Литература издавна считалась делом сугубо мужским. Результатом «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». «Поэт в России – больше, чем поэт,– отмечал Е. Евтушенко, – в ней суждено поэтами рождаться лишь тем, в ком бродит строгий дух гражданства, кому – уюта нет, покоя нет».

Женщина, хранительница уюта, покоя, домашнего очага, поэтому, по определению, не может создать ничего достойного. Хорошо помню слова своего преподавателя литературы: «Марина Цветаева не поэтесса – поэт».

В слове «поэт» – энергия разума и вдохновения. Жеманное «поэтесса» вызывает у нас снисходительную улыбку. Поэтесса – избалованное, экзальтированное существо, от нечего делать кропающее стишки. Ее стихия – любовь, наряды и высосанные из пальца проблемы. Выше – не подняться.

После падения железного занавеса в Россию и в страны СНГ мощным потоком хлынули сериалы и так называемые «дамские романы». Самой яркой представительницей «дамского» направления была Барбара Картленд. В своих многочисленных произведениях она, по сути, эксплуатировала один и тот же сюжет: сказку о Золушке. Истории могли быть разными, но основные компоненты оставались незыблемыми: несчастная девушка, попадающая в переплет, прекрасный принц (граф, герцог), располагающий неограниченными финансовыми возможностями, плюс описание нарядов, плюс сексуальные переживания, плюс многоточия в репликах, обозначающие прерывающийся от волнения голос.

Дамские романы очень быстро нашли своих читателей, вернее читательниц. Развал привычных представлений о том, что хорошо, что плохо, мучительное беспокойство о том, чем завтра кормить детей, несостоятельность мужчин, потерявших привычную работу, а следовательно, ощущающих свою ненужность, неуверенность в завтрашнем дне, необходимость приспосабливаться к новым условиям жизни – выживать любой ценой, все это просто швыряло советских женщин в объятия литературных зарубежных дам. Побыть пару часов в другой действительности, оказаться в красивой жизни, где проблемы – да мне бы ваши проблемы!– решаются сами по себе.

Вообще-то, уровень дамских романов – это уровень девочки-подростка, мечтающей о прекрасном принце. Но в каждой неудовлетворенной женщине живет девочка, которой бы так хотелось заснуть толстой и безобразной, а проснуться – тоненькой красавицей. Лавина дамских зарубежных романов нахлынула – и постепенно сошла на нет, уступив место отечественной «женской» прозе.

Вот о ней-то и хотелось бы поговорить...

Почему такая литература столь популярна сейчас? В чем ее особенности? Кто из писателей делает погоду на книжном рынке?

Надо ли об этом говорить? Надо, потому что выбор чтения показывает общие тенденции развития общества.

Первой писательницей, покорившей русскоязычный читательский, рынок была Александра Маринина. Ее главная героиня, Анастасия Каменская, криминалист-аналитик, переходящая из романа в роман, резко отличается от героинь дамского романа.

Прежде всего потому, что она не «женщина» в сакраментальном понятии этого слова. Какие там наряды, роковые страсти, сексуальные утехи! «У нее в голове компьютер», – говорят о ней сотрудники. Анализируя факты, выдвигая и проверяя версии, Анастасия раскрывает преступления, и это – для нее главное. Ей гораздо важнее проблемы, которые трясут органы внутренних дел, чем собственная личная жизнь.

А. Маринина – талантливый писатель, и образ ее героини не голая схема. «Никакая» Анастасия может стать сногсшибательной красавицей, если это нужно для дела, но самой ей это неинтересно. Она предпочитает удобную одежду и не может работать без кофе. Она – профессионал. Романы А. Марининой – детективы по жанровой форме, но для читателя главное – не то, кто совершает убийство, главными становятся реалии жизни. Романы ее – образ времени, в котором нам всем приходится жить.

В книгах Полины Дашковой, тонкого психолога, мы также не найдем специфики женского романа. Безжалостен анализ мотивов, которые заставляют ее героев поступать так, а не иначе, точные психологические характеристики. Порядочность, которую они сумели сохранить, несмотря на беспринципность окружающих, на безжалостность жизни, на бесчестные условия игры становится критерием оценки героев.

У Татьяны Поляковой значительно более женский взгляд на то, что происходит. Один из ее романов так и называется: «Я – ваши неприятности». Как правило, ее героини никак не желают оставаться в роли недалекой сексуальной игрушки, которую им навязывают мужчины. Случайно или неслучайно ввязываются они в жестокие мужские игры, направо и налево пользуются своей привлекательностью, разрушая задуманные комбинации. В криминальной среде они чувствуют себя достаточно уверенно, приспосабливаясь к обстоятельствам, либо изменяя их в свою пользу. Они достаточно беспринципны, чтобы вести свою игру, не задаваясь вопросом этичности собственных поступков или поступков любимых мужчин. Ценность человека измеряют тем, насколько этот человек хорош по отношению к ней, к героине.

Ироническая интонация характерная для стиля Т. Поляковой, смягчает откровенную беспринципность ее героинь. Читательница обязательно задается вопросом: «А что бы делала на ее месте я?»

Совершенно в ином ключе организовано творчество Татьяны Устиновой. Собственно говоря, оно является именно женским романом в классическом понимании. Обязателен хеппи-энд. Все ее романы – это романы о Золушках, волею судьбы столкнувшихся с реалиями жестокого мира. Однако их проблемы решаются не за счет их изворотливости или интриг, а в силу того, что жизнь сталкивает их с другой половинкой апельсина – человеком, чьи проблемы они готовы разделить.

Романы Т. Устиновой – это сказки о новых русских, добившихся успеха, но до поры до времени не нашедших настоящего счастья. Став хозяевами жизни, они волей-неволей оказываются изолированными от обычного мира, где живут чудесные женщины, талантливые и умные, но слишком гордые для того, чтобы делать карьеру «любыми» способами. И только в чрезвычайной ситуации оказывается возможным их столкновение с мужчиной иной социальной категории.

У Т. Устиновой нет главной героини, переходящей из романа в роман. Каждый сюжет – страничка в истории жизни одной женщины и одного мужчины. Но ее герои существуют как бы в общем пространстве: либо кто-то из них вместе работают, либо дружат – так или иначе, на страницах нового романа мы встречаем знакомые имена.

Людмила Ливина