Этот мини-сериал – экранизация произведений Александра Куприна «Поединок», «Юнкера», «Брегет», «Пиратка», «Штабс-капитан Рыбников». Подпоручик Ромашов, как утверждается в сериале, смешон, нелеп, витает в облаках. Не вижу. Не вижу ни малейшей странности и неадекватности. Нормальный человек. Но по тому, что происходит, можно догадаться, что норма где-то значительно ниже.

Старуха Шапокляк в молодости, которую Ромашов имел несчастье полюбить, становится причиной его гибели.

Ей нужно богатство и изящество. Получить это можно рядом с мужчиной, которому удастся сделать карьеру. Три года собственных усилий, потраченных на поощрение мужа, оказываются важнее жизни любящего ее молодого человека. При это она ничуть не хуже рыжей стервы, виртуозно управляющей мужчинами гарнизона. Нормальная женская нравственность где-то между ними. А мужская?

Мужская норма – это, наверное, равнодушный приятель Ромашова. Где-то с чем-то чуть-чуть не согласен, но пальцем о палец не ударит, чтобы что-либо исправить. И только бьется об заклад часто и с удовольствием.

Маленький городок, безответные солдатики. Романы всех со всеми, и только штабс-капитан Рыбников – удивительное исключение. Как оказалось, японский шпион.

Шпион старается соответствовать местной норме. Это что же получается, чистота и благородство воспринимаются как норма для русского офицерства? А на самом деле нормально лишь исполнять соответствующие ритуалы?

Каркас общепринятого поведения для маленького человечка велик, и он легко находит в нем лазейки. Для большой души человека он мал, потому расшатывается. Это немало раздражает. Человек, тревожащий привычное, мелким приспособленцам не по душе.

Отставка или смерть Ромашова – это неизбежность. Он слишком медленно изменялся. За то время, пока в нем вызрело согласие забрать и уничтожить рапорт о насилии над солдатами, многие испытали уколы совести.

Пример заразителен. Жизнь по совести рядом с совестливым человеком становится нормой. Совесть заставляет жертвовать собой. Переход к жертвенности – рискованный трюк, не все справляются. Проще привычной агрессией отменить пересмотр норм. Уничтожить пример – проще. Так почти всегда и получается.

Полковой командир сдерживал слезы, когда сослуживец Ромашова холодно зачитывал протокол состоявшейся дуэли. Тот, кто был рядом, не осознавал трагедию, кто был выше – осознавал.

Если бы Ромашов вовремя вырвался наверх, судьба его сложилась бы иначе. Но, вот беда, чтобы уйти с низкого уровня, надо блестяще справиться с задачами этого низкого уровня. В частности, Ромашову надо было на параде пройти по прямой, думать о прямой, не дать себе подумать о любимой и невольно отклониться в ее сторону. Чтобы подняться, надо опуститься.

Карьерные трамплины – это спуск с разгоном и отрыв, полет, равновесие в полете. Тому, кто ни при каких обстоятельствах не теряет высоты, этим искусством не овладеть. Зато Николаев, который легко пошел на убийство, карьеру сделает. Тупость не помешает, а поможет.

Ромашов погиб, и по нему плачут уже больше ста лет. Остальные остались живы и сравнительно благополучны. Ничтожные современники благородного человека. Жили и умерли, не о чем говорить. Ромашов в мире духа обрел вечную жизнь, те другие тел своих не пережили.

Они выжили, но их нет. Он не выжил, но жив.

Благородные бесконечно возрастают без оглядки на тех, чья жизнь ограничена телами. Тела в отместку лишают их тел. Так было и будет. Из каждого поколения в мир духа приходят прекрасные души и остаются в нем жить навсегда.

Автор: Елена Ермолова