Нет повести печальнее на свете, чем повесть о небанальном режиссёре, попавшем вместе с фильмом в производственный ад. Закончив в 2006 году первый «Сайлент Хилл», Кристоф Ганс повернулся спиной к Голливуду и вернулся во Францию, чтобы перезапустить «Фантомаса» — там и пропал. Пока не всплыл в прошлом году с «Красавицей», снятой, кажется, только затем, чтобы окончательно не утонуть в фантомасовом болоте, разучившись снимать и оказавшись всеми забытым.

То, что Ганс плохо чувствует жанр, становится ясно очень быстро: когда без надобности появляется рассказчица, личность которой сразу не могут угадать только совсем малые дети, и когда в кадр врываются страшно переигрывающие сестры Белль, которым русский дубляж придал ещё больше карикатурности. Когда же ближе к финалу проступает знакомый триллер с трупами, туманом и злобными спецэффектами, фильм на глазах оживает. В густом тумане начинают бродить големы, тучи — красиво сгущаться, люди — бодро помирать, а Чудовище — резво бегать по стенам и грозно взирать свысока — здесь уже Ганс знает, что делать.

Наверное, так и надо было снимать с самого начала: давать мистическое фэнтези, мимоходом экранизируя какую-нибудь «Каслванию». Благо антураж похожий, да и Красавица в кадре — баба с характером и хитрым стервозным прищуром, совсем не похожая на диснеевскую Белль. Её пытаются показать и милой, и ранимой, но не выходит.

Вместо этого получилась странная сказка, в которой, строго говоря, не очень много сказочности и эмоций. И дело отнюдь не в том, что картонные декорации воспринимаются картонными декорациями даже при наличии в кадре красиво нарисованного в фотошопе пейзажа. В «Белоснежке: Месть гномов» была точно такая же ситуация, и ей это не мешало — наоборот, добавляло некого шарма. Дело в том, что Ганс дословно экранизирует вариант Шарля Перро, добавляя туда погрязшего в долгах брата Белль и бандитов, которым уготовано пробраться в замок Чудовища в поисках сокровищ, но при этом забывает про самое главное в этой истории — про отношения между Красавицей и Чудовищем.

В «Диснее» это главное как раз заметили, а всё остальное отбросили — поэтому за песнями-плясками в мультфильме скрывается романтическая мелодрама о зарождении чувств. А в фильме Ганса есть только слегка строптивая Красавица и слегка строптивое Чудовище, которые периодически троллят друг друга, ноют каждый на свой лад и немного танцуют, чтобы в конце — опа, любовь, как неожиданно получилось, давай заведём детей и сад.

Чудовище при этом весь фильм заканчивает диалоги внезапными и жалобными фразами вроде «Вы могли бы меня полюбить», на что Красавица делает сложное лицо. А разговоры эти в основном происходят за ужином; в остальное время Белль бесцельно бродит по окрестностям и хохочет над милыми и бесполезными компьютерными щенками, потому что сценаристы банально не знали, что с ней делать. Лучше бы вместо этого герои постоянно пререкались — получилась бы детская версия первой части «Нимфоманки».

Но вместо отношений Ганс живописует французскую пастораль с портовыми городами, расставляет искусственные цветочки по искусственным перилам и снимает плачущую статую с флэшбеками, пытаясь интриговать предысторией Принца. Плюс, вписывает в сюжет вторую, зеркальную любовную линию между разбойником и гадалкой, но не развивает её настолько, чтобы она не казалась лишней и фальшивой.

В итоге, если что и получается, так это скучноватая поучительная история про то, что обещания нужно сдерживать, а не про то, как Красавица полюбила Чудовище и этим его спасла.

Автор: Гоша Берлинский