Клайв Степлз Льюис – еще один знаменитый ирландец (наряду с О. Уайльдом, Б. Шоу, Д. Джойсом и др.), ставший классиком английской литературы. От национального характера у писателя осталась любовь к выпивке, меткой шутке и старинным сказаниям. Он родился 28 ноября 1898 г. в Белфасте – центре будущей британской провинции Ольстер. Дед Льюиса был священником-протестантом, поэтому, учитывая напряженную обстановку в Северной Ирландии, юный Клайв видел христианскую религию в крайне фанатичном и нетерпимом обличье.

Льюис очень любил мать, но потерял ее еще в восьмилетнем возрасте. С нелюдимым отцом отношения Клайва так и не сложились, хотя тот не пожалел средств на обучение сына в престижном Оксфордском университете. Зато привязанность к младшему брату Уорни будущий писатель сохранил на всю жизнь. Впоследствии Уоррен жил в доме Льюиса и стал его преданным личным секретарем.

После смерти матери братья Льюис попали в английскую частную школу, где им пришлось впервые столкнуться с черствостью преподавателей и издевательствами старших сверстников. Узнав об этом, отец Льюисов забирает их оттуда. Далее Клайв берет частные уроки у профессора Керкпатрика, благодарное отношение к которому он пронес через всю жизнь. По мнению Льюиса, тот привил ему горячую любовь к древней литературе и мифологии, и самое главное – научил честности ума. Поэтому, несмотря на то, что профессор был атеистом, Льюис ввел его впоследствии в «Хроники Нарнии» в образе профессора Дигори Керка (у которого стоял волшебный платяной шкаф).

Едва успев поступить в Оксфорд, Льюис отправляется на Первую мировую войну. Во время военной подготовки он знакомится с Пэдди Муром, и друзья дают друг другу обет: тот из них, кто останется жив, возьмет на себя заботу о родственниках убитого. Убили Пэдди, а Льюис был ранен шрапнелью, после чего покинул театр военных действий. Вернувшись, Клайв исполняет свое обещание: берет к себе в дом мать Мура и всю жизнь содержит ее (даже оплачивает образование ее дочери).

Окончив обучение, Льюис преподает в Оксфорде на кафедре английской литературы. Несмотря на популярность его лекций среди студентов, в кругу оксфордского коллектива его не любят – его манеры кажутся грубыми, а участие в спорах чересчур эмоциональным. Эта неприязнь имеет и реальные последствия: Льюису так и не дали профессорского звания, хотя во время выборов в 1947 г. он был единственным претендентом. Когда это повторяется снова, Льюис покидает Оксфорд и переходит в другую «цитадель науки» – Кембридж, где в 1954 г. благополучно становится профессором литературы средневековья и возрождения, а через год и членом Королевского общества (так называют Британскую академию наук).

Впрочем, и в Оксфорде Льюис находит друга – им становится широко ныне известный Д.Р.Р. Толкин. Они, вместе с еще несколькими поклонниками старинных сказаний и литературы, организуют своеобразный клуб по интересам, именуемый «инклинги». Последствия дружбы Льюиса и Толкина оказались чрезвычайно важными для них обоих. Не будь горячей поддержки Льюиса, возможно, мир так и не увидел бы знаменитой трилогии Толкина «Властелин колец». Толкин же в свою очередь оказал сильнейшее влияние не только на будущие художественные произведения Льюиса, но и на его обращение в христианскую веру.

Долгое время в религиозных вопросах Льюис считал себя если не атеистом, то агностиком. Жизнь казалась ему жестокой и несправедливой (древние языческие мифы только подтверждали это), а в такой жизни не могло быть места для благого Бога. Позже Льюис писал: «…два полушария моего мозга были в острейшем противоречии. На одной стороне – море поэзии и мифа со многими островами, на другой – гладкий и поверхностный «рационализм». Почти все, что я любил, – я полагал вымышленным, почти все, в реальность чего я верил, я считал жестоким и бессмысленным». Но постепенно разговоры с Толкиным и собственный духовный поиск того, что Льюис называл Радостью, приводят его к мысли, что Бог (пока еще просто Бог) все-таки, скорее всего, есть.

Переломный момент случился с ним в 1929 г., когда он ехал... в автобусе, и почувствовал себя тающим комом снега, его грудь сдавил невидимый корсет и он почувствовал, что задохнется, если не скинет его. В тот же вечер Льюис опустился в своей комнате на колени и «с неохотой сказал Богу, что Бог есть Бог». А в 1931 году, во время обыденной поездки… в зоопарк, Бог стал для него Христом. Льюис писал: «Когда мы выехали, я не верил в Иисуса как Христа, Сына Божия – когда мы приехали в зоопарк, я веровал». Читаем также отрывок из письма А. Гривзу: «Я только что перешел от веры в бога к более определенной вере в Христа – в христианство. Объяснить постараюсь потом. Очень важную роль в этом сыграл мой длинный ночной разговор с Дайсоном и Толкином».

Вскоре Льюис крестился в англиканской церкви, что сильно охладило их отношения с убежденным католиком Толкиным.

После обращения Льюис направил свой ораторский талант и приобретенный духовный опыт в русло своеобразной христианской апологетики, продолжая дело своего предшественника и кумира Г.К. Честертона. Клайв много почерпнул у Честертона (хотя можно сказать, что стиль Честертона оказался созвучным Льюису) – эмоциональность изложения, изящную простоту языка, неожиданные метафоры и парадоксы, ну и конечно – такой же простой, эмоциональный и парадоксальный юмор. Многим критикам апологетика Льюиса казалась поверхностной и популистской, но трудно найти автора, в работах которого было бы столько смирения и полнейшего самоуничижения. Как писал Честертон, «я никогда не относился серьезно к себе, но всегда принимал всерьез свои мнения». Но если Честертон проповедовал в среде людей неверующих, но разделяющих христианские ценности, то Льюису пришлось обращаться к поколению безбожников, настроенных к морали христианства с открытой враждебностью. Во многом поставленная задача была выполнена. Христианские эссе Льюиса начинают пользоваться чрезвычайной популярностью. Лишь в 1948 году по реноме Льюиса как мыслителя был нанесен болезненный удар. Он проиграл в публичном диспуте женщине-философу Э. Энскобом, после чего почти бросил писать философские трактаты.

Надо сказать, что и я узнал Льюиса сначала не как художественного писателя, а как религиозного эссеиста. Первое прочитанное мною в «Иностранке» эссе называлось «Просто христианство». Это эссе представляло собой сборник лекций, прочитанных Льюисом по радио в 1940-х годах. Обратите внимание на характерное название – будучи по конфессии англиканином, Льюис старался в своих работах не затрагивать межконфессиональных противоречий. Отдельные главы «Просто христианства» он разослал для критики четырем священникам – англиканину, методисту, пресвитерианцу и католику.

К.С. Льюис «Просто христианство»: «Я надеюсь, что ни одному читателю не придет в голову, будто «сущность» христианства предлагается здесь в качестве какой-то альтернативы вероисповеданиям существующих христианских церквей – как если бы кто-то мог предпочесть ее учению конгрегационализма, или греческой православной церкви, или чему бы то ни было другому. Скорее «сущность» христианства можно сравнить с залом, из которого двери открываются в несколько комнат. Если мне удастся привести кого-нибудь в этот зал, моя цель будет достигнута. Но зажженные камины, стулья и пища находятся в комнатах, а не в зале. Этот зал – место ожидания, место, из которого можно пройти в ту или иную дверь, а не место обитания. …Когда вы войдете в вашу комнату, будьте добры к тем, кто вошел в другие двери, и к тем, кто еще ожидает в зале».

Может, поэтому Льюиса нередко считают своим и протестанты, и католики, и православные…

Еще до «Хроник Нарнии» Льюис выпускает так называемую «Космическую трилогию» (1938 – «За пределы безмолвной планеты», 1943 – «Переландра», 1945 – «Мерзейшая мощь») – наиболее идейно смелую и спорную книгу, в которой Толкин узрел много «оккультного». Несмотря на открытый христианский подтекст, в трилогии действует множество космических сил (покровителей других планет), носящих имена греческих богов, на помощь героям приходит воскресший Мерлин, то есть, наблюдается весьма характерная для Льюиса эклектика, которая встречается и в цикле про Нарнию.

В 1952 году в жизни закоренелого холостяка Льюса происходит неожиданное событие: он женится на американке Джой Девидман – читательнице его эссе, переехавшей в Англию. Правда, гражданский брак пришлось заключить тайно – Джой была разведена, а строгие законы англиканской церкви относились к этому крайне отрицательно. И лишь когда она слегла со смертельным диагнозом – костный рак (врачи пророчили ей жить не больше года), англиканский священник и друг Льюиса идет на риск и, нарушая прямой запрет епископа, в марте 1957 г. у постели умирающей Джой свершает обряд венчания. Далее происходит нечто похожее на чудо – болезнь на время отступает. Но спустя два года боли возвращаются. И летом 1960 года Джой умирает.

После смерти жены Льюис пишет тяжелейшую, чуть ли не «богоборческую», книгу о пережитом – «Изнутри страдания». 22 ноября 1963 года писатель ушел из жизни. В это время на другой стороне полушария стреляют в Джона Кеннеди, и смерть Льюиса остается почти незамеченной.

Грандмастер Сергей Курий