себе. Я поехала в клинику неврозов.

Сначала меня не взяли. У меня было давление 30/27 и вес 42 килограмма. Я могла умереть в любой момент. Мне много раз измеряли давление и не верили, что я могу быть живой с такими показателями. Говорили: «Ты же труп, как ты ходишь?»

Я ушла в слезах, уехала домой. Но понимала, что сама не справлюсь. Вскоре я позвонила туда снова и стала просить: «Мне очень нужна помощь, я не хочу умирать». Меня приняли с одним условием — что я не буду отказываться от еды, от лекарств и полностью доверюсь врачам, либо меня переведут в психиатрическую больницу.

В клинике я пролежала с марта до середины мая. И еще до сентября была на дневном стационаре. Это были ужасные полгода, практически не помню их. Не помню начало лечения, потому что первые дни меня прокапывали, чтобы я спала. Потом были психотропные препараты, и на них я была абсолютным эмоциональным импотентом — не ревела, не смеялась, не чувствовала ничего, будто меня заблокировали.

НА МЕНЯ ПОКАЗЫВАЛИ ПАЛЬЦЕМ НА УЛИЦЕ

У нас не умеют реагировать на анорексию. Это был самый сложный период. На меня показывали пальцем на улице. Если дословно, то совершенно незнакомые люди говорили мне: «Е… ты худая», «Это же вообще п…»

Но я не молчала. Отвечала: «Я-то выздоровею, а у вас не появится ни мозгов, ни воспитания, ничего». Эти люди молчали, потому что думали, что я явно за себя не постою. Но благодаря этому периоду научилась не принимать близко к сердцу критику в свой адрес. Доходило до маразма, меня обсуждали в магазине. Ко мне подошла девушка лет 20 и воскликнула: «Мама, посмотри, какие у нее ноги худые».

Потом был случай, когда во время лечения я попала в аварию, мы с мамой поехали в травмпункт. И к моей маме подошла незнакомая женщина со словами: «А что, у девочки-то анорексия?», и все это со смехом. Мама была просто белая.

«Я ПОЧУВСТВОВАЛА БЕРЕМЕННОСТЬ НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ»

В мае я вышла из клиники неврозов и вскоре встретила своего нынешнего мужа. Звучит странно, но мы познакомились с ним в крематории на похоронах у мамы моей подруги. Муж говорит, что первые полгода он со мной встречался, а я с ним — нет, из-за препаратов у меня не было никаких эмоций.

Несмотря на попытки врачей лечить меня медикаментозно от бесплодия, не помогало ничего. Мы как-то с ним разговорились, я спросила его: «Тебе зачем это надо? Я не могу иметь детей». Он ответил: «Будет ребенок — здорово. Не будет — и не будет». Спустя 2 месяца отношений с меня сняли диагноз «бесплодие», все нормализовалось. Вес был порядка 47–48 килограммов.

Я безумно люблю детей, и очень страшно было слышать, что не смогу родить

У супруга такой характер, что я понимала: мы сможем, мы добьемся. Это кажется невозможным, но я почувствовала беременность уже на третий день. Видимо, я очень этого ждала.

У меня была очень легкая беременность, легкие роды. Наверное, только благодаря мужу я вылечилась.

Родители — тоже просто герои. Когда меня отпускали домой на выходные, они ни разу не показали, как им больно, как им тяжело. Они не показывали слабость. Я потом спрашивала, как они это пережили. И они признались, что сидели на успокоительных, потому что понимали: если сами сдадутся, то ничем хорошим это не кончится.

Осознание того, что это моя дочь, появилось даже не тогда, когда она родилась. Я долго смотрела на нее и думала: «Я сделала это», и сама до конца не верила. Это правда победа.

«Я НИКОГДА НЕ ДОВЕДУ СЕБЯ БОЛЬШЕ ДО ТАКОГО СОСТОЯНИЯ»

Я раньше отрицала, что я анорексик. Говорила, что я нервный анорексик, а это другое. Но кого сейчас обманывать? Если бы я ела и худела, это одно. Но не ела сама. Типичный анорексик.

Я по сей день сталкиваюсь с тем, что иногда проходят девушки и говорят: «О боже, у вас такие роскошные ноги». На что я отвечаю: «Девочки, нет. У меня ноги-спички. В этом нет ничего красивого». Самое ужасное, что девочки не всегда понимают, что есть красота. Хорош смотреть Instagram! Сколько там фильтров. Это мир идеальных людей. Давно нет моды на кости.

Никогда не говорите анорексику или бывшему анорексику, что он поправился. Люди будут думать, что они сказали из побуждения «у тебя все хорошо», а у анорексика включится анорексия. Не знаю, как это объяснить.

Сейчас, глядя на меня, можно до сих пор подумать, что у меня есть анорексия. Но для меня признак того, что у тебя есть анорексия, — это бесплодие и проблемы с ЖКТ. Я ловлю на себе эти осуждающие взгляды. Любовь к оверсайзу меня, конечно, спасает. Но наступает лето, надеваю кроп-топ, и в меня тыкают пальцем, открываю ноги — тыкают пальцем. Рассматривают взрослые, дети, бабушки и дедушки.

Родители по сей день смотрят на меня и говорят: «Ты похудела, ты опять не ешь». Я говорю: «Да успокойтесь вы, все хорошо». Я сама прекрасно понимаю, что второй раз из анорексии не выбраться. Она ударяет по всем органам абсолютно, вымываются все витамины, минералы. Если второй раз подвергнуть организм такому стрессу, то он просто скажет: «Пока».

Сейчас я понимаю четко, что ничто в этом мире не заставит меня нервничать так, чтобы я довела себя до состояния, что я могу умереть. Тем более сейчас, когда у меня есть дочь. Это непозволительно.

Подготовила: Ирина Ахметшина