Актер Алексей Чадов рассказал про свой новый фильм «Молот», а также о русском духе, богатырях, любви ко всему натуральному и преимуществах «Белых ночей почтальона Алексея Тряпицына» перед «Аватаром».

3 ноября в российский прокат выходит фильм «Молот» — картина о судьбе и победах бойца смешанных единоборств по прозвищу Молот, которого сыграл Алексей Чадов. Фильм долго шел к своему зрителю, прошел несколько смен названий и переносов даты релиза, но теперь продюсеры сравнивают его с «Легендой №17» и рассчитывают на успех. В преддверии выхода в прокат «Газета.Ru» встретилась с исполнителем главной роли.

— Расскажите, почему фильм так долго шел к прокату?

— Я человек из актерского департамента, исполнитель, так что могу только предполагать. Думаю, что дело в выборе наиболее удачного времени. В прошлом году выходили «Воин», «Левша»… С этим связано, я полагаю, и название — «Воин» и «Борец» это как «Ваня» и «Иван». (Смеется.) Взаимозаменяемые названия. Хотя мне слово «борец» очень нравится, оно такое русское.

  — А название «Versus», которое тоже в сети значится, для зарубежного проката?

— Я знаю, что фильм купили в Китае, да, какая-то международная судьба у него будет.

— Насколько «Молот», на ваш взгляд, универсальная картина? Насколько она понятна на других территориях?

— Смешанные единоборства сейчас дико популярны во всем мире, так что, мне кажется, все легко решается банальными субтитрами. Другое дело, как себя будет чувствовать в зарубежном прокате фильм с артистами, которых там никто не знает. Одно дело, если бы у нас играл Сталлоне…

— А что для вас лично самое важное в этом сюжете, в этом герое?

— Это фильм про то, что никогда нельзя сдаваться. Боюсь, что это вообще самое главное в жизни. Бывает, что это очень сложно, но надо никогда не сдаваться, конечно. А герой… Я старался сделать его православным, самобытным, русским по духу.

У меня не было особого простора это ярко проявить — хотя татуировка с молотом много чего значит. Но он вообще русский парень. Это Петербург, это самбо…

— Что значит «русский по духу»?

— Самый яркий пример для меня — это Федя Емельяненко. Я его вообще считаю героем нашего времени. Посмотрите сами: он миллионер, а живет правильно, не соревнуется в крутизне ни с кем. Я это хорошо понимаю. Мне вот, казалось бы, всего 35, но я уже тоже не понимаю, зачем все это…

А ведь общество наше живет именно так. Русский дух — это своего рода аскетизм и безумная сила веры — бесстрашие, отчаяние с улыбкой на лице. Федя — русский богатырь.

 У моего деда в «Москвиче» 408-м была накидка на сиденье, чтоб задницей дырку не протереть, — с тремя богатырями. И так получилось, она у меня все детство перед глазами была, а сейчас я их вижу вокруг себя — русских богатырей. Они вообще ни на кого не похожи. Очень самобытный образ, ни с чем другим не ассоциируется. И неслучайно сейчас этот, так сказать, бренд активно раскручивается.

— Не боитесь, что настоящие бойцы пойдут кино смотреть?

— Нет, конечно, пускай идут. У нас была дико профессиональная команда — взять хотя бы Мелвина Манхуфа. Плюс с нами работал топовый американский каскадер — такое исполняет, мама дорогая! Я и не думал, что человек так умеет.

— Долго готовились к роли?

— Восемь месяцев шла подготовка к первому бою. В октябре я начал, а в июле забрал из роддома Федора, привез домой, час побыл и уехал. В процессе подготовки своя специфика обнаружилась — мне надо сильно качать шею, например. А ноги я, наоборот, быстро в порядок привел, потому что балетом занимался десять лет. Помню, как на тренировку пришел к бойцам, разминались, растягивались и тут — раз — и на шпагат сел. Сижу, по телефону разговариваю. Мне тренер потом рассказал, что бойцы дико разозлились и тренировались неделю очень жестко. (Смеется.)

— На премьере продюсеры фильма говорили, что ориентировались на «Легенду №17», у вас за плечами много военных картин. Насколько вам вообще близко патриотическое кино?

— Я — за патриотическое кино. И вообще за историю. В принципе, если ее изучить внимательно, то можно каждый день отдыхать — каждый день будет красным днем календаря, там потрясающие вещи. Я вот недавно сыграл Зиновия Колобанова, который за один бой во время войны сжег 22 танка. Настоящий герой, немцы были в шоке, а кино про него только сейчас сняли.

— А качество фильмов вас устраивает?

— Ну… Зачем мне вас обманывать. Я довольно придирчивый зритель.

Мне нравятся натуральные фильмы — и вообще все натуральное: женщины, еда. (Улыбается.) Сейчас этого не избежать, но мне не нравится, что такое количество рисованных картин. Но если сравнивать, например, этот фильм про синих человечков…

— «Аватар»?

— Да, «Аватар» и «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», то мне второй фильм куда ближе. Я от него получил духовное озарение, глубину, наполненность. А на «Аватаре» чего? Ну посидел в очках, весело, но это как мультфильм. Получаешь там только передозировку витамина D.

— Давайте к вашим фильмам вернемся. Вас многие потеряли где-то на этапе фильма «Живой». То есть была «Война», «Игры мотыльков», «9 рота»…

— А потом какая-то херня пошла! (Смеется.) Ничего, ничего…

— Вы довольны ролями, которые сегодня играете, или это просто потому, что надо работать?

— Работать, разумеется, надо. И мне в этом смысле грех жаловаться. У нас же дико зависимая профессия.

Да, мне может хотеться сыграть одно, а предлагают другое. Ты постоянно доказываешь, что ты хороший артист, что ты настоящий драматический артист…

— А что хочется сыграть?

— Да все есть, фильмы пусть выйдут. Мне самому неловко. Фильм «Дело чести», например, уже три года выйти не может. Это криминальная драма, я очень люблю этот жанр и эту работу, но надо подождать. Сейчас есть запрос на фильмы классные, сексуальные, но пустоватые. А мне нравится «Крестный отец» — сидишь, долго смотришь… Я помню, когда он своего брата убил, я неделю не притрагивался к третьей серии. Вот это я понимаю кино!