Существуют так называемые вечные вопросы. Чего люди хотят от жизни? Что побуждает людей действовать? Ради чего они учатся, работают, делают карьеру или, напротив, уезжают на теплый песок куда-нибудь к южному морю? Для чего люди завязывают и расторгают знакомства, вступают в брак или разводятся, пьют или бегают трусцой, обращаются к психологам или глотают транквилизаторы? Нам могут ответить: я, мол, хочу заработать на новую машину, или получить место топ-менеджера, или выбраться из депрессии, или наконец-то встретить женщину, с которой буду счастлив. Но какова окончательная цель всего этого?

Зачем нам все эти автомобили, высокие посты, браки и разводы? Наверное, мы не ошибемся, если предположим, что люди ответят, что они хотят быть счастливыми. Ничего нового в этом нет. Французский мыслитель XVII века Блез Паскаль (1623–1662) сказал: «Все люди стремятся к счастью — из этого правила нет исключений; способы у всех разные, но цель одна... Счастье — побудительный мотив любых поступков любого человека, даже того, кто собирается повеситься».

Но если мы посмотрим на то, каким образом многие люди стремятся реализовать свои стремления к счастью, мы обнаружим довольно странную вещь. Люди прилагают огромные усилия к тому, чтобы добиться богатства, успеха и известности, и полагают именно их воплощением сбывшейся мечты. Однако, глядя на тех, в чьей жизни эта мечта уже сбылась, мы обнаружим, что они вряд ли счастливы.

Некоторое время назад (статья 2010 г. - прим. ред.) СМИ сообщили о самоубийстве Александра Мак-Куина — знаменитого британского модельера, владельца шикарных магазинов, пробившегося из бедности и безвестности к вершинам богатства и славы.

Мак-Куин — вроде бы совершенный образец успеха для современного общества: человек, который всего добился своим трудом и талантами, богатый, здоровый, знаменитый, признанный, плавающий на яхте по шикарным курортам. Да ведь множество народу душу продаст за такую жизнь, а может, даже и продает изо дня в день! Но этот человек оказался настолько несчастным, что убил себя. Стоило ли карабкаться по лестнице успеха, чтобы повеситься на ее последней ступеньке?

Другой пример сбывшейся мечты — знаменитый певец Майкл Джексон, который добился всего, о чем мечтают миллионы подростков (и не только подростков) по всему миру, — это и вспышки софитов, и ревущие толпы поклонников, и горы денег, и собственное поместье, и лицо, которое узнаёт весь мир... И ранняя смерть в горьком одиночестве.

Журналы, которые так любят сплетни из жизни богатых и знаменитых, раз за разом сообщают, что такой-то миллионер судится с бывшей женой, что некая поп-звезда очередной раз лечится от алкоголизма, а еще один кумир миллионов умер от передозировки наркотиков.

Но это верно не только в отношении знаменитостей. Человек добивается продвижения по службе, подсиживает начальника, распихивает конкурентов, но оказывается ли он счастливым? Надолго ли ему хватает ощущения триумфа после того, как он добьется своего? Кто-то уезжает в другую страну, думая, что-де наконец-то обрел счастье, но очень быстро выясняется, что счастье это оказывается недолгим. Как часто люди думают: «Ах, если бы я только получил то или это — либо больше денег, либо другую должность, либо другую жену (или мужа), либо иную страну, — тут бы ко мне и пришло счастье!» Но вот они зарабатывают деньги, или делают карьеру, или меняют жен (или мужей), или переезжают в другие страны, но вместе с этим переживают одно горькое разочарование за другим — а счастье так и не приходит.

Что же это такое — подлинное прочное счастье? Как ни странно, люди об этом обычно не думают. Они могут тщательно обдумывать, какую марку бытовой техники выбрать или на какой курорт поехать, ожидая, что это сделает их немного счастливее, но совершенно не задумываются о том, какую жизнь надо выбрать для того, чтобы обрести счастье. Такова уж наша общая беда — мы думаем обо всем на свете, кроме того, что действительно важно. Но давайте же попробуем исправить эту ошибку и постараемся поразмыслить о том, что такое счастье и что может сделать нашу жизнь счастливой.

Быть или чувствовать?

Слово «счастье» в обычном языке может означать две вещи. Мы можем сказать, что «Николай счастлив в браке» и что «напившись, Петр целых двадцать минут чувствовал себя совершенно счастливым». Чувствовать себя счастливым и быть счастливым — не одно и то же, — точно так же, как чувствовать себя хорошо и быть здоровым, — разные вещи. Человек может чувствовать себя прекрасно в то время, как смертельная болезнь разъедает его внутренности, и некоторые болезни особенно опасны именно отсутствием болевых симптомов. Человек же болезненно мнительный, напротив, может ощущать всяческие боли и недомогания, когда физически он в полном порядке. Разумеется, обычно между «здоровьем» и «хорошим самочувствием» есть связь, но «почувствовать себя лучше» и «выздороветь» — это не совсем одно и то же. Можно чувствовать себя лучше, приняв наркотик, но это только отдалит нас от подлинного исцеления.

Поэтому для разговора о счастье нам важно понять — что это такое? Это просто ощущение, вызванное присутствием эндорфинов в коре головного мозга, или само это ощущение должно отражать какую-то более глубокую реальность?

Человек в состоянии сильного алкогольного или наркотического опьянения может чувствовать себя на верху блаженства, но мы понимаем, что он несчастен: пройдет совсем немного времени, и он сам это поймет. Человек, который любит и любим, может переживать и огорчения, но на самом деле он счастлив, его чувство счастья отражает реальное положение дел. Чтобы понять разницу, представьте себе, что нейрофизиология (наука, изучающая деятельность мозга) совершила одно очень важное открытие: человеку можно вживить электроды в мозг и искусственно вызвать у него ощущения счастья, восторга, упоения, причем гораздо более сильное, чем вызываемое наркотиком, но при этом лишенное похмелья и других неприятных побочных эффектов. Будет ли человек, переживающий такую эйфорию, подлинно счастливым?

И чего мы ждем, когда мы ищем счастья, — чувства, ощущения счастья или чего-то другого, свидетельством чего должно быть это чувство? Ответ на данный вопрос зависит от того, во что мы верим в отношении устройства мироздания. И действительно, устройство мироздания — самый практический вопрос на свете, и всё — в том числе, конечно, и счастье — зависит от того, как мы на него отвечаем.

Есть известный афоризм: «Человек создан для счастья, как птица для полета». Но эта фраза уже предполагает, что у человеческой жизни есть предназначение, поскольку человек «создан» (а не появился случайно и бессмысленно), и создан «для», то есть с определенной целью. В этом случае у человека есть подлинное предназначение, а поэтому быть счастливым — значит найти это предназначение и соответствовать ему. Часть этого предназначения состоит и в том, чтобы любить и быть любимым.

Но есть другая точка зрения: человек возник случайно, и никакого «для», никакого замысла в его существовании нет; в этом случае человек не создан для счастья — он вообще не создан, а явился на арене мироздания в результате каких-то случайных и бессмысленных процессов. Вот как излагает эту точку зрения французский ученый, атеист Жак Моно: «Вселенная вовсе не была чревата жизнью, равно как и биосфера — человеком. Наш номер случайно выпал в лотерее... человек одинок в равнодушной бескрайности вселенной, из которой он возник по воле случая». В этом случае «счастье» сводится к ощущениям, и поэтому бессмысленно спрашивать, соответствует ли оно нашему подлинному благу или нет — ибо никакого «подлинного блага и предназначения» не существует.

Если мы ищем подлинного счастья, нам стоит определиться, из какой картины мира мы исходим. И если мы созданы для счастья, то задаться вопросом: Кем? И если мы созданы Им для счастья, то именно Он и знает, как нам его обрести. Речь идет не о том, чтобы «искать утешения в религии» (какая нелепая фраза!), а о том, чтобы повернуться лицом к реальности — и, значит, лицом к Тому, Кто нас создал, и создал для счастья.

Счастье по ту и по эту сторону

Один их советских лозунгов, повторяемый вновь и вновь и усвоенный многими, кажется, на уровне условного рефлекса, гласит, что религия отвлекает людей от поиска подлинного счастья на земле. Так формулирует это Максим Горький: «Религия всегда противилась тому, чтобы человек на Земле обладал счастьем, и потому за счастьем религия всегда посылала человека на Небеса». Иногда этот тезис усваивают и люди верующие — как будто Бог хочет, чтобы мы жили жалкой и несчастной жизнью на земле, чтобы потом утешиться, причем даже не небесами, а тем, чтобы мы избегли ада. Есть ли у нас основания для такой точки зрения?

На первый взгляд может показаться, что есть. Несомненно, что христианство требует соблюдения заповедей, то есть отказа от некоторых вещей, которые падшему человеку представляются желанными. Несомненно, что человеку внешнему часто кажется, что, последовав требованиям Евангелие, он многого себя лишит. Многие представляют себе христиан как людей несчастных и унылых, лишающих себя земных радостей в надежде на небесные награды. Немецкий мыслитель XIX века Фридрих Ницше даже построил целую теорию — одно время очень популярную — на том, что христиане якобы отвергают радости мести, самоутверждения, упоения властью и богатством, насилия и блуда по принципу «зелен виноград»: раз мы все равно лишены каких-то «радостей жизни», то давайте, в утешение себе, объявим их греховными.

Однако это картина противоречит некоторым твердо установленным научным фактам. Я не оговорился — научным, потому что ответ на вопрос, «несчастны ли верующие христиане», искали — и нашли — социологи. В ряде стран мира было проведено множество независимых исследований, которые должны были установить, что влияет на уровень счастья людей, то есть кто, по собственной оценке, воспринимает свою жизнь более счастливой. Итоги оказались несколько неожиданными: богатые люди не счастливее тех, кто просто имеет пищу и одежду; пожилые ничуть не менее счастливы, чем молодые (а по некоторым данным, счастливее).

Так что же влияет на уровень счастья? А влияют отношения с другими людьми: люди семейные счастливее одиноких, те, у кого много друзей, — счастливее тех, у кого их нет, и, что с некоторой неохотой признают неверующие исследователи, люди верующие и церковные счастливее тех, кто равнодушен к вере. Более того, верующие гораздо меньше склонны к депрессии, самоубийствам и злоупотреблению алкоголем и наркотиками; они легче переносят такие жизненные удары, как, например, потерю работы. Все это известно нам не от христианских апологетов, а от медиков, психологов и социологов, которые вовсе не ставят себе целью «продвижение» христианской веры.

В частности, профессор Эндрю Кларк из Парижской школы экономики занимался исследованием вопроса о том, что лучше всего помогает людям перенести потерю работы. На основании опроса тысяч жителей европейских стран он пришел к неожиданному выводу: помогает вера в Бога. Кроме того, он отметил более высокий уровень удовлетворенности жизнью у христиан. Как пишет он сам, «мы обнаружили, что верующие люди уже сейчас обретают награду, а не откладывают ее на будущее».

Это выглядит довольно неожиданно (а для твердых атеистов и вообще неприемлемо), но это так. То есть если вы хотите быть счастливее, верьте в Бога и соблюдайте Его заповеди. Конечно, неверующие исследователи подыскивают этому феномену какое-то «природное» объяснение: мол, верующие имеют сознание смысла и цели, чувство принадлежности и поддержки со стороны единоверцев и так далее, — но сам этот факт никто всерьез не отрицает. В какой-то мере это очевидно, ибо заповеди Божии удерживают нас от того, чтобы искать счастья там, где мы можем обрести только горе. Но вера дает и нечто гораздо большее — надежду на вечное счастье, отблески которого нам бывает дано пережить уже здесь.

И радость вечная...

Иногда говорят, что христиане «верят в загробную жизнь». Это не то чтобы неверно, но создает ложное впечатление. С понятием «загробная жизнь» у многих из нас ассоциируется унылое существование призрака, полупрозрачный силуэт которого витает над кладбищем. Библейское же откровение повествует о другом — жизнь, которую мы обретем, гораздо более реальна, подлинна и неизмеримо более счастлива, чем нынешняя. Как говорит апостол Павел, ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. От того мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище (2 Кор 5:1–2). Мы действительно созданы для счастья, и для счастья гораздо большего, чем всё, о чем мы могли мы мечтать. Триединый Бог, Отец, Сын и Святой Дух, создал нас именно для того, чтобы разделить с нами ту полноту любви, радости, ликующей, переизбыточествующей жизни, которой обладает Он сам. Там мы поймем, что все доброе и прекрасное в этом мире, будь то человеческая любовь, красота природы, великая музыка или великие фрески, — это передавало послание оттуда, из нашего вечного дома, где нас с любовью ждет наша духовная семья: святые, ангелы, Матерь Божия и сам Господь и Спаситель наш Иисус Христос.

Если мы последуем путем веры и послушания, то окажемся там, где все наши скорби обернутся вечной радостью. Более того, даже сейчас, здесь, на земле, храня заповеди и уповая на помощь Божию, мы будем более счастливы, чем если бы пытались устроить жизнь по-своему. Чудовищная, абсурдная глупость греха состоит в том, что мы все время пытаемся искать счастья там, где можем найти только временные и вечные несчастья. Покаяние — это обретение здравого рассудка, когда мы обращаемся к нашему подлинному благу и предназначению — и к подлинному счастью.

Автор: ХУДИЕВ Сергей