Наверное, знаете, что есть такой город на юге Казахстана (может быть, даже найдете на карте). Что его называют Южной столицей. Возможно, слышали, что самые вкусные яблоки – это алматинский апорт (не уверена, что пробовали). Ну, еще, пожалуй, вспомните, что там есть горы. И потому лежит Алма-Ата в сейсмоопасной зоне; время от времени ее потряхивает.

Собственно говоря, «чего ж вам больше»? Но все-таки мне хотелось бы вам рассказать об этом городе, вернее не о том, в котором я живу, а о том, который люблю.

Наверное, нужно начать с гор. Кто-то из поэтов сказал: «В ладонях гор лежит зеленый город».

Действительно, в ладонях. На юге горы высокие, вершины с осени до весны покрыты снегом; на западе и на востоке прилавки (так называются пологие отроги) сходят на нет. Горы настолько привычны, что как-то забываешь, что это – чудо. Они есть, и этим все сказано.

Юг – там, где горы, верх – там, где горы. Их местоположение в детстве сыграло со мной шутку. Я долго не воспринимала географические карты: они были неправильные. На картах север был вверху, а должен быть внизу, потому что на юг – это вверх. Кстати, местные карты-схемы я до сих пор переворачиваю вверх ногами.

Москве и Питеру повезло. Их улицы и характер запечатлены художниками как слова, так и кисти. А изображение Алма-Аты я только однажды нашла на страницах по-настоящему хорошей прозы, у Юрия Домбровского в «Хранителе древностей»:

«Хаты, хатки, странные саманные постройки, где добрую половину дома занимает стена, а окошко находится под крышей. Глина, саман, тес, тростник. И все это одинаково захлестнуто, погружено до крыш в сады. Сады везде.

Зелень в этом городе расположена террасами, первый этаж – вот эти акации. Над акациями фруктовые сады, над садами тополя, а над тополями уже только горы».

Это написано об Алма-Ате тридцатых годов прошлого века. Впрочем, для меня 20-й все еще настоящий.

...Годом рождения города считается 1857, когда на месте небольшого казахского селения Алматы была заложена казачья крепость с претенциозным названием «Форт Верный». Остатки трехметровой глиняной стены, окружавшей когда-то крепость, до сих пор демонстрируют туристам. В 20-х годах ее описал в романе «Мятеж» красный комиссар Д. Фурманов.

О крепости-родоначальнице свидетельствуют и радиальные улицы в восточной части города: Клеверная, Многоводная, Вишневая, Грушевая. Со времени обретения Казахстаном суверенитета их безжалостно переименовали, присвоив мало о чем говорящие казахские фамилии, но коренные алматинцы по-прежнему называют этот район «Компотом».

О прошлом напоминают и еще две достопримечательности: роща Баума – коменданта крепости, заставившего своих солдат сажать деревья, и знаменитый деревянный собор архитектора Зенкова – рукотворное кружевное чудо. Этот храм сорокаметровой высоты, по слухам построенный без единого гвоздя, стоит на песчаной подушке (технология, которую позже переняли японцы). Он выдержал оба разрушительных верненских землетрясения начала 20 века, хотя весь город лежал в развалинах.

Практически ничего не осталось от времен строительства Турксиба – Туркестано-Сибирской магистрали, когда население города начало стремительно увеличиваться. В 30-х годах тысячи строителей-рабочих прибывали в Алма-Ату со всех концов Союза. Селились они в новых районах, к западу от крепости. И прежде всего по этническому принципу: до 60-х годов улицы так и назывались – Узбекская, Уйгурская, Дунганская.

Новый облик города (нынешний центр) был спланирован градостроителями-ленинградцами, по образцу Васильевского острова с его першпективами – строго параллельными и перпендикулярными улицами. Вообще, надо сказать, в экологии ленинградские архитекторы «шарили» намного больше нынешних.

Алма-Ата лежит в яме: с юга – Заилийский Ала-тау, с севера километрах в трехстах – Джунгарские горы. Ветра, как такового, в Алма-Ате нет (прищепки, столь необходимый атрибут для сушки белья, можно не использовать). Иногда, правда, во время грозы, деревья грозно шумят и раскачиваются, засыпая асфальт сухими мелкими веточками, но это бывает редко. Отсюда изматывающая летняя жара и страшная загазованность современного города (если в зимний ясный день подняться в горы, ужасаешься черной пелене, в километр высотой, окутывающей его).

А еще в пятидесятых годах, какая бы ни была жара в полдень, по утрам без теплой одежды из дома не выходили. За ночь холодный воздух с гор (бриз) проветривал город, продувал его по вертикальным улицам насквозь.

А еще по улицам текли арыки. Из речки малой Алматинки параллельно горам отходил по южной окраине Головной Арык, из которого вниз, по обочинам, журча, бежала вода. Пока не было водопровода, эту воду жители употребляли для питья. И потому существовал жесткий закон: с 5 часов утра до 10 никто не имел права эту воду загрязнять.

А вода, ледниковая, кристально чистая, была самой вкусной на свете! К сожалению, была. Потому что сейчас алматинцам приходится покупать питьевую воду в бутылях. Только в самых престижных, верхних, юго-восточных районах города питьевая вода в водопроводе близка к прежним стандартам.

Зима в моем городе красива, но нехороша. Промозглый холод пробирает до костей: –15 в Алма-Ате все равно, что –30 в Сибири. Лето жаркое, тяжелое. Если всю неделю под +40, не знаешь, куда деваться.

Зато весна и осень просто чудесны. Весной город весь белый – к середине апреля зацветает урюк, потом вишня, слива, к Первомаю – яблони. Как же они пахнут! К 9 мая город становится сиреневым. Поздний май – это свечки каштанов и белая акация. В начале июня в скверах и вдоль улиц благоухает (другого слова не подобрать) липа.

А осень еще лучше: долгая, солнечная, пленительно красивая, необыкновенно вкусная. В общем, соберетесь в Алматы – приезжайте осенью!

Автор статьи: Людмила Ливина