Протоиерей Всеволод Чаплин в эфире «Эха Москвы» напророчил на днях России войну. Дословно следуя цитате — скорое окончание мирных времен, помянув при этом всуе имя Божье. И уж если глава синодального отдела по взаимодействию с обществом радостно призывает на головы прихожан эпоху перемен, жить в которой никому не рекомендовали еще древние китайцы, получается, общество это заслужило.

На самом деле почтенный отец Всеволод не сказал ничего нового. Война «по Чаплину» носится в воздухе и стоит на пороге вместе с «новым 37-м». Реакция широких народных масс на украинский кризис, возвращение Крыма и войну в Донбассе лучше русской литературы вместе взятой проявляет иррациональность загадочной русской души, жаждущей экстремумов посреди вишневого сада и революционного изменения миропорядка вопреки собственному бытовому благополучию.

Вот и снова, как уже не раз бывало в русской истории, общество явственно начинает тяготиться десятилетием томной стабильности и, как всегда, узок и далек от масс круг тех, кто хочет мирное время продлить.

Если еще два-три года назад конфликтность усредненного «медийного» гражданина локализовалась вокруг извечного спора о программных оболочках смартфонов или отличий туристического сервиса в Египте и Греции, то теперь на повестке проблемы Украины, Донбасса и способы их решения.

Рецепт, как и в случае с телефонами, известен и довлеющему социологическому большинству, и оппозиционному меньшинству.

Рецепты эти отличает прежде всего глобальность, возникающая всегда, когда на мир смотришь с пупа земли и хочешь этот топографический факт задекларировать. Желание отдать Крым древней украинской цивилизации и «слить» ей же от греха подальше Донбасс в действительности во многом родственно намерению въехать в европейские столицы на танке «Армата», сшибая пограничные столбы, или сделать то же самое по проселочным дорогам на статусном драндулете.

Потому что когда житель самой большой страны, безотносительно, либерал он или консерватор, начинает в лихую годину рассуждать о ее судьбах, полутона и сложные мыслительные конструкции становятся неуместны: только рубить сплеча, и никаких гвоздей.

Не важно, идет ли речь о новой, наверняка коренной перестройке или о начале войны с Украиной, быстро переходящей в отечественную, а то и мировую.

Простые мысли, как веками на Руси заведено, выпадают из ноосферы прямо на головы своих носителей, нанося непоправимые эмоциональные увечья им самим и мирному населению. Знаменитый певец тонких шрамов на женских прелестях теперь увлеченно рифмует фекалии с не существующей еще национальной идеей в унисон с аудиторией единственной условно либеральной радиостанции.

Три аккорда перекрикивает герой отступления из Славянска, сидя за самоваром под черно-желто-белым флагом и призывая всю имперскую мощь на головы временно не братских южных славян.

Сколь ни утрированы образы и личности, мысль обывательская мечется именно между ними, всякий раз проскакивая спасительную середину. И потому наливаясь негативными эмоциями.

Кажется, что середины не существует, а люди с обоих полюсов, где нет места сомнениям, искать ее попросту не хотят.

Одним подавай мучительный уход Путина, после чего все встанет на свои места, другим — новый ГУЛАГ без всяких минских соглашений. С одной стороны баррикады уповают на всепобеждающие законы демократии, которые покруче законов физических будут, с другой — на тысячелетнюю богоспасаемость России.

Первых ничему не учит новейшая украинская, а равно ливийская и сирийская история, вторых — вся история государства российского.

Но в чем они едины, так это в отсутствии рефлексий о стоимости своих мечтаний и о том, куда они приводят.

Избиратель, он же обыватель, пока, к счастью, не примкнул массово ни к одной из сторон, потому что разделение происходит далеко от социологического каньона — 86% против 14%. Уместнее говорить о стандартных 5% настоящих буйных с каждой стороны.

К сожалению, несомненной идеологической середины, за которую может зацепиться большинство, не привязанной к действующей фигуре лидера и способной к воспроизводству независимо от персоны последнего, нет. Она витает в той же ноосфере на равных с глупостями, в поиске достойных ретрансляторов и позитивного наполнения, поскольку единственная обозначенная на государственном уровне доктрина «суверенной демократии» в общих чертах пока походит на фигу, в кармане свернутую и в сторону Запада повернутую.

Позиция эта, хоть и традиционно симпатична русскому человеку, без помянутого Запада существовать не может.

Но идеалистам, радикалам и романтикам по обе стороны общественного разлома не понять: в дипломатии и реальной политике термина «рукопожатность» не существует, как и понятия «слить». Просто они уже рассуждают терминами начатой ими войны, в которой воздаяние за слезинку одного ребенка неизбежно обернется океаном крови и слез.

Профессор Капица в последние годы жизни работал над философской теорией исторического времени, нетождественного времени календарному.

Ускорение этого времени несет войны и смуты, объяснял ученый.

Замедление дает возможность создать в государстве аллегорический английский газон, который, как известно из анекдота, требует не денег, а систематического труда по стрижке и пару веков времени.

В прошлом веке России этого времени несколько раз не хватало для того, чтобы помириться внутри себя, стабилизироваться и создать национальную традицию в широком понимании, которую в понимании узком можно сравнить с тем же английским файф-о-клоком, право на который имеет всякий англичанин, и пусть ради этого остальной мир рухнет. Пока же, следуя за людьми, которые эмоционально, почти по Галичу, доказывают свое «я знаю, как надо», рухнуть рискует Россия. Коль скоро даже иерархи РПЦ забывают о том, что блаженны миротворцы.

К сожалению, беспрепятственная возгонка истерики в российском обществе незаметно для него самого переводит граждан из статуса обывателей в графу «Мобилизационный ресурс».

Павел Дульман