В 1970 году был осуждён на 3 года лагерей по обвинению за «клевету на советский строй». Был известен выступлениями по проблемным вопросам внутрицерковной жизни. Публично критиковал деятельность РПЦ, и, в частности, закон о защите чувств верующих. Известен своими публичными выступлениями по проблемным вопросам внутрицерковной жизни.
«Московские новости» приводят цитаты из интервью и записей в блоге одного из главных критиков РПЦ.
О симфонии власти и церкви
«Политика несовместима с духовной жизнью церкви. Политика разжигает в человеке страсть властолюбия. Весь пост мы молились об избавлении от «духа любоначалия». Симфония власти и церкви противоестественна и губительна для обоих. Опираясь на власть, иерархи получают привилегии, имущество, деньги и прочие блага. Платят — духовной свободой. Церковь попадает в зависимость и оправдывает поступки имперской власти, теряя в глазах гражданского общества нравственный авторитет. Светильник гаснет, маяк не светит» (из интервью газете «Псковская губерния»).
Об утраченном кредите
«Церковь во многом растратила тот кредит, который она приобрела подвигами новомучеников. Они умирали за церковь в 1920–1930-е годы. Мученики своей кровью приобрели церковный авторитет. Они признаны святыми и прославлены церковью. Нынешние иерархи пользуются этим кредитом и говорят «нас преследовали», словно сами пострадали. Но тех, кто нес крест, уже нет. На смену пришли другие люди с другими взглядами и моралью» (из интервью «Росбалту»).
О защите чувств верующих
«Из множества оскорбленных сердец и попранных чувств Госдума избрала для защиты «религиозные чувства верующих». Забота о чувствах верующих, о чувствах одной из всех социальных групп граждан вызывает недоумение. Или верующие, как оранжерейные цветы, в новое время нуждаются в парниковых условиях?» (запись в «живом журнале» Павла Адельгейма).
О бесконтрольности патриархии
«Патриархия и епископы очень удобно устроились. Они могут делать все, что хотят, над ними нет никакого контроля, и им это нравится. Патриархии принадлежат все храмы, все церковное имущество. Выборности епископов у нас нет, как и выборности священников — куда тебя назначат, там и будешь служить. Права имеет патриарх и епископы, ответственности они ни перед кем не несут. А клирики и миряне никаких прав не имеют, но отвечают за все. Священник даже на работу не оформлен, он висит в воздухе, поэтому его легко уволить. Но на работу его никто не оформляет, никакого документа или трудового соглашения не составляют. Поэтому для увольнения священника достаточно сказать: «Пошел вон!» Все» (интервью журналу «Большой город», 12 апреля 2013 года).
О Pussy Riot
«Святыню нельзя осквернить. Недостойное прикосновение к святыне оскверняет самого человека, а не святыню. Девушек можно пожалеть за танцы в храме. Они навлекли на себя осуждение. Конечно, не рискну, как о. Всеволод Чаплин, говорить в интервью от имени Бога: «Он не простит». Не дерзну говорить от имени Бога, но в суждении о. Всеволода сомневаюсь. Бог милосерднее всех нас» (запись в «живом журнале» Павла Адельгейма).
О деньгах РПЦ
«Что касается «патриарших часов» и вообще богатства, то в церкви в течение многих веков идет противостояние «нестяжателей» и их оппонентов. Вы помните, в Средние века были заволжские старцы во главе с Нилом Сорским, которые отказывались от имущества. Заволжские старцы считали, что церковь должна быть бедна, как Христос. Не должна иметь земли, домов, крестьян и т.д. Оппонентом Нила Сорского был Иосиф Волоцкий. Его ученики считали, что церковь должна быть богатой, иметь купола золотые и другое имущество, заниматься благотворительностью. К сожалению, в реальности получается, что когда люди становятся богатыми, они занимаются не благотворительностью, а живут в свое удовольствие. Ничего хорошего для церкви в этом, с моей точки зрения, нет» (из интервью «Росбалту»).
О любви и подлинном образе церкви
«Только внимательно и неотступно вглядываясь любящими глазами в жизнь церкви, возможно не потерять из виду ее подлинный образ, не всегда адекватно осуществляющийся в епархиальной практике» (из книги Павла Адельгейма «Догмат о церкви в канонах и практике»).
О Московской Патриархии
"Я продолжаю служить, проповедовать, но уже на вторых ролях, на заднем фоне. К сожалению, все дело в том, что церковная жизнь в России гаснет. И сколько бы в Патриархии ни говорили про золотые купола, к сожалению, золотые купола выражают только силу церковной власти и рост церковного бюджета за счет государственных доходов, не больше. А духовная жизнь разрушается и уничтожается, причем, уничтожается она, конечно, целенаправленно самой Московской патриархией. Она разрушает все, что только можно в церкви разрушить. Создает свое материальное благополучие, но разрушает духовную жизнь" (из письма священника диаконисе англиканской общины в Олдбери Джанет Риджвей).
О дружбе Церкви и государства
"Дружба церкви и государства – это катастрофа, это церковная катастрофа". "У нас вера в церкви поменялась на идеологию. Нет веры, а есть идеология. Церковь заняла место бывшего Политбюро КПСС. Так ее сейчас и называют. Говорят, что Россию возглавляют чекисты и церковники. Фактически получается, что в этой церкви не остается места для Христа. Попросту говоря, Имя Его все реже и реже главами церкви употребляется. Теперь у нас праздник, 1025-летие крещения Руси. Но это праздник православия, а не христианства. Теперь православие и христианство совсем не одно и то же. Потому что под словом "православие" больше понимается национальная идеология, а вовсе не христианская вера" (из письма священника диаконисе англиканской общины в Олдбери Джанет Риджвей).
О празднование крещения
"Празднование 1000-летия крещения в 1988 году они называют Вторым крещением Руси. Они считают, что событие укреплений отношений между государством и церковью равнозначно тому, что произошло при князе Владимире. На самом деле это совсем не так. Потому что сознание у русского народа в настоящий момент совершенно языческое, и даже у того народа, который регулярно ходит в церковь, сознание языческое. Конечно, в церковь ходят, Богу молятся, но это в пределах 3 % населения. И цифра может быть несколько завышенная, но не заниженная, условно можно считать 3 %" (из письма священника диаконисе англиканской общины в Олдбери Джанет Риджвей).
Из автобиографии о. Павла Адельгейма (вступление к книге «Догмат о церкви в канонах и практике», вышедшей в Пскове в 2002 году):
«Родился я 1 августа 1938 года. После того как мать арестовали, жил в детдоме, затем вместе с матерью находился на принудительном поселении в Казахстане, позднее был послушником Киево-Печерской лавры. Оттуда в 1956 году поступил в Киевскую духовную семинарию. Исключен игуменом Филаретом Денисенко (будущий митрополит Киевский, один из претендентов на патриарший престол, впоследствии самопровозглашенный глава «Киевского патриархата», в РПЦ лишен сана и предан анафеме. — «МН») по политическим мотивам в 1959 году и рукоположен архиеп. Ермогеном Голубевым во дьякона для Ташкентского кафедрального собора.
Закончил Московскую духовную академию, назначен в г. Каган Узбекской ССР священником в 1964 году. В 1969 году построил новый храм, арестован, осужден по ст. 190 (клевета на советскую власть), приговорен к трем годам лишения свободы. В 1971 году в связи с волнениями в ИТУ п. Кызыл-Тепа потерял правую ногу. Освободился из заключения инвалидом в 1972 году. Служил в Фергане и Красноводске.
С 1976 года служу в Псковской епархии. Женат, трое детей, шесть внуков.
Один из двух моих приходов в г. Пскове называется храм Святых жен-мироносиц. С 1992 года при храме открыта приходская общеобразовательная православная школа регентов. Другой мой приход во имя св. апостола Матфея находится в деревне Писковичи. При храме Святого апостола Матфея с 1993 года существует приют для сирот-инвалидов».
Александр Волков, священник, руководитель пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси:
— Протоиерей Павел Адельгейм стал, как можно судить по имеющейся сейчас информации, жертвой исполнения пастырского долга как готовности прийти на помощь любому человеку.
Андрей Кураев, протодиакон, публицист, миссионер, профессор Московской духовной академии:
Убит последний свободный священник Московской Патриархии. Кто из священников, да еще семейных и штатных, теперь сможет не-анонимно и публично сказать "владыка, вы неправы!"? Он не был диссидентом. То есть он не искал специально поводов для критики и конфликта. У него не было аксиомы предустановленной неправоты церковной власти. У него была одна тема - тема удушения общинно-приходской жизни. И в этом он был вполне каноничен.
Сатана душил его через псковского митрополита (да-да, страсти и капризы могут быть и у архиерея). А минувшей ночью перешел к более решительным действиям.
Сатанист, убивший о. Павла, подарил Церкви Христовой еще одного мученика. Но радоваться этому как-то не получается. Радостно тут лишь одно: о. Павел свой крест достойно пронес до конца. Вечная ему память!
Георгий Кочетков, священник, ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института:
— Для всякого христианина такое мученичество — знак свыше той силы духа, которую человек должен всегда иметь, чтобы противостоять всякому злу, внутреннему и внешнему. О. Павел был примером такой силы духа на протяжении всей своей жизни. Его жизнь сложилась так, что все его духовные учителя, все его друзья, его собственная жизнь, его родня — это были люди удивительной духовной стойкости. И таким был сам о. Павел, несмотря на все немощи плоти, несмотря на все жизненные обстоятельства, иногда страшнейшие. Конечно, он всегда помнил о насильственной смерти деда и отца, погибших от рук большевиков, он всегда понимал, что происходит в его жизни, вокруг него. Он был удивительно бесстрашным человеком, но при этом удивительно легким. Это не было позицией, каким-то, что называется, принципом, который надо было во что бы то ни стало исполнять. Это было именно велением жизни, духа жизни, который дается свыше, от Бога. И это свидетельство, может быть, выше всего.
Он человек святой. Это можно даже было сказать при жизни о. Павла. Но и сейчас не нужно никаких официальных решений, никаких комиссий, ничего не нужно, чтобы сказать, что это великий святой человек. Тот человек, о котором можно сказать (выражаясь словами Сергея Сергеевича Аверинцева), что «мы живем при нем, в его время». Меня всегда потрясало то, что он объединял людей с разными мировоззрениями, разными взглядами, которые часто друг другу абсолютно противоречили и друг друга не принимали. Но слово правды и слово мужества о. Павла объединяло всех по-настоящему живых людей — таких людей немного остается в нашей стране, но они есть и они должны быть едины. Отец Павел — символ этого единства.
Авторы - Михаил Мошкин, Анна Байдакова, "Московские новости"
