Жизнь то и дело сводит, сталкивает с такими же, как и ты, странниками, бредущими к вечности. Иногда — бодрыми, сильными, радостными, точно вовсе не ощущающими утомления от долгого, трудного пути. Но чаще — порядком изнемогшими, грустноликими, унывающими и даже совсем упадающими духом. И стоит заговорить, попытаться утешить, поддержать, как тотчас прольется на тебя поток жалоб и воздыханий, горьких, скорбных. Тех самых, которыми, возможно, и ты сам не прочь был бы поделиться с кем-то.

На что обычно жалуются люди, на что сетуют? На схожие, в общем то, вещи. На материальные трудности, телесные недуги, непонимание окружающих, на несовпадение желаемого и действительного. Но есть одна собственно наша, «православная» жалоба, звучащая на разные лады и в разных вариантах. Суть ее такова: неудобно спасаться.

Что значит «неудобно»? — Обстоятельства неблагоприятные, времени мало, сил нет. Так примерно. И это — совершенно всерьез.

От этого предаются православные люди печали, доходят до изнеможения, отчаяния. Заходят в тупик и не знают, как из него выйти: жизнь не дает спасаться! Работа мешает процессу спасения, власти — местные и федеральные, — коммунальная сфера, дети, муж, жена, родители…

Работа отнимает все силы, там из тебя все соки тянут, там искушения, там корпоративы в пост, начальник-матершинник, все разговоры вокруг только о материальном. И сплетни, и пересуды, и склоки. Власть — такая, что как ее не осуждать, как не ругать? Как вспомнишь о ней, так и согрешишь, какое уж тут спасение. И коммунальщики — точно сговорились терпение испытывать: то горячей воды нет, то холодную наоборот отключили, зла никакого не хватает, мира, кротости в душе как не бывало. А уж семья… Не почитаешь, не помолишься, к исповеди, Причастию не подготовишься, все суета, каждый внимания, участия требует… Как спасаться-то?!

И снова повторю: все это — всерьез. Не всегда столь рельефно, столь всеобъемлюще, столь гротескно, но в существе своем — сплошь и рядом.

Так что даже напоминать приходится о вещах более чем очевидных, но очевидным же образом не понимаемых. Кому напоминать? Себе, разумеется, в первую очередь.

Откуда это странное убеждение — будто для спасения необходимы какие-то условия? Словно речь о бизнесе идет, или об организации производства, или о тренировочной программе. И откуда мысль, будто спасаемся мы сами? Спасает нас Господь. Не только на Голгофе, но и в течение всей нашей жизни.

И главное средство спасения — эта жизнь и есть. Со всем тем, чем она наполнена, с ее крестами и крестиками, как и сама она, по сути, для того, кто за Христом решился-таки идти, крест есть. А «неудобное» в ней как раз и есть то, через что мы можем приблизиться к Нему или отдалиться от Него, то есть — не что-то случайное, но, напротив, самое наисущественнейшее.

Нам нет нужды что-то придумывать, изобретать: все уже придумано и изобретено. Точнее — дано и дается по сердцу нашему (см. Пс. 19, 5), по устроению, по наличному состоянию его. Дается Тем, кто его — сердце — «наедине сотворил» (ср.: Пс. 32, 15) и потому один и знает, что в нем. И что действительно нужно нам. И этим нужным нас в необходимой мере снабжает, со всех сторон окружает, напитывает.

Нужным — читай неудобным. И что тут странного, чудного? «Никто не восходил на небо, живя прохладно», — свидетельствует всем нам богомудрый авва Исаак. Неудобство требует труда, смирения, терпения, мужества, верности — или, короче, всего того, без стяжания чего христианина попросту нет. Одно сменяется другим — зачастую еще более неудобным. Это и значит — «восходить от силы в силу» (ср.: Пс. 83, 7), от преодоления очередного к преодолению следующему.

…Дай только Бог именно так к неудобствам и относиться. Потому что тогда жить и спасаться на самом деле — удобно.

Размышляет игумен Нектарий (Морозов).