Мы живые

Айн Рэнд

Издательство «Альпина Паблишерз», 2011 г.

В отличие от западных интеллектуалов, которых восхищал парадный фасад социалистического «рая», Айн Рэнд не понаслышке знала о подлинной и весьма неприглядной реальности жизни в Советской России. Не удивительно, что в своем первом романе она решила рассказать читателям на Западе о том, как обходится с людьми большевистская власть. Из-под ее пера вышла яркая и страстная книга, которая берет за душу – несмотря на то, что описанная эпоха осталась далеко позади.

Кира Аргунова, главная героиня книги – сильная и уверенная женщина, дочь бывшего фабриканта. Хотя она и относится к коммунистам без симпатии, политика ее не интересует. Она хочет просто жить. Жить по-своему, жить для себя. И трагедия Киры, равно как и многих других персонажей – в том, что ей отказывают в этом простом желании. Ее убивают, медленно и планомерно.

Кира поступает в Технологический институт, чтобы стать инженером. Свой выбор она объясняет так: «Это единственная профессия, для которой не нужно учиться лгать. Стать это сталь. Большая же часть наук – это чьи-то размышления, чьи-то желания и ложь многих людей». Как можно было догадаться с самого начала, через какое-то время Киру отчисляют из института из-за ее социального происхождения. Попытки найти хоть какую-либо работу приносят новые унижения.

Кира хочет любить. Ее избранник, Лео Коваленский, сын царского адмирала, вначале вынужден скрываться из-за ложных обвинений. Устроившись на работу, он вскоре также теряет ее – и чуть было не умирает от туберкулеза. Чтобы хоть как-то выжить, он становится участником спекулятивной аферы с участием продажных партийцев, которые после провала делают его единственным козлом отпущения.

Говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. История доказала, что это действительно так. Прикрываясь словами о «народном благе», в нашей стране существовал один из самых бесчеловечных режимов в истории Земли.

Конечно, деспотии и диктатуры были всегда. История полна примеров несправедливостей, жестокостей и даже массовых убийств. Но даже на этом фоне, советскому строю удалось создать что-то новое. Еще никогда прежде не было попыток полностью подчинить индивидуум коллективу, запретить частную инициативу.

Хуже всего в положении Киры и ее близких – не нужда и не бытовая неустроенность. Привыкнув, Кира не обращает на это внимания. Хуже другое: режим безжалостно вторгается в личное пространство каждого человека, стремится овладеть им без остатка, заставляет ежедневно присягать себе на верность. Власть призывает ежедневно и ежечасно лгать – и отказывает в праве на жизнь тем, кто не хочет этого делать. «Вы влезли во все естество человека, в каждый его час, в каждую минуту, каждый нерв, каждую потаенную мысль – и заявили, что теперь все обязаны жить иначе. Вы пришли и запретили живым жить».

Кира понимает, что коллективизм – что бы ни говорилось в его оправдание – неизбежно превращается в тиранию худших и истребление лучших: «Отберите у лучшего его право на вершину, и у вас не останется лучшего. Что есть ваши массы, как не миллионы глупых, съежившихся, безразличных душ у которых нет собственных мыслей, собственных мечтаний, собственных желаний, которые едят, спят и беспомощно твердят слова, вбитые в их мозг другими? И для этих вы пожертвовали бы несколькими, кто знает жизнь, кто есть сама жизнь? Меня тошнит от ваших идеалов, потому что я не знаю худшей справедливости, чем раздавать не по заслугам. Потому что люди не равны в способностях и нельзя обращаться с ними так, будто они равны».

Когда достойные люди не получают по заслугам, наверху неизбежно оказываются подлецы, лицемеры и интриганы. Так строй, декларировавший «всестороннее развитие» людей, приводит к их деградации.

Один из самых интересных персонажей книги – убежденный коммунист и сотрудник ГПУ Андрей Таганов. Случайно встретившись с Кирой, он становится ей другом и покровителем – несмотря на идеологические разногласия. Кира не может не восхищаться его мужеством, решимостью и прямотой. Когда Кира остро нуждается в деньгах для лечения Лео, она принимает знаки внимания Андрея. И происходит чудо: человек, который подчинил всю жизнь революционной борьбе, находит себя: «Ведя жизнь, в которой каждая минута должна иметь цель, я вдруг открываю для себя, что это такое – жить так, чтобы не иметь никакой другой цели, кроме самого себя».

«Никто не вправе решать за других, ради чего они должны жить – потому что в лучших из нас есть то, что стоит над всеми государствами и коллективами», - говорит Андрей на собрании своим товарищам по партии. Их реакцию вполне можно предсказать.

Хэппи-энда в книге не будет. Прозревший Андрей Таганов покончит с собой. Кира умрет, хотя будет цепляться за жизнь до последнего вздоха. Лео останется жить – хотя и ценой полной моральной деградации. И, вероятно, совсем ненадолго.

Вряд ли Айн Рэнд надеялась, что ее книгу прочтут советские люди. Она обращалась с предостережением к простым американцам. Она призывала их ценить свободу, ценить возможность жить по-своему, не позволять, чтобы ложные ценности и идеалы отнимали счастье и радость жизни.

Любую свободу нужно защищать от тех, кто на нее посягает, потому что такие посягательства будут всегда. Только свобода делает человека по-настоящему живым. «Непобежденная жизнь существует и будет существовать» - всех, кто ее выбирает.