Депутат и певец Кобзон заявил, что "если мне порекомендуют прооперироватьcя в стране, которая наложила санкции, я думаю, что я обращусь к президенту, и он мне поможет". Примем для ясности, что действительно нуждается, и что помочь российская медицина ему не может. Благо, стараниями Кобзона и его коллег российская медицина вообще может не слишком много.

Хотя бы потому, что зарплата депутата Кобзона порядка 400 тысяч рублей в месяц, плюс содержание аппарата, да “золотой парашют” в полтора миллиона рублей сохранением льгот и служебного транспорта, а недофинансирование программ министерства здравоохранения весьма велико.

Депутат и певец Кобзон не может выехать за рубеж для лечения: въезд в страну, где ему могли бы помочь, ему перекрыт санкциями, потому что депутат и певец Кобзон активно поддержал самопровозглашенные республики на территории Украины, несколько раз ездил туда с концертами и привозил гуманитарную помощь, и вообще четко выбрал сторону конфликта.

Более того, депутат и певец Кобзон случалось ругательски ругал зловредную иностранщину, поддержал курс на всяческое импортозамещение, однако когда речь зашла о нем самом, о его телесном здравии – приложить к себе собственные правила депутат и певец оказался не готов. Только к дорогим россиянам.

В общем, плохой, кажется, Кобзон депутат.

И выглядит в этой он истории как человек, который боится принять ответственность за свои действия: сначала он со своими коллегами привел нашу медицину к тому, что пожелание Кобзону от Мити Алешковского “лечиться в онкоцентре на Каширке” звучит почти как пожелание “сдохнуть в муках”, однако сам почему-то предпочел иностранную медицину, заботой коллег Кобзона не охваченную.

И я бы охотно подписался под пожеланиями Мити Алешковского. Но не могу, потому что мне страшно.

Я ведь помню о том, что всякий судится собственным судом. И я не знаю, как бы повел я себя на месте депутата и певца Кобзона.

По ряду случившихся в жизни трудных ситуаций я запомнил, что шелуха декларативных убеждений облетает с меня примерно на пятой секунде угрозы жизни или на третий день нехватки полноценного питания и сна. Я бы очень не хотел, чтобы ко мне относились в эти моменты также, как я сам хотел бы сейчас отнестись к Кобзону.

Ну вот узнал я, что когда страшно, Кобзон может захотеть поступить вопреки своим убеждениям. И, собственно, только санкции мешают ему поступить именно так. Я знаю, что я – такой же.

Поэтому постараюсь депутата и певца по-человечески пожалеть, как равного себе. Оказывается, как заметил Валерий Панюшкин, под депутатским гонором прячется просто испуганный больной старик.

Владимир Берхин |