Было замыкание. Вышла из строя электрика. Пять разных мужиков электриков. Пять. Разводят, халтурят. Спасает одна золотая фраза, угадай какая! «Сейчас муж придет». Моя подруга. 2021 год. Москва.

Теперь я вижу мир исключительно с гендерной точки зрения. Я стала видеть то, что раньше не замечала. Оказывается, меня перебивали на совещаниях, потому что я женщина. Я что-то говорила, меня перебивали, через минуту мужчина говорил то же самое, ему аплодировали. Оказывается, потому что мужчина. Интересно. Ходу мне не давали. Потому что баба, оказывается. Это мне открыл глаза новый фильм «Что, черт побери, происходит» «What the f. is going on».

Даже в войти в творческую группу сложнее, у мужчины преимущество, даже если у меня больше опыта. Оказывается, это потому что женщина, бюст, губы, декольте, крашеные глаза, ребенок, муж, то-се. Вы чья-то жена? Нет, я сама по себе. Тогда – нет.

Конечно, я не выгляжу как они, я обычный женский человечек, мне чтоб добиться, надо доказывать, им – не надо.

Меня представили Говорухину. Это наш режиссер, сказал Саша. Какой же это режиссер, подумал Говорухин, это режиссерша, а такого не бывает.

Я сказала «здравствуйте», пытаясь опереться на свой голос. У меня генеральный голос, и когда надо добрать значительности – я опираюсь на голос, я начинаю говорить, слушаю свой голос, и вокруг голоса достраивается другое существо, более уверенное в себе.

Но не сработало. Говорухин не сказал «здрасьте» в ответ, не посмотрел на меня, не говорил со мной, говорил с Сашей, как будто меня не было. Намеренно приклеился к Саше глазами. Потом-то я, конечно, доказала свое право, но стоило это мне больших усилий. А вот кабы мне бороду. Да кепку.

А если выступать перед аудиторией, преимущество у того, у кого борода. Место для бороды. Потенция бороды. Как я завидую бороде. Так лицо мастера значительнее. Так слово учителя весомее. Какой бы прохвост ни был. Вот вижу я, что прохвост, узурпатор, но борода, рост, усы, куртка – все студенты к нему. В киношколе все шли к Фенченко из-за бороды. Никто никого из мастеров не знал. Чем Хотиненко отличается от Наумова, а тот от Тодоровского? А вот у Фенченко борода по грудь – надо к нему. Он соответствовал архетипу Ментора, Учителя, Сенсея. Он похож на мастера. Он типажный.

Мужчинам всегда идет возраст. Мужчинам идет жизнь. Женщинам жизнь не идет. Мужчинам возраст дает то, чего раньше у них не было. Как Полонию смерть придала значительности. У женщин возраст все отнимает. Каждый год – минус что-то важное, что-то легкое, что-то живое. Женщина всегда объект, объект его восторга, объект его желания, объект его высокомерия.

Так вот вышел испанский фильм на Netflix. Говорят одни женщины. Красивые. Некрасивые. Молодые, старые. Стройные. Бодипозитивные. Одна, кажется, трансгендер. Совсем разные. Хотя бы все модно одеты? Нет, по-разному. Одна ярко накрашена. Другие без косметики. Что их объединяет. Все они, прости господи, феминистки. Если сообщить нашему читателю, что будешь писать колонку о феминистках, – сразу бросят читать. И этим все сказано. Здесь это не заходит. Здесь поля-то свежие, целинные, сантехтик-то тут до сих пор бабу не уважает, все как положено, нужно мужем пригрозить, иначе крану течь. Хорошо у нас тут. Природа.

Это у них там тренд: и мужчины, и женщины должны быть обязательно феминистами. Каждая крупная компания выпускает футболку с надписью: «Я феминистка». Правда, они их продают, а не дарят. Правда, носят эти футболки исключительно юные стройные девы, подкрашенные, ухоженные. Да, капитализм поглощает все тренды. Но это сейчас модно. Вимен лайфс меттер.

Дам в фильме представляют так: «сценаристка», «социологиня», но почему-то «философ». Теперь ясно, какие территории уже отвоеваны, какие еще ждут своих воительниц. Смотрю. Интересно же услышать голоса тех, кто носит имя «феминистка». (Еще их называют феминаци, понятно за что).

«Я не могу вести половую жизнь такую же, как мужчины, так как в итоге меня начнут называть шлюха». «Вы делаете то же самое, а шлюха – я». «Мы прилагаем вдвое больше усилий, чтобы быть наравне с мужчинами». «Врач обращался к моему мужу, а не ко мне». «Меня оскорбляют, напоминают о дате моего рождения, осматривают одежду и внешность. С мужчинами такого не бывает». «После 6 лет все девочки думают, что они глупее мальчиков, за 6 лет общество им уже успело это внушить». «У Барби было много одежды, у нее было много профессий. Куклы, которые заменили Барби, исключительно гиперсексуализированные объекты, анорексички со ртами и губами». «Мы переживаем феномен гиперсексуализации девочек». «Это гиперсексуализация женщин в эпоху формального равенства». «Женщины в рекламе – обычно просто голые тела, часто даже без лица. Это еще больше объективирует женщину, она не человек. Единственная реклама, которая направлена на женщин, это реклама товаров для уборки. Там реальные женщины. Никаких декольте, сплошной бодипозитив». Все так. Все так.

Одно только наблюдение. У меня почти 300 студентов в разных вузах столицы. Процента четыре из них талантливые. Ну, пять. Это как раз нормально. Еще процентов десять способные. И я должна сказать, что пятнадцать эти процентов – сплошь женщины. Это бросается в глаза.

Женщины – свободные, раскованные. Мужчины – зажатые, просят схему, инструкцию для творчества. Боятся рисковать. Боятся показывать. Это и раньше так было, но в последние годы слишком заметно. Думаю, не только в нашей сфере. Бабы раскрылись, нахлынули, повылазили.

Мне кажется, не в последнюю очередь это потому, что мужиков лишили прав, скрутили руки, объяснили, что маскулинность – грех. Они не в ногу со временем. Время феминно. Общество феминно. В каждой партии женская фракция, каждый лидер партии клянется, что феминист. Иначе кто ж его в лидерах-то оставит.

Мужики, не ваше это время. Сдавайтесь.

Юлия Меламед режиссер, публицист