Октябрьская революция положила конец целой эпохе отечественной истории, с нее начался новый, советский период. В разговоре с отцом Иакинфом Дестивелем, историком русской Церкви и специалистом по русской религиозной философии, мы обращаемся к осмыслению революции 1917 года, пытаемся взглянуть на нее со стороны, глазами иностранца, чтобы сформулировать те уроки для православного христианства, какие можно вынести из этого потрясения.

- Как Вы оцениваете период, который начался в истории России и русской Церкви после октября 1917 года? Была ли эта эпоха исключительно негативной, обладающей лишь темными, инфернальными сторонами?

- В каждом событии, даже самом ужасном, можно видеть перст Господа. С одной стороны, конечно, первым последствием Октябрьской революции был конец Собора, репрессии и убийства. С другой стороны, можно попытаться читать эту страницу Русской Православной Церкви с точки зрения Бога. Если бы революции не произошло, Собора тоже не было бы. Это парадоксально, но это так.

Первые плоды революции для Церкви просто ужасны, а с другой стороны, можно сравнить русскую революцию с событиями Великой французской революции. То, что про-изошло в России в течение одного года с февраля до октября, произошло во Франции в течение более десяти лет (с 1789 года и до Парижской Коммуны). Год в России и десятилетие во Франции.

Для Церкви революция во Франции являлась источником бедствий, но при этом также и источником благодати. Ведь в конце XIX века Католическая Церковь Франции была самой динамичной, если можно использовать этот термин, среди всех «поместных» Католических Церквей Европы. Французской Католической Церкви в то время пришлось заново сформулировать ответы на принципиально важные вопросы: каково место Церкви в обществе, какие следует строить отношения с государством, как строить свою духовную жизнь.

Например, после революции были запрещены все католические конгрегации: бенедиктинцы, цистерцианцы, трапписты, доминиканцы, но спустя 30 лет после запрета появились реформаторы, которые воссоздали монашескую жизнь.

- Почему такого подъема и возрождения не случилось с нашей Церковью после Октябрьской революции?

- Потому что нельзя сравнивать два разных исторических периода. Советский режим значительно отличался от режима французских республик и империи Наполеона. В России были подпольные монахи и священники, но они не смогли сыграть такую же роль для Церкви, как некоторые священники во Франции. Главным фактором, препятствующим возрождению Церкви и создающим угрозу ее существованию, являлось государство, использующее все ресурсы репрессивного аппарата для уничтожения Церкви.

- Как Вы думаете, почему октябрь 1917 года оказался возможен в нашей стране?

- Этому вопросу посвящена долгая историческая дискуссия. Зависит от того, как оценивать октябрь: как путч группы людей или как народную революцию. Я думаю, что присутствовало и то, и другое. Это был одновременно и путч, организованный стратегически гениальными людьми, Лениным, Троцким и другими, которые сумели недовольство народа реализовать во что-то реальное. Но это была и народная революция, энергию которой удалось ловко использовать лидерам большевистской партии.

- Большевики изначально были настроены антицерковно, почему же русский народ, как утверждается, глубоко благочестивый и религиозный, допустил революцию, активно или пассивно поддержал эту партию?

- С одной стороны, сейчас можно идеализировать состояние РПЦ до революции. Я, например, всегда с большим уважением и восторгом отношусь к РПЦ Синодального периода. Но нельзя забывать, что были огромные потери и неудачи. Если народ так быстро отказался от своей веры, то корни этой веры не были глубокими. Замечу, революционные движения изначально не были настроены радикально против Церкви. Только постепенно, спустя некоторое время, социальные и политические требования стали носить антицерковный характер. Мне кажется, на рост антицерковных настроений повлияла та пропаганда, которую вели большевики. Она была очень успешной.

- В чем конкретно виновата Церковь в возникновении революционной ситуации?

- Наверное, стоит указать на ту пропасть между Церковью и народом, которая образовалась к началу XX века.

- Но разве не государство создало эту пропасть?

- Государство тоже было виновато, но явны и недостатки в Церкви. Слабая евангелизация, недостаток проповедничества. Пропасть между иерархами и простыми священниками была колоссальной. Известны случаи поддержки священниками народных движений, например, стоит упомянуть священника Георгия Гапона. Очень многие семинаристы были активными революционерами.

- Какие уроки должна вынести современная Церковь из трагедии октября 1917 года?

- Первый и самый важный урок - это, конечно, быть как можно ближе к народу, чтобы избежать пропасти между Церковью и обществом. Церкви необходимо помнить, что главная ее задача - проповедь Евангелия. Если бы данное условие выполнялось в начале XX века, антихристианская пропаганда не была бы столь успешной. Настоящая, искренняя проповедь избавит Церковь от подозрений в том, что ее единственное желание - быть близкой к элитам и властям. Например, Христос был близок к своему народу и жил среди него. С одной стороны, христиане должны отличаться от народа, быть закваской, работать внутри народа, с другой стороны, верующие должны разделять со своим народом все трудности, радости, беды, понимать его и успешно проповедовать.

- Такая политика предполагает и возможность открытого конфликта Церкви с властью...

- Да, но такие конфликты тоже нужны. В Русской Церкви есть такое понятие, как ходатайство, печалование Патриарха или иерархов перед властью. Также есть понятие мирного сопротивления властям, если законы государства противоречат учению Церкви. Эти вещи были прописаны в «Социальной концепции» Русской Православной Церкви. Но недостаточно только озвучить, необходимо практиковать подобные действия.

- Как Вы думаете, может ли когда-нибудь в нашей стране повториться сценарий 1917 года? Вероятен ли бунт народа против государства? Возможно ли повторение гонений против Православной Церкви?

- Революции, подобные той, которая была в 1917 году, теоретически возможны. Если Церковь не будет находиться на стороне власти, она не станет объектом репрессий. Никто не знает наверняка, в истории может случиться все, поэтому Церкви в вопросах отношения с властью нужно быть максимально осторожной. Предугадать, предвидеть в полной мере революцию 1917 года и ее последствия не мог никто, как и все остальные революции. Все, что мы можем сделать, - вырастить сильные и крепкие духовные корни, чтобы иметь возможность разумно отвечать на вызовы времени.

Беседовал диакон Алексий Волчков