На современной карте России канонические территории буддизма представлены тремя регионами — Бурятией, Калмыкией и Тувой. Именно на этих землях Учение Будды является господствующей религией.

Буряты и калмыки вошли в состав народов Российской империи соответственно в XVII и XVIII веках, а тувинцы — значительно позднее. Таким образом, если учитывать историческую ретроспективу, то буддизм в России существует очень давно, в отличие от многих западных стран, где эта религия начала утверждаться только во второй половине ХХ века. Например, немецкие буддисты еще не добились легализации своего вероисповедания в качестве одной из государственных религий Германии. Такая же ситуация сложилась в Англии и Франции.

В отличие от Северной Америки и Европы, в России буддизм издавна был известен как религия бурят и калмыков, то есть азиатских народов, населяющих определенные территории. Значительное распространение буддизма в среде других российских этносов — феномен ХХ века.

Что касается исторических судеб буддизма в России, они весьма и весьма драматичны, как в прошлом, так и в настоящем. В прошлом буддизм передавался в Бурятии, Калмыкии и Туве по тибетобуддийской модели, то есть на базе монастырей и религиозных образовательных центров. В Тибете буддизм с самого начала опирался на детально разработанную систему среднего и высшего образования, которая позднее развивалась на канонических территориях — в Бурятии и Калмыкии. Соответствен-но с XVII века буддизм вошел в российскую культурную действительность, одновременно и как народная религия, и как традиция фундаментальной монашеской учености.

В данной связи хочется отдельно упомянуть о буддийском дацане в Санкт-Петербурге, открытие которого датируется 1914 годом. Он был создан благодаря совместным усилиям буддистов и ученых-буддологов. Идея создания в Санкт-Петербурге буддийского храма и образовательного центра принадлежала Агвану Доржиеву (1853–1938), представителю Тринадцатого Далай-ламы в России. Эта идея обусловливалась стремлением к сохранению этнокультурной и религиозной идентичности калмыков и бурят, живших в Санкт-Петербурге. Также предполагалось, что Санкт-Петербургский дацан мог бы стать прибежищем Тринадцатого Далай-ламы в случае его вынужденной эмиграции из Тибета.

Инициативу Доржиева активно поддержали буддологи — профессоры Санкт-Петербургского университета и деятели Российской Императорской академии наук. Подчеркну, что в 1900-е годы отечественная наука блистала именами таких выдающихся исследователей буддийской культуры, как И.П. Минаев, Ф.И. Щербатской, С.Ф. Ольденбург, Б.Я. Владимирцов, В.П. Васильев. Профессор Б.Я. Владимирцов (1887–1965) — известный ученый, основатель монголистики, который совместно с Ф.И. Щербатским приложил много усилий для пропаганды идеи строительства буддийского дацана в столице Российской империи.

Уникальность российской культурной ситуации начала ХХ века состояла и в том, что буддизм не только был религией двух крупных народов нашей страны, но и активно изучался в Санкт-Петербурге. Ученые сотрудничали с носителями буддийской традиции в исследовании буддийских текстов, в ознакомлении российской общественности с буддийской культурой, философией и искусством. Среди мыслящей публики был распространен интерес и к практической стороне буддизма — ритуальным и созерцательным практикам.

Но к сожалению, все это было прервано процессами смены политического строя в России. Хотя гонения на буддизм и буддистов начались отнюдь не сразу после революции 1917 года. Здесь тоже есть специфические моменты, хотя новый политический строй отвергал религию. Пытаясь защитить буддизм, Агван Доржиев после революции выступил одним из идеологов движения, которое в научной литературе нередко именуется «обновленческое». Оно стремилось найти компромисс между коммунистической идеологией и буддийским учением, отрицавшим алчность и стяжательство. Такой компромисс преследовал благую цель сохранения буддизма в ситуации разгула антирелигиозной пропаганды того времени. Основной тезис, выдвигавшийся «обновленцами», состоял в том, что буддийская доктрина и коммунизм очень близки по духу и в своих идейных основаниях и что буддизм является в первую очередь философским учением, освобождающим человеческое сознание от алчности, вражды, невежества и веры в каких-либо богов. Благодаря этому движению какое-то время буддизму удавалось сохранять свои позиции в Бурятии. Но в 1920-е годы борьба с историческими религиями народов России стала повсеместной и ожесточенной. В итоге буддийское «обновленчество» потерпело крах, и Агван Доржиев наряду с другими идеологами, защищавшими буддизм, пал жертвой репрессий против духовенства.

Если посмотреть на историю того времени, станет очевидно, что в ходе жестокой борьбы с религией были запущены процессы разрушения традиционной культуры всех без исключения народов России. В том числе в Бурятии и Калмыкии. Там было уничтожено большинство монастырей, разрушилась система религиозного образования, ламство подверглось гонениям. Но произошло это не в одночасье, о чем, например, свидетельствует история Санкт-Петербургского дацана.

В послереволюционный период дацан какое-то время продолжал функционировать в качестве буддийского монастыря, но очередь дошла и до него. Монашество было репрессировано — одних отправили в лагеря, других расстреляли. И те немногочисленные русские последователи буддизма, которые имели смелость открыто исповедовать свою веру, также не избежали трагической участи.

Однако, рассматривая советский период, стоит помнить, что буддизм не был искоренен в нашей стране, хотя деятельность религиозных учебных заведений практически прекратилась, а приверженность буддийским культам и практикам была объявлена историческим пережитком прошлого. Разрозненные буддийские сообщества продолжали существовать, а в 1960-е годы буддизм начал распространяться и за пределами Бурятии, Калмыкии и Тувы.

И здесь самым ярким примером является община, созданная реабилитированным буддийским учителем Бидией Дандароном (1914–1974). В нее наряду с бурятами входили русские, эстонцы, литовцы, евреи. Это направление развития российского буддизма, часто обозначаемое в литературе как движение «дандароновцев», очень интересно в своих доктринальных основаниях. Бидия Дандарон предложил новую форму практики буддизма и трактовку буддийской доктрины. У него была очень интересная идея, отчасти сходная с позицией Агвана Доржиева, о возможности соединения основных положений буддийского учения с философскими поисками западных мыслителей и ученых-естествоиспытателей. Эта община проводила свою практику, привлекая новых последователей, увлеченных перспективой сближения Востока и Запада.

В советской конституции того периода декларировалось право на свободу совести, но в действительности господствовала атеистическая пропаганда. Власти были готовы терпеть буддизм только в качестве религии бурят, калмыков и тувинцев.

В итоге деятельность этой общины была объявлена сектантской и политически злонамеренной, ее глава — Бидия Дандарон попал в лагерь, где вскоре умер от воспаления легких. Его ближайшие ученики также пострадали, некоторые из них были помещены в психиатрические больницы. В ходе судебного процесса «по делу Дандарона» ученые-буддологи выступили экспертами защиты, пытаясь опровергнуть обвинение в сектантской деятельности. В результате все они в той или иной степени были наказаны властями — по месту работы каждого из экспертов защиты было сообщено об их политической неблагонадежности.

Отечественная буддология уходит своими корнями к началу востоковедного направления в деятельности Русского географического общества. Российское востоковедение формировалось в целях изучения религии и культуры инородческих окраин империи. «Инородцами» именовались азиатские этносы в составе России. Буддология как часть востоковедения была призвана обследовать также культуру и письменное наследие сопредельных стран — Тибета, Китая, Монголии. И поскольку народы этих стран имели прочные культурно-исторические контакты с буддийскими регионами России, царская администрация стремилась постоянно собирать информацию о влиянии, которое оказывалось на население этих регионов со стороны монгольской аристократии, Тибета и Китая. В русле этой политической заинтересованности планировались востоковедные исследования, а позднее осуществлялись экспедиции, привозившие в Русское географическое общество буддийские рукописи и ксилографы. Деятельность российских востоковедов-буддологов совмещала научный и политический аспекты. Монголистика и тибетология первоначально формировались как прагматически ориентированные дисциплины, нацеленные на изучение буддийских регионов и их контактов с сопредельными странами, поскольку Российская империя была заинтересована в сохранении своей территориальной целостности и профилактике этно-религиозного сепаратизма.

В тот период постепенно накапливались буддологические знания, делались первые попытки переводов буддийских текстов с монгольского и тибетского языков. Значительный прорыв в этом направлении был связан с деятельностью профессора Ивана Павловича Минаева (1840–1890), исследователя палийской традиции тхеравады, а затем — с появлением буддологической школы. Ее основателями выступили ученики Минаева — Ф.И. Щербатской (1866–1942) и С.Ф. Ольденбург (1863–1934). Щербатскому принадлежат первые научно обоснованные переводы буддийских философских текстов, а его труд «Буддийская логика» прославил отечественную науку. Санкт-Петербургская буддологическая школа выдвинула таких всемирно известных ученых, как О.О. Розенберг, автор выдающегося труда «Проблемы буддийской философии», А.И. Востриков, раскрывший миру богатство жанров литературы Тибета, Е.Е. Обермиллер, опубликовавший целый ряд произведений махаянского направления буддизма, и другие, не менее значительные исследователи буддизма.

С.Ф. Ольденбург еще в 1890-е годы основал международную научно-исследовательскую серию Bibliotheca Buddhica. Ф.И. Щербатской в 1917 году разработал проект международных исследований трактата «Энциклопедия буддийской канонической философии» (Абхидхармакоша) великого индийского философа Васубандху (IV–V вв.). Поскольку санскритский оригинал Буддийского канона, то есть Трипитаки, был утерян, именно трактат Васубандху, известный в то время только в переводах на тибетский, уйгурский и китайский языки, мог служить источником знаний о канонической философии буддизма и истории ее развития в Индии. Щербатской подчеркивал важность освоения буддийского наследия Индии, так как именно эта страна являлась родиной буддизма. Он также говорил, что ученый-буддолог должен владеть санскритом, тибетским и китайским языками, чтобы на основе письменного наследия изучать пути первоначального распространения буддизма за пределы Индии. Его ученик О.О. Розенберг впервые в мировом научном сообществе выдвинул идею о необходимости изучения живой традиции буддийского образования и практик в монастырях. Он пришел к этой мысли во время долгосрочной командировки в Японию, где много времени провел в общении с образовательным монашеством. Экспедиции российских ученых в Центральную Азию и Восточный Туркестан позволили провести значительные археологические исследования исчезнувших очагов буддийской культуры, располагавшихся в оазисах обширных азиатских пустынь на Шелковом пути.

Во время экспедиций наших ученых в буддийские страны проводились и социологические исследования. Наблюдения, дневниковые записи, интервью — все это мы обнаруживаем в наследии монголиста А.М. Позднеева (1850–1920), Г.Ц. Цыбикова (1873–1930), Б.Б. Барадийна (1878–1937). Выполненные Ф.И. Щербатским переводы буддийского трактата по логике «Ньяя бинду» вошли в сокровищницу мировой науки. Переводы и реконструкции воззрений буддийских школ Федор Ипполитович представил и на русском, и на английском языках. Это было обусловлено не только стремлением ознакомить с ними западных ученых, но и политической ситуацией в стране. Уже во второй половине 1920-х годов над школой Щербатского начали сгущаться тучи, поскольку борьба с религией распространялась и на тематику буддологических исследований.

Судьба Федора Ипполитовича в 1930-е годы сложилась драматично. Большинство его талантливых учеников — Б.Б. Барадийн, Г.Ц. Цыбиков, А.И. Востриков, М.И. Тубянский — стали жертвами репрессий. Задолго до этого времени, в 1919 году, пропал без вести О.О. Розенберг. Е.Е. Обермиллер умер в начале 1930-х. Его друг и коллега академик С.Ф. Ольденбург, крупнейший исследователь буддийского искусства и археолог, умер в 1934 году. Щербатской не подвергся преследованиям только потому, что был всемирно известным ученым и имел много влиятельных друзей-буддологов за рубежом. Он принял решение издавать свои книги на английском языке, поскольку в советском востоковедении того времени буддийское письменное наследие уже не издавалось и расценивалось как «творчество индийских попов». Буддийские философские тексты, подчеркну, насыщены терминологией и очень сложны для перевода. Их невозможно переводить так, как повествовательные произведения, то есть опираясь на общеупотребительные значения, зафиксированные в словарях.

Щербатской понял это, еще будучи совсем молодым человеком, когда в начале 1900-х годов готовил свою докторскую диссертацию и переводил тексты буддийских философов Дигнаги и Дхармакирти. В 1930-е годы он опубликовал на английском языке свой труд «Буддийская логика», в котором заново изложил воззрения этих мыслителей и сопоставил их с теориями европейских философов, начиная с Аристотеля. В «Буддийской логике» Щербатской показал, что буддийская философия достигла высот в развитии рационального знания, и Запад признал это. «Буддийская логика» занимает почетное место в библиотеках западных вузов. И в исследованиях западных буддологов всегда присутствуют ссылки на труды Щербатского, Розенберга, Ольденбурга и Вострикова.

Хочу особо сказать о трагически погибшем Андрее Ивановиче Вострикове. Его репрессировали тайно, без официального ареста — однажды он вышел из дома и не вернулся. Только много позднее выяснилось, что его безосновательно обвинили в шпионаже и в итоге казнили. Главный научный труд А.И. Вострикова — «Тибетская историческая литература» — до сих пор не утратил своего научного значения и признан во всем мире. Это единственная монография, в которой представлено исследование традиционных жанров буддийской литературы Тибета. В наши дни она заново переиздана и доступна читателям. В 1990-е годы в нашей стране был взят курс на возрождение исторических религий и буддизм, по сути дела, обрел второе дыхание. У великого Учения появляются многочисленные новые последователи во всех регионах России. Нечто подобное происходило на Западе в 1970-е годы, когда европейский мир начал именовать себя «постхристианским» и буддизм получил признание наравне с католическими и протестантскими конфессиями. В Россию именно в 1990-е годы, после издания закона о свободе совести и религиозных объединениях, стали приезжать буддийские учителя из разных стран — представители непальского, тибетского и японского буддизма. С этого времени началась история многочисленного сообщества отечественных последователей различных направлений буддизма. Это замечательное собрание единомышленников и представляет собой современную буддийскую общину Российской Федерации.

Елена ОСТРОВСКАЯ-младшая, доктор социологических наук, профессор.

Источник: "Буддизм.ру", №15 2009.