Новую книгу Талеба я мучила без преувеличения две недели. Она очень интересная, но требует максимальной концентрации на тексте - с моей привычкой глотать литературу не жуя это было довольно странное ощущение. Не уверена также, что перевод совершенен, но, кажется, все-таки не он был причиной моих мучений.

Талеб утверждает, что его книга состоит из семи самостоятельных глав (плюс пролог с приложениями). На самом деле все в этих эссе крутится вокруг одного и того же понятия: писатель то зайдет оттуда, то отсюда, то следствие выведет, то о предпосылках расскажет - мне “Антихрупкость” показалась неструктурированной. Впрочем, возможно, я просто не поняла высший замысел автора.

Центральный концепт книги - антихрупкость. Зачем нужна приставка “анти”, почему бы не сказать просто “неуязвимость”, спросите вы, как мысленно задалась вопросом я. А затем, что “хрупкость”, “неуязвимость” и “антихрупкость” - это три разных понятия. При некотором воздействии или стрессе хрупкая вещь ломается (например, бокал), неуязвимая остается неповрежденной (например, камень), а антихрупкая - становится лучше (человек, экономика, Природа). Вокруг данного понятия Нассим Талеб выстраивает целую философию из следствий - и философию довольно убедительную.

«Антихрупкость — совсем не то, что эластичность, гибкость или неуязвимость. Гибкое либо эластичное противостоит встряске и остается прежним; антихрупкое, пройдя сквозь испытания, становится лучше прежнего. Этим свойством обладает все то, что изменяется со временем: эволюция, идеи, революции, политические системы, технические инновации, процветающая культура и экономика, выжившая фирма, хорошие кулинарные рецепты (скажем, куриный суп или татарский бифштекс с каплей коньяка), развивающийся город, системы права, экваториальные леса, устойчивость бактерий к антибиотикам… Даже человечество как вид на этой планете. Антихрупкость определяет границу между живым и органическим (или сложным) вроде человеческого тела, с одной стороны, и тем, что бездеятельно, скажем, физическим объектом вроде степлера, — с другой».

Писатель замыкает антихрупкость на свои любимые случайности (хаос, переменчивость - называйте это как хотите). Талеб утверждает: без нерегулярного стресса любая система (в том числе организм) загнется от стабильности. Он приводит в пример мелкие лесные пожары, которые уменьшают опасность больших возгораний, так как устраняют большую часть горючего материала. Также автор, например, соблюдает православные посты, поскольку они полезны для тела и дают неравномерную нагрузку на желудок. Стрессоры он считает чрезвычайно нужными для людей (тогда, когда стресс острый и быстрый, а не хронический вроде ипотеки на 25 лет): свои утверждения писатель обосновывает явлением посттравматического роста, когда человек после некоторого потрясения раскрывает в себе дополнительные ресурсы и превосходит себя прежнего.

Но центральный концепт книги - это все-таки антихрупкость, а не переменчивость. Талеб много говорит о хрупкости систем и о хрупкоделах, которые ее усиливают. Например, он проклинает государственную вертикаль власти и рассказывает о преимуществах муниципального самоуправления - потому что все централизованное и замкнутое на свою неизменность рано или поздно разрушается из-за врожденной хрупкости. Как ее определить, спросите вы? Нужно посмотреть на параметры, которые подаются на вход в системе. Если при определенном теоретическом изменении параметров чрезвычайно увеличиваются возможные убытки, это плохой знак: следовательно, при наступлении такой ситуации в реальности (Черный Лебедь!) система рухнет. Простой пример: пропускная способность куска дороги - 100 000 машин в час, продолжительность движения по этому отрезку - 10 минут. За 2 часа по дороге может проехать 200 000 машин. Вопрос только в том, что если в первый час проедет 90 000 машин, а во второй - 110 000, то на исходе второго часа мы получим большую-большую пробку. Это и есть критическое изменение параметра, которое обуславливает хрупкость системы.

Все свои утверждения Талеб подкрепляет многочисленными примерами, кое-где используя язык графиков и формул. Целое приложение посвящено математическому обоснованию некоторых утверждений; в конце книги есть список литературы, использованной при ее создании. “Антихрупкость” не просто сборник эссе на одну тему - это уже целый учебник по теории риска. И как бы ни была привлекательна для вас вышеописанная концепция антихрупкости, читать Талеба - тяжелый труд. По моим ощущениям, он часто скачет с одного на другое, возвращается к уже сказанному, упоминает героев предыдущих книг, спорит с оппонентами, которые высказывались против него в журнальных статьях… Чтобы осилить книгу Талеба с максимальной для себя пользой, нужна отличная база: желательно знание математической статистики, теории игр и древнегреческой философии.

Тем не менее книга наверняка будет интересна тем, кто желает посмотреть на мир с антихрупкой точки зрения и уменьшить собственную хрупкость. Я в ней нашла много того, что интуитивно чувствовала, но не умела облечь в слова, а тем более - вывести такие следствия, которые выводит автор. Талеб часто высказывает достаточно спорные утверждения, но в его новой книге определенно есть чрезвычайно интересные идеи.

Стакан мертв; живые существа — это долгая переменчивость. Лучший способ удостовериться, что вы живы, — проверить, любите ли вы перемены. Помните, что еда безвкусна, когда вы не голодны; результат без усилий не имеет смысла, как и радость без грусти, убеждения без неопределенности; жизнь по этическим правилам неэтична, если вы ничем не рискуете.

Еще раз благодарю тебя, читатель, за то, что ты прочел мою книгу.