Секс. Кругом сплошной секс. И только бедняжке Стелле никак не удается получить причитающуюся ей долю наслаждения. Может, все дело в том, что ее французская кровь слишком горяча для английских джентльменов. А может, ей просто не везет, поэтому и попадаются лишь очень странные типы?

Я не могла не написать в своей рубрике об этом удивительном романе, который сочетает в себе почти несочетаемое - юмор, на грани пошлости и невероятно трогательную историю любви, от которой сладко сжимается сердце.

Начало романа весьма шокирующее-пикантное, но, если перешагнуть через него, дальше полегче. А с середины уже вообще невозможно оторваться.

Итак, Стелла после развода остается одна с маленькой дочкой и, наконец, понимает, что «засиделась» в одиночестве. Но с мужчинами в Лондоне, оказывается, большая напряженка. И выбор, увы, не велик. Например, пожилой пластический хирург с отбеленными зубами, крашеными волосами на груди, и тягой к черным простыням. Или престарелый ди-джей в подростковых прикидах. Или, хотя бы ее квартирант Френк, который приводит в дом Стеллы все новых и новых девушек, и не стесняясь, занимается сексом... Мда, Френк хорош, но слишком уж рыжий, а этого для Стеллы достаточно, чтобы вычеркнуть его из списка кандидатов... Но и саму Стеллу сложно назвать «обычной домохозяйкой». И конечно, отпечаток на ее непутевую жизнь, накладывают родственнички. Например, бывший муж Доминик, с весьма странными вкусами в скульптуре и живописи:

"На деньги, вырученные от продажи пары самых отвратных шедевров, презентованных мне Домиником во время нашей совместной жизни, я полностью сменила интерьер. Гигантскую, более двух метров в высоту, скульптуру мужчины, напоминающего скорее трансформера-паралитика, испражняющегося земным шаром ("Мне больнее, чем вам", гипс и сигаретный пепел, 1996 год), я продала за двадцать тысяч фунтов стерлингов (я не шучу); а за рисунок Кевина Аутана - неизвестно, были ли у этого художника конечности, потому что, по-моему, рисовал он, держа ручку в зубах, - женщины с лицом комара ("Ужаленная", пастель и шариковая ручка, 1998) мне дали восемь тысяч фунтов".

Отвратительно снобистскими взглядами на жизнь и соответствующим кругом общения:

"Мне не нравились люди, с которыми мы с Домиником общались, но я никогда не давала им этого понять - я их кормила, поила, давала кров, а по утрам даже готовила им завтраки. Ходила на их скучные приемы, проводила в их загородных домах выходные, разговаривала с ними. Была с ними до омерзения мила и приветлива. Покупала подарки их детям, хотя большинство их отпрысков вели себя отвратительно и были такими тугими на голову, что лучшим подарком для них стал бы бумажный пакетик, какие раздают в самолете пассажирам".

Папуля Стеллы тоже уникален:

"Где-то в конце шестидесятых, я еще была ребенком, папа решил, что в нашем доме должны быть белоснежные стены, полы с белым пластиковым покрытием и огромные жуткие картины, на которых, как мне сейчас кажется, были изображены мясные туши. Хотя думаю, что вряд ли полотна занимали все стены, тем более что потолки в нашем жилище были в два раза выше, чем в обычных домах. А еще в туалете на первом этаже у нас висела картина, где был нарисован - надо сказать, весьма реалистично - совершенно розовый эрегированный пенис. Картина неизвестного художника называлась, не без основания, "Le Penis", и я всегда подозревала, что автор ее - папа".

И немного эксцентричен:

"Папа обожает покупать мне одежду. Проблема в том, что он покупает не наряды, а маскарадные костюмы. В возрасте тринадцати лет мне пришлось целую неделю ходить в прикиде Кармен - длинном красном платье с многочисленными оборками, - дабы соответствовать папиной страсти к фламенко (мама в тот период вообще была вынуждена разгуливать дома в мантилье, которой она все время за что-то цеплялась; вскоре после этого они разошлись). Но наряд Кармен оказался не самым ужасным. В последующие годы папа покупал мне костюмы Брунгильды (в комплекте с париком), Офелии (в том числе бумажные зеленые водоросли), Боадичи (Боадичи - королева древнего кельтского племени айсини, жившего на территории современного Норфолка; в 60 г. до н. э. возглавила восстание британцев против Римского ига. )("да6ы отдать честь маминым историческим корням"), ковбоя (этот каприз отца я объяснить не могу, но, как я уже говорила, мне кажется, он неравнодушен к сильному полу) и т. д. и т. п.".

Ну и какая сексуальная жизнь может быть в таком дурдоме? Определенно, такая же веселая и эксцентричная.

"Осмотрев сидящих за столом, я увидела, что все заняты разговорами. Я подняла глаза, чтобы сказать мистеру Куперу все, что я о нем думаю, и онемела (а со мной такое случается крайне редко). Купер делал куннилингус инжиру. Он держал несчастный фрукт, разрезанный пополам, загорелыми квадратными руками, и мякоть инжира отливала розовым в свете свечей. Повернувшись так, чтобы удобнее было смотреть мне в глаза, он продолжил... э-э... вылизывать мякоть инжира - заостренным и очень упругим языком. Сначала медленными, томными движениями, вверх-вниз, затем - о ужас! - его язык стал двигаться быстрее, все настойчивее и резче, метясь в середину инжира, словно пытаясь нащупать там клитор. В этот момент доктор прикрыл глаза и (честное слово, не вру) издал глухое гортанное "А-а-а"; язык мелькал все быстрее и быстрее - до тех пор, пока инжирина, похоже, не достигла оргазма. Все представление заняло около полутора минут, но наши сотрапезники, что странно, ничего не заметили. Я была поражена. Шокирована! Уверяю вас, вы были бы шокированы не меньше моего, окажись на моем месте. Боже правый! Но еще больше я поразилась, когда доктор Купер облизнул губы и прошептал мне в ухо самодовольным тоном: - Завел я тебя? Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего я ответила: - Ни на пол-оборота. И это была правда. Хотя - мне стыдно в этом признаться - я испытала легкое волнение во время его нелепого акта с инжиром".

***

"Вскоре я обнаружила, что, пока мы танцевали, он засунул руки мне в трусы. После чего развернул меня к себе спиной и прижался ко мне сзади. И мы оказались перед стеной из зеркал. Я никогда не горела желанием увидеть в зеркале себя, полуголую, качающуюся под Барри Уайта, а потому поспешно закрыла глаза, что Уильям, несомненно, истолковал как признак полного экстаза. - Ты уже кончаешь? - страстно прошептал он мне на ухо, а затем издал какой-то лошадиный звук - нечто среднее между воплем Остина Пауэрса и ржанием дикого пони. - М-м-м, - ответила я. А что еще можно сказать в такой ситуации, чтобы не показаться грубой? - Вообще-то нет еще. - И это прозвучало грубо, поэтому я добавила: - Но я, э-эм, уверена, что скоро кончу, э-эм, потом, попозже. - Ох, какой у тебя будет оргазм, - пообещал мне Купер. - Такой, что тебе и не снилось. - И опять издал лошадиный звук: - Ииииееааааа".

***

"В спальне, пока я раздевалась, он ползал по кровати и рычал как тигр. Да, так и рычал: рррррррр. А потом говорил не переставая. Я не против краткого комментария к действиям, но от его болтовни у меня даже уши заболели, тем более что словарный запас Купера, как я уже говорила, сильно напоминает Остина Пауэрса. Кроме того, если уж мужчина решил говорить непристойности, то лучше это делать грубовато. А модуляции богатого среднего класса в голосе доктора Купера никак не соответствовали его словам. И очень скоро я устала от всех этих "пирожков", "рожков" и "писей". По-моему, волосы на груди доктор Купер тоже красит, потому что позже я обнаружила, что кожа на моей груди имеет какой-то странный темно-серый оттенок. Наверное, принимает ванну с краской для волос. А пенис был бледным-пребледным, как привидение, в темноте маячил белым пятном и вообще походил на слепого альбиноса".

Бедняжка Стелла! Такому приключению уж точно не позавидуешь

В автора, книгу и главных героев просто влюбилась. По юмору и забавному сюжету этот роман не уступает Дневнику Бриджит Джонс. Это ничем вроде особенно не примечательная история, о любви, о жизни, одиночестве, сексе, о поиске своей половинки. Только пошлее. ЮМОР вообще просто блеск! Первую половину книги я думала со мной совсем беда - смеялась через предложение. До слез. Пока не устали мышцы лица. Это просто невероятное произведение, с мощной концентрацией смешных ироничных, забавных ситуаций и просто очень едким язычком главной героини, от лица которой ведется повествование.

Но самое интересное, что не смотря на пошлость, не смотря на то, что героине 38 лет, у нее есть очаровательный ребенок, два бывших мужа и папа, притворяющийся гомиком, а герой ужасный бабник, к тому же ужжасно рыжий ... Не смотря на все это, роман получился ОЧЕНЬ трогательным и романтичным.