Зеленое золото Вагирйомы тускло отблескивало сквозь прорези в кожаном шатре, расшитом понизу багрово-красными ленточками. Шатер стоял на помосте, укрепленном на спинах двух оленей, что устало шагали за конем хонтуя. Позади остался длинный путь от родного Пелыма, путь извилистый и непростой: через многие хонты своей земли, через священное озеро Турват, на жертвенники у Ялпынга, по отрогам Отортена и на полдень по Каменной ворге до самых Басегов. Хаканы встречали караван, меняли быков, помогали тянуть лодки вверх по рекам, тащили через перевалы, и прощались, отправляя вместе с хонтуем по два-три воина от своих селений. К тому времени, как Вагирйому довезли до Чусвы, у Асыки уже собрался сильный отряд в семь десятков манси. Оставив плоты у последнего павыла перед устьем Туявита-Сылвы, хонтуй повел караван лесами напрямик к Мертвой Парме.

С этого абзаца начинается “Сердце Пармы”. Вы впечатлены обилием незнакомых слов и чужих уху названий? Меня они просто ошеломили. Трудновыговариваемые, совершенно неевропейского звучания слова смутили меня - тем более ссылок на их объяснения нигде не было видно. Потом, вчитавшись, начинаешь понимать все из контекста, но первое ощущение от произведения - это ушат холодной воды, вылитый на голову.

Я почему-то всегда считала книгу махровой фантастикой - видимо, сыграло свою роль загадочное название. А оказалось, что “Парма” - это слово, однокоренное с “Пермью” и обозначающее соответствующую область в России или некоторый тип природы в Приуралье. Поэтому роман, скорее, стоит отнести к историческому жанру. Действие происходит в XV в.: сюжет повествует о противостоянии коренных языческих племен русским с их православной верой. Причем все это описывается с очень подробными деталями и таким знанием дела, что я не удивилась, узнав о краеведческих занятиях автора. Как выяснилось, живя в Перми, Алексей Иванов был гидом и водил экскурсии - искренне завидую тем, кто слушал его истории, потому что написать такую книгу мог только человек, влюбленный в свою землю. Богатство его языка поражает - вся та масса незнакомых слов, которые пришли в русский из финно-угорских и тюркских языков, разъясняет сама себя из контекста, прямых же толкований очень мало. А от различных описаний просто захватывает дух.

Одна, другая, третья, пятая, десятая, сотая упряжки мчались внизу мимо владыки, но он их уже не видел. Последние нарты просвистели под обрывом, и река, исполосованная полозьями, опустела. Вьюга застилала следы свежим снегом, мутила воздух. Но, оглядываясь, вогулы долго еще видели красный уголек вечно-кровавой седины Питирима под хрустальным кружевом ветвей заледеневшей березы. Владыка оставался один, распятый над снежным берегом, только он — и огромная река, да, может, еще где-то и бог.

Исторические романы часто бывают чуть суховаты и документальны - “Сердце Пармы” же книга полнокровная и яростная, ни на минуту от себя не отпускающая, с отчетливым мистическим колоритом. Она большая по объему и не всегда понятная, но я не могла от нее оторваться, пока не дочитала. На произведение стоит обратить внимание тем, кто любит незнакомые миры и готов погрузиться в них с головой. Но в отличие от фэнтезийных книг, где тоже хватает чужих вселенных, роман гораздо серьезней. Поэтому я рекомендую его людям думающим и привыкшим к осмыслению текста.