Ходить по городу, переполненному памятниками культуры – наказание для туриста. Например, уже на второй день пребывания во Флоренции тебя начинает несколько подташнивать от бесконечных памятников эпохи Возрождения, различных Санта-Марий и Санта-Кроче.

На каждый старинный дом начинаешь посматривать с подозрением: а ну как в этом доме ночевал сам Данте? Ты на него сейчас не обратишь внимания, а после локти кусать будешь. Лучше на всякий случай сфотографировать! Благо, теперь фотоаппараты электронные, фотографий в себя вмещают немереное количество. Подобным сумасшествием, как известно, отличаются японские туристы.

Я надеюсь, что мои читатели к таковым сумасшедшеньким не относятся. Ежели они попадут на улицы прекрасной Флоренции, то, конечно же, вспомнят афоризм Козьмы Пруткова о невозможности объять необъятное. И будут двигаться по старинным кварталам не спеша, в равной мере получая удовольствие и от средневековости улиц, и от непревзойденного итальянского мороженого, и даже от покупок каких-нибудь милых безделиц. По моим наблюдениям во Флоренции довольно дешево продаются разнообразные изделия из кожи.

И, конечно же, не обратят они в своем путешествии внимания на капеллу святого Мартина, даже если пройдут рядом с нею. Неприметная эта капелла находится на небольшой площади, образованной пересечением улиц Магадзини (via de' Magazzini) и Данте Алигьери (via Dante Alighieri). Название последней улицы не случайно. Совсем неподалеку находится дом Данте, куда зайти стоит, если есть полчаса времени.

Капелла святого Мартина была построена в 10-м веке и после не раз перестраивалась. Как утверждают историки, в свое время попечителями капеллы были две самых уважаемых семьи этого квартала, Алигьери и Донати. Именно здесь обручились дети этих семейств, Данте и Джемма.

Святой Мартин Турский (316 или 317 – 397), которому посвящена капелла – самый почитаемый среди католических святых. Он – один из первых христианских святых, провозглашенных таковым не за мученическую кончину, а за праведную, аскетическую, жизнь и организацию монастырей в Галлии.

А до того, как стать монахом, был он рыцарем и встретил на дороге нищего. За неимением денег Мартин отрезал половину от своего роскошного плаща и отдал убогому. Этот подвиг святого Мартина был наиболее любим последующими поколениями художников и скульпторов. Поэтому картин и скульптур, изображающих Мартина, отрезающего полплаща для нищего, много по всей Франции и Германии. (Святой Мартин числится как среди покровителей Франции, так и среди небесных заступников Германии).

Наиболее известная картина принадлежит кисти Эль-Греко (1541–1614). Во флорентийской капелле святого Мартина тоже можно увидеть фрески, изображающие жизнь святого. А на алтарной, восточной, стене – дарение нищему половины плаща как главное событие. Очень мило, но во Флоренции, переполненной художественными сокровищами, не впечатляет.

Пожалуй, капелла святого Мартина не стоила бы даже упоминания, не будь с ней связана интересная история общины Буономини (Buonomini di San Martino), которую мне бы и хотелось рассказать. Эта община была основана в 1441 году тогдашним епископом Флоренции Антонино Пьероцци (Antonino Pierozzi) (1389–1459), позже также причисленным к лику святых под именем святого Антонина Флорентийского. На улице, над входом размещен его портрет, а внутри капеллы, у восточной стены – бюст.

Антонино Пьероцци родился в семье нотариуса, и многим казалось, родился уже готовым к божьему служению. В отличие от других детишек не бегал и не шалил, а склонен был к учебе и к раздумьям. Был Антонино невысок и худосочен, однако умом обладал живым и деятельным. Став настоятелем доминиканского монастыря святого Марка во Флоренции, он взял под покровительство известного художника Фра Анджелико, тоже монаха-доминиканца. Когда в 1448 году во Флоренции разразилась эпидемия чумы, Антонино Пьероцци не только молился за избавление от напасти, но мобилизовал врачей, для того чтобы изготовить лекарства от болезни. Не обошлось и без плаща. Одно из чудес, явленных будущим святым: после того как он прикрыл замерзающего слепого нищего своим плащом, бедняга не только отогрелся, но и прозрел.

Став епископом, Антонино не стеснялся вмешиваться в городскую жизнь и противостоять могучему властителю Козимо Медичи (Cosimo de' Medici) (1389–1464), основателю знаменитой династии властителей Флоренции.

Козимо Медичи пришел к власти как «отец отечества» и всячески старался поддерживать свой образ «доброго правителя». Будучи чрезвычайно богатым, он не скупился ни на хлеб, ни на зрелища для простого народа. С другой стороны, он был милостив к своим врагам и соперникам. Относительно милостив, конечно. Не имея возможности устранить политических противников физически, он всего-навсего разорял их, облагая непосильными налогами. Экономические репрессии против богатых горожан не вызывали такого возмущения «демократической общественности», какое могли бы вызвать казни или «случайные» убийства.

Между тем разоренные флорентийские олигархи попали в аховое положение. Их лишили богатства и отстранили от хлебных постов. Чем фактически обрекли на жалкое прозябание, поскольку заниматься низким ремеслом или предпринимательством они не могли или же не хотели, считая таковые занятия унизительными. Таких людей во Флоренции 15-го века было много. Образовался целый слой так называемых «стыдливых бедняков» (poveri vergognosi). Как метко выразилась одна моя знакомая, им ничего не оставалось, как «тихо плакать по углам от голода и унижения».

Вот тут-то на помощь этим «бедным богатым» и пришел епископ Антонино Пьероцци. По его инициативе была организована община святого Мартина, «Буономини». Община обосновалась в капелле святого Мартина.

В переводе с итальянского «буономини» означает «добрые люди». И название общины, и ее размещение указывало на то, что она будет заниматься благотворительностью. В общину «буономини» входили двенадцать человек, по два представителя от каждого из 6 городских районов. Если верить Дм. Мережковскому («Воскресшие боги Леонардо да Винчи»), во времена Леонардо да Винчи одним из 12 буономини был некий мессэр Джиокондо, портрет жены которого, Моны Лизы, стал всемирно известным благодаря тому же Леонардо.

«Добрые люди» собирали деньги в помощь поверженным политическим противникам Медичи и анонимно распределяли их среди «жертв режима». Анонимность не унижала достоинства бывших «благородий». Затею епископа поддержали многие, в том числе и представители знатных городских семейств. Если в Обществе заканчивались деньги, над входом в капеллу святого Мартина зажигали специальную лампадку, как бы давая сигнал флорентийцам начать проявлять благотворительность. И надо сказать, касса общины не пустовала.

«Стыдливые бедняки» Флоренции остались в прошлом. Община же добрых флорентийцев существует и поныне. Она, как и раньше, находится в капелле святого Мартина, как и раньше, занимается благотворительностью, и ее касса, как и пять с половиной веков назад, не пустует.

Марк Блау