Россия и Канада, как близнецы братья — и те, и другие со скрипом выиграли стартовые матчи, и у тех, и у других пока проблем в олимпийском Сочи больше, чем положительных моментов. Корреспондент Sportbox посетил все тренировочные занятия заклятых соперников, их стартовые матчи, а также микст-зону и пресс-конференции тренеров, чтобы понять, почему Россия и Канада не сыграют в финале Олимпиады.

Удивительно, но после стартовых поединков в Сочи Зинэтула Билялетдинов и Майк Бэбкок сказали одно и то же: «Мы должны играть лучше, и мы будем здесь играть лучше». Победы над Словенией и Норвегией хоть и прошли по разному сценарию, но крайне схожи. Россияне по-настоящему включились в игру дважды, дав сопернику вволю посопротивляться, но в эти отрезки сделали результат. Канадцы же долго запрягали, никак не могли распечатать ворота, но, когда почувствовали, что соперника можно добивать, сделали это незамедлительно. В спорте это называется «инстинктом убийцы». У россиян этого, к сожалению, нет. Словенцев команда Билялетдинова должна была брать «тепленькими» в первые пять минут матча, но отпустила.

И Билялетдинов, и Бэбкок на тренировках наигрывали по два ударных звена и одну бригаду сдерживания. Но делали это по-разному. Что касается тренировочного процесса, то у канадцев — это конвейер, стабильный и немного, если хотите циничный, здесь нет места импровизации. Все расписано по секундам: команда предельно пунктуальна, каждый знает следующее упражнение и свою роль в нем. Хоккеисты превращаются в «стаю горилл», не жалеющих ни себя, ни других. Тренерский штаб Бэбкока на своих занятиях пытается выжать из игроков максимум и отрабатывать стандартные ситуации на льду, довести их до совершенства. Сборная Канады на сегодняшний день — это классика, дорогой надежный и агрессивный детройтский Pontiac Firebird с четырехлетним гарантированным пробегом.

Даже многочисленная канадская пресса и менеджеры на пресс-конференциях, как обслуга на дорогих заправках — в белых перчатках, все делают словно по этикету королевской семьи. Североамериканские журналисты полностью заполняют трибуны на тренировках команды Бэбкока, а затем мучают каждого хоккеиста по очереди в микст-зоне, а те, как нашкодившие котята покладисто отвечают на все вопросы. Такое у «кленовых» отношение к хоккею. У нас хоккей, безусловно, на подъеме, но до такого отношения еще далеко. Сборная России вполне может себе позволить опоздать на тренировку на полчаса, на пресс-конференцию на 40 минут. В этом ее сущность. Может опоздать на час, а может не добить словенцев вовремя.

Тренировки сборной России не создают впечатления отлаженного до мелочей механизма. Хоккеисты порой не знают своего маневра, за счет чего приходится часто переделывать упражнения или бежать за шайбой на другой конец площадки. Зато здесь все заточено под технику и индивидуальное мастерство раздолье для творчества и души. Интересно, куда эта душа пропадает, когда игроки с каменными лицами проходят мимо прессы в микст-зоне. Канадцы себе такого не позволяют, общение с журналистами — это часть их работы, часть их конвейера. Со стороны команды Билялетдинова и в этом компоненте наблюдается недоработка.

За хоккеистов отдувается тренер. Он на пресс-конференциях, как луч света в темном царстве — спокойный, рассудительный и вдумчивый. В свою очередь, Бэбкок прессу вообще не жалует — несколько реплик и все, остальное — общение с помощниками мэтра.

Неудивительно, что у таких разных специалистов разнятся и тренировки. Во время отработки большинства Билялетдинов пытается придумывать нестандартные ходы и решения, в то время как Бэбкок использует классические расстановки и доводит их до механического исполнения. Например, гол Ковальчука после передачи Малкина — типично тренерская наработка, как собственно и шайба Ши Уэбера, который при отложенном штрафе вкатился в зону соперника и неотразимо пробил. Если кто-то думает, что это индивидуальные голы, он ошибается, оба тренера на занятиях отрабатывали именно те ситуации, в которых оказались Ковальчук и Уэбер и продемонстрировали завидное мастерство.

В целом же, если заканчивать с тренировочным процессом, сборная России — это желтая Lada Kalina, доработанная, с тюнингом, тонированная и с широкими дисками. И у Pontiac, и у Lada есть свои проблемы. Например, если у детройтского автомобиля в Сочи что-то сломается, нужные детали найти вряд ли удастся. У отечественного же автопрома имеется куча вариантов для маневра. Например, не заладилась игра у звена Дацюка, всегда можно поменять местами Радулова на Тарасенко. Последний сможет наладить армейские связи с Ковальчуком, а реактивный Радулов попытается реанимировать уснувших Анисимова и Кулемина.

У канадцев такой свободы перемещений в звеньях быть не может — там есть звезды и подносчики снарядов. Уже в первом матче Бэбкок, недовольный действиями второго звена, Джона Тавареса поменял на Патрика Марло, однако Гецлафа и Кори Перри эта перестановка никак не всколыхнула.

В Ванкувере в таких случаях на помощь канадским хоккеистам приходили болельщики. В Канаде болеют по-особенному: пьют пиво, поют на трибунах песни, это создает неповторимую атмосферу праздника. В России же публика на трибунах — это колоссальная мощь, это всегда надрыв. Когда российские болельщики включаются на полную, мурашки по коже бегут. Нельзя сказать, что канадцев в Сочи мало, пожалуй, они уступают только китайцам и немцам, но точно способны завесить «кленовыми» флагами половину «Большой» арены, однако тут они скорее как туристы. На матче с Норвегией их было прекрасно слышно и видно, а североамериканские журналисты примерно на 80% заполнили ложу прессы. Но завести своих в матче против России, эта публика будет вряд ли способна, не тот в Сочи у канадцев калибр.

Долгожданному олимпийскому финалу 23 февраля на между Россией и Канадой, помимо сборной США, в Сочи могут помешать несколько факторов. Lada Билялетдинова может либо вовсе не завестись, во что при колоссальной поддержке болельщиков верится с трудом, либо так и не разогнаться до нужной скорости. В свою очередь Pontiac Бэбкока, если еще не исчерпал свой ходовой ванкуверский ресурс, то вполне может быть к этому близок. Развив слишком большую скорость, на длинных извилистых дорогах олимпийского турнира он может развалиться, да так, что деталей будет не собрать. Впрочем, если суперфинал все-таки состоится, то это будет великая гонка.

Алексей Головин